Страница 8 из 14
— И чтобы ты спала рядом под боком, как раньше.
Я сглотнула, чувствуя, как глаза мгновенно наполняются слезами. Я боялась вздохнуть и пошевелится. Петир смотрел прямым злым взглядом, не моргая.
— Но это лишь пустые мечты… Если я сниму сапоги — ты задохнешься. Воды здесь нет. Выспаться не дадут. И в обрывках снов я увижу горящих друзей, кровь и гаснущие взгляды, практически видимые убийственные волны псиоников, чудом не задевающие самого… А ты… — Он замолчал.
Я вздохнула, отвернув лицо. А я, желая тебя всем телом и душой, не смогу почувствовать в твоих объятиях «ничего, кроме разочарования», потому что тело зацепилось за полукровку, как рыба жаброй за крючок…
У соседнего остова кровати лежала Нис. Я усмехнулась, увидев накрытую лапой мордочку. Ей тоже было больно и хотелось плакать.
— Ты успел закончить свое лезвие? — Вспомнила я, благодарная кошке за возникшую мысль.
— Да. Уже одобрили и пустили в производство. Веришь, не предполагал, что оно когда-нибудь пригодится… Мне понравилась идея, я ее воплотил. Подумать не мог, что с его помощью уже через месяц бойцы Объединенных земель будут калечить врагов…
Петир нагнулся чуть вперед, отстегивая что-то от пояса. Я наблюдала. С мягким щелчком из рукояти в четыре пальца выстрелил призрачный месяц.
— Оно отделяется при резком движении. — Петир потряс ручку, заставив меня подобрать ногу. — Если просто бежать с ней — ничего не происходит. — Он поднял руку, замахиваясь. — А если придать ускорение… — Отделившись от рукояти, месяц стремительно полетел, кружась вокруг собственной оси, будто розовая тарелка. Я сглотнула, увидев как в стене образовалась глубокая щель. Лезвия же видно не было. — Оно летит до соприкосновения с любой преградой. Может упасть на землю через километр, не дальше. И тогда программа возвращает креациновую пыль к держателю. — С мягким щелчком из ручки снова показалось смертельное лезвие. Я тряхнула головой, не веря. — Это так, подспорье… Основную работу все равно делают псионики, маги и рейнджеры.
Пристегнув изобретение обратно, Петир вздохнул, садясь.
— Пойду я к своим… — Проговорил, поднимаясь.
Я наблюдала за ним, кусая губы. «Даже не проводишь?» — грустно улыбнулись светлые глаза. Поднявшись, я ухватила его рукав, потянула к себе, обнимая.
— Дайан…
Потянувшись к губам, закрыла глаза. Он не был ласков. Не был нежен. Он скучал так же как я… Съел бы, пожалуй, если бы мог. Внизу хлопнула чуть покосившаяся дверь. Прижатая к стене, я закрыла глаза. По щекам полились слезы. Я люблю тебя. Безумно люблю. Но мое желание останется при мне… И мы оба это знаем. Хотя, ты достаточно голоден, чтобы не думать об этом.
Ощутив свободу, я открыла глаза. Петир сбегал по ступенькам, не оборачиваясь.
— Петир! — Крикнула я, спускаясь за ним.
Он обернулся от двери, взглянув грустными светлыми глазами. Я села на каменные ступени, вздрогнув от звука хлопнувшей двери. Стало жутко холодно и пусто. Вытерев щеки, я уткнулась подбородком в колени. Нис скользнула по боку теплом своего нематериального тела. Потерлась о запястье, тихо мурлыча. Все пройдет…
Впустив порыв горячего воздуха, на пороге появился Инфор. Замер, привыкая к сумраку дома после яркого солнца. Увидел меня на ступенях, прошел внутрь.
— Пойдем в город. — Предложила я, поднимаясь.
— Дворец и башня заколочены. — Ответил маг сбоку, из-за угла.
— Погоняешь меня, может?
— В такой духоте? — Усомнился он. Потом вышел в поле зрения. — Ну, вставай.
Легонько улыбнувшись, я поднялась.
Поздним вечером, когда мы уже легли спать, наверх поднялся Инфор.
— Дайан. — Позвал тихо. Я обернулась. Не успевшая уснуть тетя Карел открыла глаза и подняла голову. — Отец у центрального навеса. Пойдем.
Я резко поднялась, нащупывая ступнями сандалии.
— Что-то случилось? — Нахмурилась я в темноту. Тетя усмехнулась.
— Тебе понравится… Я предупрежу мать. — Проговорила, лениво поднимаясь. — Пожалуй, займу на эту ночь твое место.
