Страница 5 из 9
Сейчас, рассматривая одну из фигурок (обнаженная девушка с длинными волосами стоит, высоко подняв руки и глядя вверх), Анне показалось, что это кустарщина, грубая поделка, не стоящая ни рубля. И ее от этой мысли передернуло. Любовь кончилась, не начавшись. Ее бросили… Бросили. Михаил всегда бросал ее на кровать. На пол. Ему нравилось быть грубым, и он видел, что и она от этого возбуждается. Но то были любовные игры, где позволено все, вплоть до боли. Сегодняшняя же боль не имеет ничего общего с той, физической болью. Хотя и сродни ей, потому что на этот раз болит сердце. Главное, не думать, кто станет его женой…
Она очнулась. Звонили в дверь. Это вернулся Андрей. И не один. С кудрявым седым человеком. Они внесли в квартиру капельницу, несколько коробок с аппаратурой, лекарствами.
Что я делаю? Зачем я вмешиваюсь в естественный ход чужой жизни? Какое мне дело до этой девушки? А если она умрет? Меня спросят: почему вы не поместили ее в больницу? И что я отвечу? Что мне захотелось выступить в роли самого господа бога, чтобы помочь ей и оградить ее от людского зла? Но разве это правдоподобно? Разве это не дико? Что я натворила? Что сделала?
– Она очнулась… Аня, она очнулась. Иди сюда скорее… Здравствуйте… Вот мы и проснулись…
Глава 3
По Фассбиндеру
– Я буду звать тебя Машей, согласна? – Анна склонилась над Машей и заглянула ей в глаза.
Андрей со своим товарищем уехал рано утром, забрав пробирки с кровью и стекляшки с мазками. Перед самым уходом сделал необходимые наставления и объяснил, как обращаться с больной и чем кормить. «Звони мне, если что», – сказал он напоследок, и Анна с бьющимся от страха сердцем закрыла за ним дверь.
Она не помнила своего имени, поэтому согласилась, чтобы ее называли Машей.
– Вы к-кто? – спросила она, когда дверь за людьми в белых халатах закрылась и в квартире стало тихо.
Анна смотрела на ее бледное лицо, светло-карие глаза и почти белые губы и думала о том, что все это происходит не с ней и не в ее квартире. Она до сих пор не могла оправиться от собственного шока, вызванного тем, что теперь в ее жизни появился кто-то, кто зависел непосредственно от нее. Вся ее поездка показалась настоящим безумием. И звонок Миши, разорвавший кокон ее одиночества, словно образумил ее, заставил взглянуть на все другими глазами. «Привет, Анечка. Как дела?» Он говорил с ней так, словно сутки тому назад не сообщал о своей женитьбе. Да, он женится, скоро свадьба, у него много хлопот и расходов, но потом они снова встретятся. Значит, ничего не изменилось. И он так же, как и прежде, будет приходить к ней. Разве что ночевать не будет, а если и будет, то не так часто, как раньше. Она улыбнулась собственной легкомысленности, представив себя открывающей ему дверь. Да, она будет в своем шелковом халатике, домашних туфлях, отороченных лебяжьим пухом. Хрестоматийная любовница из комедий с участием Пьера Ришара. Смешно.
Она не сразу смогла собраться с мыслями, чтобы ответить на вопрос. Затем тряхнула головой и нашла в себе силы улыбнуться. Ведь теперь от ее настроения какое-то время будет зависеть и настроение больной.
– Меня зовут Анна. Я – твой друг. Ты попала в беду.
– Б-беду?
Маша заикалась. Андрей сказал, что это результат перенесенного шока. Хотя, возможно, она заикалась и раньше. «Вот познакомишься с ней поближе, узнаешь, кто она и где живет, свяжешься с ее знакомыми или родственниками, которые ее сейчас наверняка ищут, и заодно узнаешь, она всегда была заикой или нет». Он, этот несносный и не в меру любопытный Андрей, просто не мог обойтись без советов. Ему так и хотелось подсказать, как ей себя вести, что предпринять в связи с присутствием в ее квартире незнакомой девушки-заики.
– Да, я подобрала тебя на дороге, далеко от Москвы. Ты помнишь, куда и с кем ехала?
– Нет.
– А что ты помнишь?
