Страница 114 из 121
— Верно, — согласился Фиппс. — А не взять ли нам машину и не махнуть ли в Лондон?
— Взять и махнуть. И тут же начать репетиции.
— Точно.
— Времени — в обрез.
— Вот именно. Значит так: у моей тетки ревматизм.
— А у моей — болонка. Отец не может видеть своих должников.
— А он хочет? Дядя Джо опустился на самое дно.
— Ай-я-яй! Что же он делает?
— Работает водолазом. Вот что Мартышка, возьми себе зеленые баки.
— Нет, что ты!
— Бери, бери. Я давно хотел уступить их.
— Чайник!
— Мартышка.
Они обнялись. Их дружба вышла из горнила.
ДЖОРДЖ И АЛЬФРЕД
Небольшая группа мыслителей, собравшихся в «Привале рыболова», вела речь о близнецах. Джин с Тоником затронул эту тему, поскольку у его кузена родилась двойня, и беседа топталась на месте, пока все не увидали, что мистер Маллинер, местный мудрец, улыбается, словно что-то вспомнил.
— Я подумал о Джордже и Альфреде, моих племянниках, — пояснил он. — Они близнецы.
— Очень похожи? — спросил Скоч.
— Как две капли воды.
— Наверное, их вечно путали?
— Так и было бы, конечно, если бы они вращались в одном кругу, но жизнь развела их.
Альфред, профессиональный фокусник (сказал мистер Маллинер), проживал в Лондоне, тогда как Джордж уехал за счастьем в Голливуд, где рано или поздно пристроился на «Супер-Ультра», у Джейкоба Шнелленхаммера, помощником сценариста по диалогу.
Помощники эти, если не ошибаюсь, занимают не очень высокое место — так. между машинисткой и механическим ветром, но жалость моя смягчалась тем, что работал он временно, ибо в тридцать лет должен был получить крупную сумму, оставленную крестной.
Мы не виделись довольно долго, когда судьба свела нас на яхте Шнелленхаммера. С киномагнатом я подружился в Англии, он туда наведывался, а на сей раз я встретил его, гуляя по центру, и узнал, что он отплывает в Монте-Карло, чтобы обсудить то и се с Сэмом Глутцем из Перфекто-Коллосаль. Пригласил он и меня, а на яхте я сразу встретил Джорджа.
Он был в прекрасном настроении. За несколько дней до того ему исполнилось тридцать, и в Монако его ждали деньги.
— Твой поверенный туда поехал? — спросил я.
— Он там живет, — отвечал Джордж. — Такой, знаешь, Бессинджер.
— Ну, поздравляю. Придумал что-нибудь?
— Да уж, немало. Первым делом уйду со студии. Сколько можно поддакивать!
— Мне казалось, ты по диалогам.
— Одна собака. Я поддакивал Шнелленхаммеру три года. Хватит. Когда я один, я репетирую новый репертуар. Вот так вот: «Нет, мистер Шнелленхаммер», «Вы неправы, мистер Шнелленхаммер». «Какая чушь, мистер Шнелленхаммер». «Да вы что, мистер Шелленхаммер!» Как ты думаешь, можно посоветовать, чтобы сходил к психиатру?
— В мягкой форме.
— Да-да.
— Не надо его обижать.
— Его ничем не проймешь! А вообще, не надо.
Плыли мы весьма приятно, и в Монако я сразу сошел на берег — погулять, почитать газеты. Я уже думал вернуться, когда увидел Джорджа, который куда-то спешил. Окрикнув его, я с удивлением понял, что это — Альфред, которого я никак не думал тут встретить. Мне казалось, что фокусники покидают Лондон только для того, чтобы выступить перед детьми в провинции.
Альфред мне очень обрадовался, мы вообще дружили. Много раз, еще в отрочестве, он одалживал у меня шляпу для кроликов, ибо уже тогда ему сулили большое будущее. Вот и сейчас он с искренней нежностью вынул у меня из кармана вареное яйцо.
— Откуда ты взялся? — спросил я.
— Выступаю в казино, — ответил он. — Так, номер-другой. Успех огромный, просто катаются от хохота.
Я вспомнил, что он приправляет фокусы остротами.
— А ты зачем приехал? Надеюсь, не ради рулетки?
— Я гость Шнелленхаммера. У него яхта. Племянник удивился.
— Шнеленхаммер? Киношник? Который ставит «Соломон и царица Савская»?
— Он самый. Мы тут, в гавани.
