Месть Темного Бога

— Сила натяжения бывает больше восьмидесяти фунтов, в зависимости от длины.

— И что это, скажи на милость, значит? Алек взял со стола другой лук и поднял его, как будто прицеливаясь.

— Это значит, что если перед тобой стоят два человека — один за другим,

— то боевой стрелой ты прострелишь их обоих. Стреляя из такого лука, уложишь почти любую дичь — от зайца до оленя. Я слышал, что они пробивают даже кольчуги.

— Стрела из такого лука заставит кровоточить даже медный флюгер! — воскликнул подошедший к ним Рэдли. — Судя по твоим словам, ты кое-что смыслишь в луках, молодой господин. И что ты скажешь о тех, что разложены на столе?

— Мне нравятся вот эти. — Алек показал на два лука, которые он отложил в сторону. — Но я не уверен насчет длины.

— Лучше всего проверить это, когда ты будешь целиться-. Алек взял лук и сделал вид, что натягивает невидимую тетиву, а мастер измерил расстояние от указательного пальца его левой руки до мочки правого уха.

— Тебе подходит любой из этих, — заключил он, — и еще вон тот. — Рэдли показал на лук, не привлекший внимания Алека.

— Я все-таки остановился бы на тех двух, — стоял на своем Алек.

Рэдли взял луки — те, что выбрал Алек, и тот, который его не заинтересовал:

— Обрати внимание на пластинки.

Фирменный знак, стилизованное изображение черного тиса, казался одинаковым на всех трех, пока оружейник не показал крошечную букву «Р» среди ветвей дерева на тех, которые понравились юноше. Это означало, что луки сработаны самим Рэдли, а не одним из его подмастерьев.

— У тебя хороший глаз для такого молодого человека, — с уважением произнес мастер. — Пойдем, ты их испробуешь.

Рэдли натянул тетивы на луки и повел Алека и Серегила через мастерскую на задний двор.

В дальнем конце его оказалось установлено несколько мишеней. Первая была обычная — концентрические круги на доске; вторая ничем от нее не отличалась, но, чтобы попасть в яблочко, стрела должна была пронизать три железных кольца, подвешенных между мишенью и стрелком. Последняя представляла собой просто ряд из восьми ивовых прутьев, вертикально воткнутых в землю.

— Для чего это все? — прошептал Серегил, пока мастер поправлял прутья.

— Я слышал, что Рэдли не продает свои черные луки тем, кто не может поразить все три мишени, — прошептал в ответ Алек, надевая на левую руку широкий кожаный браслет.

Подошедший к ним Рэдли вручил Алеку колчан со стрелами.

— Посмотрим, как ты стреляешь, молодой человек.

Тщательно выбрав стрелы, Алек попал в яблочко первой мишени — и из одного лука, и из другого: вторая стрела расщепила первую.

Следующая мишень далась ему не так легко — первая стрела задела за кольцо. Алек посмотрел на чистое голубое небо и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться; вторая и третья стрелы прошли сквозь кольца и попали в яблочко Взяв другой лук, он быстро сделал три выстрела подряд — все удачно.

Прекрасный денек для стрельбы из лука, решил Алек, ощущая почти невероятную легкость и радость бытия, которые приходили к нему в таких случаях. Перейдя к последней мишени, он быстро спустил тетиву четыре раза и срезал прутья через один на почти одинаковой высоте.

Стоявший у него за спиной Серегил тихо присвистнул, но Алек не отвел взгляда от мишени. Взяв другой лук. он так же быстро срезал и оставшиеся прутья, хотя и на разной высоте.

Когда юноша опустил лук, раздались аплодисменты, Серегил, Рэдли и подошедшие подмастерья восхищенно улыбались.

Алек покраснел и пробормотал:

— Пожалуй, я выберу первый лук.

Серегил тоже попал в яблочко, выбрав для выступления фонтан на площади

— вернувшись в гостиницу, он сообщил Алеку, что они приглашены петь на празднестве, которое мэр устраивает вечером.

Извинившись перед хозяином таверны за то. что не будет развлекать его посетителей на этот раз, Серегил потащил Алека в ближайшую баню. а потом в их комнате внес завершающие штрихи в наряд юноши.

— Тебе эта одежда больше к лицу, чем мне, — заметил он, поправляя на Алеке пояс.

