Варторн: Уничтожение

Все еще сжимая руку Квентис, Брик наблюдал, как строй солдат врезался в толпу - ни жалости, ни промедления. Он все так же был ошеломлен своим чувством. И по-прежнему затруднялся сказать, что же это за чувство.

Может, им нужно помочь? - спросила Квентис.

И тут Брик понял - гордость. Он чувствовал гордость за этих людей. Ждать пришлось долго, но наконец-то они оправдали его надежды. Он придумал для них вымышленную революцию, но со временем она стала реальной. И вот теперь, в последнем акте пьесы, каллахцы придавали ей окончательную подлинность.

Но даже под наплывом столь мощных чувств Брик помнил о своей главной задаче: важнее всего для него была Квентис и ее безопасность.

Мы уже сделали достаточно, - промолвил он, увлекая женщину к отверстию в крыше. В этот момент над ее плечом просвистела стрела или арбалетный болт - совсем близко.

Ухватившись за края люка, Квентис спустила ноги в дыру. На мгновение задержалась, вскинула глаза на Брика.

Ты ведь тоже пойдешь за мной, да?

Да, - ответил он. Еще одна стрела пролетела у них над головой.

И она спрыгнула. За шумом Брик едва услышал звук ее приземления. Он не стал оглядываться на Део и Радстак. Просто нырнул внутрь, в обманчивую безопасность убежища внутри мастерской. Он страстно желал, чтобы каллахцы добились успеха.

Позже Брик узнал, что в ту ночь Перешеек опять стал огромным пространством. Таким же, как до появления магии Переноса и Дальнеречи. Расстояния вновь обрели свой прежний, естественный масштаб. Если два населенных пункта связывало три дня конного пути, значит, между ними требовалось путешествовать три дня. Никаких порталов больше не возникало... Не осталось ни единого колдуна, способного открыть портал.

Однако в первое время Брика - как и большинство горожан - одолевали более мелкие и насущные проблемы.

Копираст погрыз – стр. 248.

няга. который заставил его пересмотреть правила вступления в Рассеченный Круг. Тогда Брик приказал его убить... Нет он не жалел о сделанном - так было надо. И все же... это еще одна смерть. Смерть, которой и так было слишком много в их мире.

Он смахнул набежавшие слезы. Долгое время месть Фельку являлась единственным смыслом его существования. Именно она заставляла его жить, а не спешить на встречу с Аайсью и детьми. Очень веская причина, кто бы спорил. Фелькцы заслуживали того, чтобы с ними расправились. Но, несомненно, куда лучшим мотивом служило желание жить ради чего-то и кого-то.

Сегодня они с Квентис обрели почву под ногами. И остались на ней.

Позже они узнали о том, как протекало восстание - о войне на улицах и осаде Канцелярии. Как это водится, в толпе нашелся спокойный и разумный человек, который сумел организовать переговоры между противостоящими сторонами. В результате была достигнута договоренность: укрывшиеся фелькские солдаты добровольно сдаются, подвергаются публичной порке кнутом, после чего их отпускают на все четыре стороны. Единственное условие - обязательная казнь полковника Джесила через обезглавливание. Приняв это условие, бывший комендант Каллаха проявил изрядный героизм, чем заслужил невольное уважение горожан. На его казни не слышалось ни веселья, ни насмешек.

После изгнания оккупантов перед каллахцами встала задача заново организовать городское управление. Ко всеобщему удивлению, оказалось, что это весьма нелегкое дело.

Брик и Квентис в тот момент уже выбрались из укрытия и прошлись по улицам разоренного города. Люди пытались снова наладить нормальную жизнь - но беда в том, что за долгие луны фелькского правления понятия нормы сильно деформировались. Каллах все еще находился в изоляции, не получая никаких новостей извне. Солдаты гарнизона подтвердили, что все колдуны, обосновавшиеся в Канцелярии, действительно умерли в одночасье.

Что же касается новой жизни... Проведенная Фельком мобилизация изрядно вычистила ряды дееспособного населения, остались либо совсем молодые, либо престарелые горожане. И теперь этим людям предстояло позаботиться обо всем самим: создать новое правительство, обеспечить подвоз продуктов из окрестных деревень, восстановить городскую полицию и еще многое, многое другое. Требовалось реанимировать каллахскую экономику и прежде всего уничтожить введенные оккупантами бумажные деньги.

