ДНЕВНИКИ

Иван М[ейендорф] все огорчается, что в письмах из России защищают и превозносят канонизацию царской семьи. А мне это кажется нормальным, во всяком случае – для "кающейся интеллигенции". У нас всегда так – или "апостазия", или же тогда истерический "максимализм". Не дается, не дается русским "свет разума".

Странно, до какой степени за последний год я чувствую себя отрешенным от этих страстей, от той возни – духовной, канонической, литургической, – что так видна в современной православной "эмпирии".

Пасхальная открытка от Солженицына. Читал в [журнале] "National Review" его критику "Голоса Америки" и радио "Свобода". В пункте о религии – надо матерям помочь в том, как учить детей, и т.д. Все это звучит в тональности народных церковных школ, приглаженного сусального Православия нашего детства. Солженицын не знает, конечно, что за ужас был так называемый "Закон Божий", сколько детей именно он навсегда отвратил от Церкви… Вспоминаю протодиакона Тихомирова: раз в год, в нижней церкви rue Daru, он читал доклад "О превосходстве христианства над прочими религиями"., Читал двадцати старушкам, которые ни о каких других религиях никогда ничего не слышали.

Британский флот приближается к этим несчастным Фолклендским островам… Аргентина бряцает оружием и грозит союзом с СССР… Израиль бомбардирует южный Ливан… Арабы дрожат перед усилением Ирана и его пропагандой исламской революции. В Тегеране не сегодня завтра расстреляют Годзабе – несчастного министра иностранных дел, которого каждый вечер мы и видели в телевизии во время кризиса заложников. В Польше – никакого просвета… В Америке – улюлюканье Рейгана… Во всем мире возрастающий шум и гам длинноволосых студентов, защищающих мир… Ни у кого – во всяком случае в "свободном мире" – ни одной идеи, никакого плана. Маленькие люди, маленький мир, до зубов вооруженный атомными бомбами.

1 "..так… я прочитал "Водою и Духом", "Великий Пост" и "Мир как Таинство". Ваше чувство истории и глубокое понимание литургических истоков и то, как замечательно ваше знание соотносится с сегодняшними нуждами Церкви – да и поистине всего мира…" (англ.).

Понедельник, 26 апреля 1982

Вчера – свадьба Алеши Б[утенева] в Балтиморе. Выехали туда в субботу после последней пасхальной обедни. Чудесная поездка: все вдруг зазеленело – "и зелень рощ сквозила…"1 . Чудесные весенние дни. После свадьбы (в греческом соборе), когда подходили, один за другим, неправославные гости, искренне "зачарованные" нашей службой (а свадьба "действует" безотказно), думал лишний раз о нашем собственном упадке, нерадении, угасании… Утром длинный разговор на эту тему с Алешей Виноградовым. Я говорю: первое, что нужно было бы выяснить, это – почему Православие перестало "действовать" на самих православных. Будь то у русских, будь то у карпатороссов, греков, албанцев, но у всех между ними и Православием, то есть собственной верой, стоит какая-то стена, которой не разрушить никакими проповедями, книгами, никакой "религиозно-просветительской" деятельностью. И это так потому, что стена эта и есть, в сущности, их – уже существующее, и веками! – восприятие Церкви, богослужения, "духовности", самой веры. Тут не просто пустота, отсутствие знания, интереса и т.д. Нет, тут своего рода полнота , наполненность до краев, не позволяющая проникновения в сознание ничего "нового". Можно, да и нужно, было бы составить своего рода "типологию" этих стен, ибо "русская" разнится от "греческой" и т.д. Единство их, однако, в подспудном, глубоком, можно сказать – органическом отвержении смысла , безотчетной боязни его: "Чур меня!" Православие в этом восприятии сведено до конца к чувству , чувство же, в свою очередь, определено, создано самыми разнообразными причинами, но не "знанием" и не "верой". Так, например, чин бракосочетания воспринимается абсолютно безотносительно "смысла", "веры", "учения", его создавших, можно было бы сказать – без Христа … Но так же воспринимается почти все остальное, включая Пасху, Литургию, погребение и т.д. Ставши религией, христианство стало – неудержимо – "естественной" религией. И потому – tout est fausse2 …