— Та-ак, та-ак… — сказал Альфред, явно о чем-то думая, и взглянул на часы. — О, Господи! Бегу, у меня репетиция.
Что Джордж тоже здесь, я сообщить не успел.
Когда я вернулся на яхту, Шнелленхаммер беседовал на палубе с молодым человеком, по-видимому — репортером. Наконец тот ушел, и магнат тыкнул пальцем в его сторону.
— Знаете, что он сказал? — спросил наш хозяин. — Помните, я собирался встретиться с Глутцем? Так вот, его избили.
— Быть не может!
— Может. Вчера вечером. Я вижу, у вас газеты? Дайте поглядеть. Наверное, сенсация.
Он не ошибся. Даже Джорджу пришлось бы ему поддакнуть. На первой странице, под броской шапкой, нам сообщали, что, возвращаясь из казино в отель, Глутц был избит неизвестным лицом. Случайный прохожий отвез его в больницу, чтобы его сшили заново.
— Мерзавец исчез, — присовокупил Шнелленхаммер. — Не поймают.
Я заметил, что газеты пишут о каких-то ключах у полиции, но он презрительно фыркнул.
— Полиция!
— К вашим услугам, — услышал я и, обернувшись, увидел генерала де Голля. Правда, тут же оказалось что он на дюйм-другой покороче, а нос у него поменьше. Но и сам де Голль не выглядел бы суровей.
— Сержант Бришу, — представился он. — Мне нужен мистер Маллинер.
Я удивился и этому, и тому, что он безупречно говорит по-английски. Правда, вторую загадку я тут же разгадал: в таких местах полиция постоянно беседует с международными шпионами, авантюристками в густых вуалях и т. п. Не хочешь — научишься!
— Я — Маллинер, — сказал ваш покорный слуга.
— Мистер Джордж Маллинер!
— О, нет! Его дядя. А он вам нужен?
— Да.
— Зачем? — спросил Шнелленхаммер.
— В связи с ночным нападением. У нас есть основания считать, что он может помочь нам.
— Какие?
— Пусть объяснит, почему его бумажник лежал на том самом месте. Странновато, а? Словом, я хотел бы увидеть вашего племянника.
За Джорджем послали майора. Тот вернулся и сказал, что Дж. М. на борту нет.
— Наверное, пошел прогуляться, — сказал Шнелленхаммер.
— Разрешите его подождать. — сказал мрачно сержант.
— А я его поищу, — предложил я.
Мне казалось, что Джорджа надо предупредить. Конечно, он никак не связан с нападением, но если бумажник там нашли, объяснения дать придется. Невинный герой детектива всегда попадает в такое положение, и ему приходится покрутиться.
Джорджа я нашел у гавани. Он сидел на скамейке, обхватив голову руками. Может быть, он опасался, что иначе она треснет, ибо, судя по виду, сильно перепил. Знатоки говорят, что у посталкогольного синдрома шесть разновидностей: сломанный компас, швейная машинка, комета, атомный реактор, бетономешалка и черный гном. У Джорджа были все шесть.
Собственно, я не удивился. Он говорил мне вчера, что после обеда пойдет за деньгами. Ясное дело, отпраздновал. Однако на мой вопрос он горько рассмеялся.
— Отпраздновал! — повторил он. — Не-ет, не отпраздновал. Хочешь, скажу, что было? Пошел я к Бессинджеру, назвался, спросил его, а они мне дали письмо. Я его прочитал. Тебя били в глаз мокрой рыбой?
— Нет, — признался я.
— Меня как-то били в Санта-Монике и знаешь, точь-в-точь! Этот сын неженатых родителей сообщает мне, что он годами играл на мои деньги и, к сожалению, их больше нет. Исчезли! Как, кстати, и он. По его предположениям, к тому времени, когда я буду читать письмо, он доберется до тех либеральных стран Южной Америки, где преступников не выдают. «Вы уж простите, — писал он, — познакомился с человеком, у которого верная система». Нет, почему эта крестная нашла поверенного здесь? Более чем странно.
Я его очень жалел, но утешить не мог. Мало того, был еще сержант Бришу. И я произнес дрожащим голосом:
— Бедный ты, бедный!
— Это точно.
— Какой удар!
— Да уж…
— Что ты сделал?
— А ты бы что сделал? Напился, естественно. И знаешь, у меня был очень странный кошмар. У тебя бывают кошмары?
— Изредка.
— Жуткие?
— Не без того.