– Яркий свет, вспышку… Альбом с фотографиями…
Андрей сказал, что у нее небольшая гематома на затылке и что скорее всего у нее сотрясение мозга. Уже завтра он со своим молчаливым кудрявым товарищем отвезет Машу в диагностический центр, где ей сделают все необходимые обследования, в том числе томографию. Анна заплатила ему хороший аванс, поэтому была уверена, что Андрей теперь будет появляться здесь довольно часто. И чтобы отработать свой аванс, и чтобы заработать остальное.
Еще пару дней тому назад деньги для Анны означали лишь возможность спокойно жить, не задумываясь о завтрашнем дне и не испытывая обычные для положения разведенной женщины страхи по поводу грозящей нищеты и даже голода. Ведь она, по сути, ничего не умела толком делать, разве что прекрасно вязала. Но тех денег, которые она имела, продавая связанные ею свитера и шали, не хватило бы даже на необходимое, не говоря уже о том, что она могла позволить себе сейчас благодаря помощи бывшего мужа Григория. Находясь с ним в браке, она не была в этом смысле так свободна, как сейчас, тратя деньги, как ей заблагорассудится. Но когда денег много, то и не знаешь им цену. И лишь сейчас, когда она с легкостью отдала Андрею тысячу долларов, она поняла, что такое деньги и как много проблем можно решить с их помощью. Это не платье купить, не духи. Эти деньги помогут Маше выздороветь и прийти в себя. Анна была уверена, что со временем ее подопечная обязательно вспомнит, что с ней произошло и как случилось, что она потеряла ребенка. Главное, не проговориться о ребенке. Пусть она вспомнит все сама.
– Постепенно ты сама все вспомнишь, а сейчас тебе надо побольше спать, есть и набираться сил. Ты как себя чувствуешь?
Маша подняла на нее глаза, и Анна увидела в них выступившие слезы.
– Я понимаю, тебе не по себе, ты боишься чего-то… Но это естественно. Скажу главное – ты относительно здорова. Руки-ноги целы. Внутренние органы – тоже. Только вот на голове небольшая шишка, но это не страшно. Даже если у тебя сотрясение мозга, то все это проходит со временем.
– Но… п-память…
– А память вернется. Ты, наверно, смотрела по телевизору передачу «Жди меня». Знаешь, как много пропадает людей, потому что они ничего не помнят. Как правило, это происходит из-за травмы головы. Ты можешь меня спросить, почему я не отправила тебя в больницу. Отвечаю: я хотела сначала услышать твое мнение по этому поводу, понимаешь? Ведь я не знаю, кто ты и как случилось, что ты оказалась в машине, в овраге…
– Я б-была в машина одна?
– Нет. За рулем сидел парень. Ты помнишь его?
– Нет.
– Он погиб.
И тут Анна поняла, что совершила глупость, сказав ей об этом таким обычным тоном, не подготовив ее. Ведь это они с Андреем знают, что Машу кто-то избил и что за рулем мог быть именно тот человек, который и нанес ей эти синяки и ссадины. Но Маша может этого не знать, не помнить. А что, если за рулем был ее муж, который вырвал ее из рук бандитов или, предположим, другого мужчины, любовника…
Но, к счастью, Маша никак не отреагировала на сообщение о том, что ее спутник погиб. Она, похоже, вообще ничего не помнит.
– Если ты скажешь, что хочешь в больницу, я тотчас тебя туда отвезу. Обещаю тебе. Но прежде я должна тебе кое-что показать.
С этими словами Анна принесла и разложила на своей ладони прямо перед глазами Маши две оранжевые клеенчатые бирки с обрывками веревки.
– Вот эта с надписью «Имя – Стерва» была привязана к правой руке, а вот эта – «Профессия – Сволочь» – к левой. Теперь ты понимаешь, почему я не поместила тебя в больницу?
Маша смотрела на бирки широко раскрытыми глазами. Слезы ее высохли. О чем она сейчас думает? О ком? Поняла ли она, что с ней произошло и кто мог вот так пометить ее? И главное, за что? Знает ли она за собой грехи?
– Ты можешь предположить, кто привязал к твоим рукам эти веревки? И почему этот кто-то считает тебя стервой и сволочью?
– Нет.
– Ты не обязана говорить мне правду. Потому что это – твоя жизнь. Ты мне только скажи, останешься ли ты у меня до полного выздоровления или тебе вызвать «неотложку»? Это важно для меня, потому что, как ты понимаешь, я же сейчас несу за тебя ответственность…