В пятницу 23-го вечером выступал с докладом у очень страшного сборища. Попал туда по рекомендации sister Cora Brady, которую знаю давно… Это не больше не меньше как школа "старчества", то есть духовного руководства. Человек тридцать, в большинстве женщины… И, Боже мой, какую ахинею они несут и какой ахинеи, по-видимому, ждали от меня… Я уже давно понял, что распознание лжедуховности просто: ей сопутствует странная скука , скука, от которой, выражаясь русской пословицей, "уши вянут". И так ясна в этой ахинее страсть к "духовной власти", к руководству душами… Едва досидел два часа и удрал, предварительно и инстинктивно поговорив как раз о "демонической" духовности. Не знаю, думаю, что ничего не поняли, ибо пребывают в самой настоящей "прелести".

Четверг, 29 апреля 1982

Некто Карл Pop, тридцать семь лет, – просит меня подготовить его к присоединению к Православию. Образованный, объехал весь мир, был на Афоне, в Индии, в Джорданвилле, в Новом Скиту и т.д. Зарабатывает как шофер так-

1 Из стихотворения А.К. Толстого "То было раннею весной…".

2 все искажено (фр.).

си. И такое из него изливается спокойствие, такая радость и мир… Ждал его со скукой, провожал как близкого человека.

Телефон от некоего Н. Женится на лютеранке. Сам – хотя и крещен в Православии – представляет себя как "confirmed Episcopalian"1 , хотя в церковь почти не ходит. Нужна ему – главным образом для родителей, по-видимому, – "русская свадьба". Культурная семья, все на месте, но вот оно – отношение к Церкви. Исполняй мои желания… и поскорее!

Англичане начали высадку. Почему это меня так волнует, почему с таким интересом бросаюсь на газеты, к телевизору? Боюсь или, вернее, знаю: не из христианских чувств, которые должны быть миролюбивыми… А от отвращения, ненависти к тому хамству , что торжествует в мире, к этим цирковым "нациям", как Аргентина и прочие "банановые республики". Помню, как в 40-м году, когда немцы заняли Париж и казалось – ничего не могло их остановить, предотвратить высадку в Англии, я тревожился за Англию. Много у этого народа грехов. Но есть что-то в нем, что только в нем, и мне казалось исчезновение этого "что-то", разгром его грубой и механической немецкой армией – непоправимо, означает гибель мира, в котором можно жить и дышать. И вот теперь мне страстно хочется, чтобы старый, потрепанный, облезлый лев проучил этих брюнетов с усиками, этих варваров и пошляков… А ведь вот-вот прольется кровь. Из-за чего? Из-за Фолклендских островов!

В "L'Express" статья Солженицына. Все о том же: о непонимании Западом России, сущности коммунизма и т.д. О нравственном падении, об извращении свободы… Все абсолютная правда, все верно. Но можно заранее сказать, что не подействует . И не только не подействует, а окажется counterproductive2 . Почему? Да потому, что все в этой статье пронизано нелюбовью к Западу, к Америке, почти нескрываемым презрением ко всему "западному". И это не может не почувствовать читатель. А вот в России все серьезно, все на глубине, все "настоящее". И в семидесятилетнем владычестве большевиков повинны все – кроме России и русских…

В Америке, в "диаспоре" Православие, впервые за много веков, получило свободу . Свободу от империй, от государственной власти, от земледельческого гетто, от этнического гетто и т.д. И вот, попробовав этой свободы, стихийно ринулось назад, в гетто , и предпочитает жить так, как жило под турецким игом, под петровской реформой, во всех видах рабства. Закройте все двери и окна! Из них дует! И постепенно закрывают. И молодые американцы с восторгом устремляются в это гетто, в мракобесие, обсуждение "канонов", облачений и где можно купить настоящий афонский ладан…

Пятница, 30 апреля 1982

Что это – старость? Ахматовское "маразм крепчал"? Я сижу часами над маленькой статьей, переписываю все тот же первый параграф первой страницы и… ни с места. То же самое с главой "Таинство Духа", с моей keynote address1 на "Синдесмосе" и т.д. Или же это потому, что я достиг возраста, когда хочется