Юноша был одет в один из костюмов Арена — длинную голубую тунику из тонкой шерсти, вышитую по вороту и рукавам. Одна из служанок не поленилась навести на его сапоги зеркальный глянец.

Сам Серегил был великолепен в алой тунике с изысканным черно— белым узором на воротнике, манжетах и полах. Узкая черно-красная лента, завязанная сзади замысловатым узлом, украшала его волосы. Изящно задрапированный на левом плече темно-синий плащ удерживался на месте тяжелой серебряной пряжкой.

— Пока я торговался насчет платы за выступление с мажордомом мэра, я сумел порасспросить его о гостях, — сообщил Серегил Алеку. — Благородный Боранеус, называющий себя торговым представителем, возглавляет целую пленимарскую экспедицию. С ним путешествует еще один арисюкрат, благородный Тригонис, тоже явно обладающий определенной властью, хоть он и редко во что-нибудь вмешивается. Полюбезничав с одной из служанок, я узнал, что Боранеус и Тригонис разместились в парадных покоях на втором этаже, выходящих на площадь. Помимо почетного караула, который всегда бывает во время таких торжеств, думаю, вокруг дома окажется немало пленимарских солдат. Ты хорошо понял, что нам предстоит сделать и что от тебя требуется?

Алек безуспешно пытался расположить складки плаща так же элегантно, как Серегил.

— Мы будем петь, пока все как следует не напьются. Тогда ты начнешь настраивать арфу, и у тебя лопнет струна. Ты пошлешь меня в гостиницу за запасной, а тем временем выйдешь подышать свежим воздухом. Позади дома есть лестница, ведущая на второй этаж, которой пользуются слуги. Я встречу тебя у нее и мы вместе поднимемся наверх.

— Запасную струну ты взял?

— Лежит у меня за пазухой.

— Хорошо. — Серегил порылся в сумке и вытащил что-то, плотно завернутое в мешковину. Это оказался великолепный кинжал с рукоятью из черного рога, инкрустированного серебром. Узкое лезвие было острым как бритва. — Это тебе.

— Серегил положил оружие на ладонь. — Я приметил его, пока Маклин учил тебя носить рапиру Клинок у него длиннее, чем у твоего, и он лучше уравновешен. Может, немного излишне наряден для подмастерья барда, но ведь никто его не увидит в твоем сапоге.

— Серегил, это же… — заикаясь, пробормотал Алек. — Я же никогда не смогу отплатить тебе…

— За что? — удивленно спросил Серегил.

— За все это! — воскликнул Алек, показывая на разложенные по комнате вещи. — Одежда, шпага, лук… Я за всю жизнь не заработаю столько, сколько все это стоит! Да помилует меня Создатель, мы с тобой знакомы меньше недели, а…

— Не говори ерунды! Это все орудия нашего ремесла. Без них мне от тебя мало пользы Так что не думай об этом и не обижай меня разговорами о плате. Деньги — мелочь, их легко добыть.

Качая головой, Алек вложил кинжал в ножны в голенище и улыбнулся:

— Точно по размеру!

— Что ж, тогда за работу. Да будет Иллиор благосклонен к нам сегодня ночью.

На небе уже высыпали звезды, когда Серегил и Алек отправились к дому мэра. С озера дул холодный ветер, и они завернулись в плащи. Как и обещал, Серегил купил Алеку перчатки, и теперь юноша был ему очень благодарен за это.

Не в первый раз за этот день Серегил спрашивал себя, как это ему пришло в голову взять зеленого новичка, которого неделю назад он еще и не знал вовсе, на такое деликатное дело, как проникновение в апартаменты пленимарцев. Да и сам Алек о чем думает, соглашаясь на такое… Парнишка кажется смышленым, но уж очень он доверяет своему учителю… Серегилу никогда еще не приходилось отвечать за кого-то, кроме себя, и теперь он сомневался в правильности своего решения, хотя там, на взгорье, идея сделать из Алека своего партнера пришлась ему по душе. Но какие бы сомнения ни диктовала ему логика, Серегил, глядя на шагающего рядом Алека, интуитивно ощущал, что сделал удачный выбор.

В доме мэра их отвели на кухню для полагающегося по традиции менестрелям угощения. Завеса на двери оказалась откинута, и Серегил и Алек могли наблюдать, как гостей развлекает жонглер. Когда ужин закончился, тарелки были убраны и поданы вино и фрукты, мажордом объявил выступление Арена Виндовера.