В стране слепых

Он покачал головой.

– Я не должен был вам ничего говорить, но я думал, что вы уже знаете. Проклятье. – Он снова зашагал по комнате.

Сара наблюдала за ним. Туда и сюда. Взад и вперед.

– Существуют «они» и существуем «мы», – сказал он спустя некоторое время. – Неважно, кто такие «мы» и кто такие «они». У них есть одна маленькая грязная тайна. И у нас – тоже. Они, как и мы, хотят, чтобы тайна осталась тайной. Ради этого они ни перед чем не остановятся.

– А вы?

Он остановился и грустно посмотрел на нее.

– Мы остановимся. Перед некоторыми вещами. – Он снова начал мерить комнату шагами. – Месяца три назад они стали замечать, что кто-то проводит операцию… – Он замолчал, взглянув на нее, и сделал недовольную гримасу.

– Мне и в самом деле надо следить за своей речью, – признал он с виноватым видом. – Кто-то вертелся вокруг их операций, – продолжал он. – Кто-то очень осторожный. Назовем его Чужаком. Он интересуется вещами, которых лучше было бы не трогать. Складывает воедино кусочки и связывает вместе ниточки, которые должны оставаться порознь. Шарит по чужим банкам данных, забираясь в такие файлы, которые никогда не должны попасть кому-нибудь на глаза. Они начали очень и очень нервничать. Если бы все вышло наружу, то для них это кончилось бы ближайшим деревом или фонарным столбом. И для нас тоже, раз уж на то пошло. Разумеется, они запросили нас, что происходит, но мы знали не больше, чем они.

Он остановился и посмотрел на нее.

– Затем у них сработал сигнал тревоги – это вы запросили «Дэйта-Нет» по поводу Брейди Куинна. Вот они и решили, что Чужак вот-вот раскроет все. И ударились в панику.

– Получается, я сама виновата, что меня хотели убить, – едко заметила Сара. – Что же мне теперь делать, попросить прощения?

Он, казалось, не заметил сарказма.

– Нет, вы же сделали это непреднамеренно. Дело в том, что они сами ничего толком не знают. Им просто не пришло в голову, что вы вовсе не тот человек, за которого они вас приняли.

– Значит, если бы они застрелили настоящего Чужака, то это послужило бы им оправданием?

– Оправданием? Смотря по каким законам. Разве загнанная в угол крыса виновата, что кусается? Любая организации – это живой организм. Почувствовав угрозу своему существованию, она защищается. Таков закон природы для живых систем. И абсолютно неважно, крыса это, мафия или бойскауты.

– Бойскауты не убивают своих противников, – возразила Сара.

Он ткнул пальцем в ее сторону.

– Тоже станут убивать, если в противном случае им будет грозить суд Линча! Я пытаюсь вам объяснить, что естественно, а вы продолжаете толковать о том, что нравственно или безнравственно. Мы говорим на разных языках. Когда я говорю, что такая-то ответная реакция естественна, то я только это и подразумеваю. Мне самому это нравится не больше, чем вам. Характер реакции зависит от степени угрозы, вот и все. Для них угроза смертельна.

– А для вас?

Он не ответил. Вместо этого он вернулся к дивану и сел. Потом снова заговорил, как будто сам с собой:

– От угрозы всегда можно убежать. Или дерись, или удирай. Однако иногда и это не помогает. – На его лице появилось странное выражение рассеянности. Затем его взгляд снова остановился на Саре. – Послушайте. Все это вам ни к чему. Оставьте в покое Брейди Куинна. Не так уж он необходим для вашего проекта, верно? Бросьте его. Что вы потеряете? Несколько часов, проведенных в библиотеке и за компьютером, – вот и все. Я поговорю с ними. Попытаюсь убедить их, что вы не тот, кто им нужен.

Встав с дивана, Ред подобрал с пола патроны и вставил их обратно в барабан.

– Сделайте мне одолжение, – сказал он. – И себе тоже. Держитесь подальше от Брейди Куинна и от всего, что с ним связано. Хорошо? Занимайтесь своей недвижимостью.

– Именно так я и наткнулась на Брейди Куинна, – напомнила ему Сара.

Он холодно взглянул на нее и пошел к двери. Сара последовала за ним.

– Когда вы мне скажете?

Он обернулся в дверях.

– Что скажу?

– Согласились ли они не убивать меня.