Брик не имел желания участвовать в делах. Вместо этого он вернулся с Квентис в дом, который она раньше занимала вместе со своим кузеном Ондаком. Здесь, конечно же, побывали мародеры: разгромили и вынесли все, что могли. Но, по крайней мере, крыша и стены остались на месте. Многие дома города попросту сгорели. Ондак не объявился, Брик и Квентис поселились вдвоем. Они потихоньку ремонтировали и приводили в порядок жилище, наблюдая, как восстанавливается город.

То там, то здесь Брик замечал на стенах свеженарисованные символы Рассеченного Круга. Нередко до него доносились обрывки революционных песенок, которые Део и Радстак исполняли по тавернам.

В городе ощущалась нехватка продовольствия, жителям угрожал голод. Как всегда, население реагировало на опасность паникой и участившимися правонарушениями. В этих условиях Брик с Квентис умудрились выживать, до предела ограничив свои потребности.

Как-то раз они столкнулись на улице с Аквинтом. Как выяснилось, он был одним из тех, кто организовывал переговоры с полковником Джесилом. Кот, разумеется, находился при нем - оба компаньона оживленно обсуждали какие-то темные делишки.

-Ондака не встречали? - спросила Квентис.

Нет, - ответил Аквинт, - зато я знаю, где Радстак.

Я так понимаю, что Нивзё преуспел со своим заклинанием? - поинтересовался Брик.

Ну да, - кивнул Аквинт. - Нам удалось тогда найти спокойное местечко, я лично наблюдал за ним. Ну и спектакль... доложу вам. Обряд отнял у него все силы. Уж не знаю, что и думать: неужели он действительно извел всех колдунов в Империи?

Похоже на то, - ответил Брик. - Он доказал, что его магия крови - не простая болтовня.

Больше о Рассеченном Круге они не говорили. Аквинт сообщил, что планирует остаться в Каллахе, и пригласил их как-нибудь выпить вечерком. На том и распрощались.

После этого Брик и Квентис разыскали Радстак. Левая рука ее лежала на перевязи, но если рана и беспокоила девушку, то виду она не подавала

Део погиб, сообщила она своим обычным ровным голосом. Похоже, появление гостей ее не слишком обрадовало. - Он сражался достойно и умер с открытыми глазами. Я скоро отбываю на юг. Когда буду проезжать через Петград, сообщу родне о его смерти.

А потом? - спросил Брик

Девушка посмотрела па нею своими светлыми, лишенными цвета глазами.

Пойду дальше на юг... буду пробираться на родину. Надоел мне до смерти ваш Перешеек.

В ее словах неожиданно промелькнул какой-то намек на чувства - возможно, даже на глубокую печаль. Они ушли, оставив се в пустой комнате.

Наконец-то в Каллах начали поступать новости - естественным путем, без помощи Дальнеречи. На дорогах Перешейка снова возобновилось движение, запрещенное при Фельке. Их заполонили путешественники, торговцы и возвращавшиеся домой солдаты. С войной было покончено... Так же, как и с самим Фельком. Действия его армии стало невозможным без магии. По слухам, войска Империи встретились с объединенными силами Южного Перешейка, и те разбили фелькцев в пух и прах. Это сражение вошло в историю под названием битвы на Пегвитских равнинах.

Премьер Петграда, собравший под своим началом многотысячную армию, погиб в бою - так же, как и генерал Вайзель. Достоверных сведений о судьбе правителя Фелька, лорда Матокина, не было - но поговаривали, что он больше не правит в этом северном городе.

Все это Брик и Квентис узнали вместе с остальными жителями Каллаха и вместе со всеми отпраздновали окончание войны.

Брик с удивлением обнаружил, что его вполне устраивает жизнь с Квентис в ее старом доме. Они занимались любовью ночью и неплохо ладили днем. У них установился и физический, и эмоциональный контакт. Они потихоньку изучали друг друга - характеры, предпочтения, привычки - и с каждым днем все больше укрепляли свои отношения. После того, как новое правительство более или менее преодолело кризис, и жить стало полегче. Брик обнаружил, что не имеет ни малейшего желания покидать город. Ему некуда было возвращаться, У'дельфа больше не существовало. К тому же за это время он успел привыкнуть и полюбить Каллах. Его жители поднялись против иноземных угнетателей, они доказали свой характер.