— В чем дело?
— Иди-иди. Даже война может иногда подождать…
Натянув обувку, я поднялась. Непроглядная тьма, к которой сложно было привыкнуть, не давала шанса нормально ориентироваться. На плечо легла рука мага, направляя.
— Ступеньки. — Шепнул он. Я замерла, чувствуя, как сжимается сердце. Петир… Сколько раз ты сказал мне это? «Ступеньки…» — почти признание в любви.
Осторожно спустившись, мы вышли на улицу.
— Думаешь, кошку стоит брать? — Спросил маг, оглядываясь на тень за спиной.
— Нис, останься с мамой. — Пробормотала я. Как еще она отреагирует на некреациновый портал, если отец решил забрать меня отсюда на ночь? Представив, как кошка возвращается на второй этаж и ложится у ступеней, я обернулась к Инфору.
— Так, что случилось?
— Понятия не имею. Спросила бы у тетки, если не терпится узнать.
Да, тетя явно сразу поняла, в чем дело. Ладно…
Отец сидел в единственном освещенном месте лагеря — под центральным навесом на столе Ферона. Увидев меня, сразу поднялся. Обнял, заглянул за спину. Я рассмеялась. Улыбнувшись в ответ, покачал головой. Похоже, доносили ему на меня исправно. Хотя, уже месяц прошел… Принимая во внимание скорость движения слухов в Объединенных землях, меня уже небось и не склоняли без кошки.
— Что случилось? — Спросила я, не в силах ждать, пока он сам разговорится. Отец улыбнулся, подмигивая. Привлек к себе, обнимая. Инфор подошел сам. Отвернул лицо, заставляя отца смеяться. Через несколько секунд мы оказались в зиме и на лицо упала снежинка. Я вжалась в отца, не понимая где нахожусь.
— Прохладненько… — Проговорил Инфор.
А отец был такой загадочный, что прямо укусить хотелось! Мгновенно продрогнув насквозь, я двинулась за широкими шагами мужчин. Через десяток метров узнала черную вязь ворот, опутанных магией. Еще через минуту мы вошли в теплый холл дома. Я осматривалась, постукивая зубами. Как же тут было уютно, тепло, сверкающе и… красно. Высокий ворс ковра залез под пальцы в сандалиях. Выйдя откуда-то справа, в коридоре появился Саша с… как же зовут мою бабку?
— Дайан! — Улыбнулся он, раскрывая объятия навстречу. Я закрыла на мгновение глаза, млея от происходящего. Он же дедушка мне! Дедушка! Ну не просто же так я полюбила его с первого взгляда. Обняв и расцеловав в обе щеки, Саша повел меня вглубь. Мать Андреса смотрела на меня с немым подозрением. Как-то нерешительно, боясь проявить чувства, или не доверяя. Андрес обнимал мать со спины. Она же лишь смотрела, чуть улыбаясь под тяжелыми руками сына, казавшимися огромными под ее пальчиками.
— Это Инфор — мой друг. — Представил мага отец, и я обернулась к Инфору. — Моя мама — Марго. Так и не иначе. Отец — Александр или Саша. Анж — друг нашей семьи.
Я перевела взгляд на стоявшую у косяка внутри залы женщину. Они все были такие праздничные, светлые. Мы с Инфором и отцом, обросшим, в чумазом, где-то уже порезанном балахоне, казались здесь лишними.
— Дайан, — проговорил отец с плохо скрываемым удовольствием. — У нас есть праздник, объединяющий ежегодно всех членов семьи. — И мы рады, что теперь можем разделить его с тобой. С наступающим Новым годом!
Я улыбнулась для приличия. Обернулась к Инфору за поддержкой. Он пожал плечами, проходя вперед. «Какая, в конце концов, разница?» — говорил его обжигающий все, с чем соприкасался, взгляд.
— И вас… с тем же… — Пролепетала я, подходя.
Марго подняла голову, шепнув что-то сыну. Саша же обнял меня за плечи, и еще через пару шагов я открыла рот в изумлении. В зале был накрыт красивый праздничный стол. По окнам и стенам сверкали махонькие разноцветные огоньки. У левой стены — дерево. Елка. На ней — куча всевозможной дребедени, переливающейся всеми цветами радуги.
— Что это? — Засмеялась я.
— Новогодняя елка! — Гордо ответил Саша.
— Ага… — Смущенно проговорила я, решив оставить факт увиденного в копилке вопросов «на потом».
— Ладно, садитесь. Времени почти не осталось. — Улыбнулась Марго, проходя к столу.