Он покачал головой.

– Узнаете.

– Нет, вы сами придете и скажете мне. Уж на это я имею право.

Ред пристально посмотрел на нее.

– Хорошо, – медленно произнес он. – Вы действительно имеете на это право. Но только при одном условии. Пообещайте, что вы не огреете меня своей кочергой.

Сара проследила за его взглядом и с удивлением обнаружила, что по-прежнему крепко сжимает в руке железную кочергу от камина.

– Справедливое требование, – заметила она. – Но только если вы позвоните мне в дверь, как подобает воспитанному человеку.

Он улыбнулся.

– Ну, тогда до встречи.

7

Проводив его, Сара вернулась к письменному столу и села, положив на стол стиснутые руки. Вокруг стояла тишина. Только из коридора слышалось неустанное, как метроном, тиканье старинных дедовских часов, но оно лишь подчеркивало тишину. Родительский дом всегда был полон звуков.

Тик-так. Интересно, куда запропастился Мистер Мяу. Его нигде не видно. Чересчур самостоятельный, паршивец. Вечная история с этими котами – приходят и уходят, когда им захочется.

Тик-так. Забавно. Раньше Сара никогда не замечала, как она одинока. Тик-так. Деловых партнеров у нее многие десятки, но где ее друзья, ее семья? Она всегда гордилась тем, что независима, самостоятельна. Когда же она перешагнула грань, что отделяет независимость от одиночества? Тик-так.

Проклятые часы! Она вскочила, быстро прошла в коридор, открыла дверцу часов и сняла гирьку. Часы как будто задумались, пропустили такт и замолчали.

Сара закрыла дверцу и прислонилась к ней лбом. Стекло холодило кожу. Спустя минуту она отступила назад и посмотрела на свое отражение. На нее смотрело лицо ее матери. Чуть помоложе, покруглее, чем запомнилось Саре, но глаза и подбородок были ее.

Она затаила дыхание, пытаясь вновь услышать звуки родительского дома. Звуки, которые смутно помнила из прошлого. И через мгновение услышала их: посвистывание чайника на старой газовой плите, басовитый храп отца, вернувшегося из рейса, тихое мурлыканье матери, напевающей свой любимый рэгтайм, вопли братишек, гоняющихся друг за другом по комнатам. «Зачем я вообще решила сбежать от этого?»

Видение погасло, осталось только ее собственное отражение в стекле, и в глазах у себя она увидела только одно – страх.

Она медленно пошла обратно в кабинет. Пора взять себя в руки. «Ты сама хозяйка собственной судьбы, – сказала она себе. – Ты, и никто другой». Ощущение было такое, словно она очутилась посредине минного поля. Каким-то образом, благодаря слепой удаче, она сумела дойти до того места, где стояла сейчас. Но куда двигаться дальше, она не представляла. «Я знаю слишком много, – подумала она. – И в то же время слишком мало».

Мало знать опасно. Эта банальная мысль рассмешила ее, настолько верной она оказалась. А что делать? Забыть то немногое, что знаешь, нельзя; можно только попробовать узнать больше. Столько, сколько нужно для собственной безопасности.

Она вставила компакт-диск в проигрыватель, уменьшила громкость, чтобы музыка была слышна, но не отвлекала. Однако первым на диске оказался «Новоорлеанский лирический танцевальный блюз», и Сара едва не повернулась, чтобы его выключить – так невыносимо печальна была эта мелодия. Но, подумав, она решила оставить ее, потому что фоном в ней звучал непобедимый ритм рэга. Меня можно побить, но меня нельзя победить.

Она села за стол и положила перед собой блокнот. Взяв из подставки авторучку, она посидела немного, размышляя. Ред предупредил ее, что нужно держаться подальше от всего, что касается Брейди Куинна. Но если она не будет пользоваться базой данных сети «Дэйта-Нет», то откуда они узнают, чем она занимается у себя дома?

Она обвела взглядом кабинет. Панели из светлого дерева. Высокий сводчатый потолок. Цветочные горшки на стенах. Интересно, стоят ли тут «жучки». У Реда была такая возможность. Сколько времени он находился в доме, пока она прохлаждалась на балконе? От этой мысли у нее по спине побежали мурашки. Как он сумел войти, что она даже не слышала? А если бы он пришел, чтобы убить ее? Сейчас она была бы уже мертва, даже не узнав, за что ее убили.