Страница 108 из 119
Убийц он не встречал, не знал их повадок, но слышал, что, загнанные в угол, они неуправляемы. Поскольку это ему не нравилось, он трясся двадцать секунд подряд, пока Терри не сказала:
— Это мой друг.
Пелена спала с глаз сыщика, как падала недавно с глаз Фредци. Убийц он не знал; но таких вот друзей знал досконально. Иногда ему казалось, что ббльшую часть жизни вытаскивал их из чужих ванных. Возможно, на них очень действует здешний воздух. Как бы то ни было, на Фредди он смотрел сурово, когда говорил:
— Придется вам уйти.
— Он как раз уходит, — заверила Терри.
— Надеюсь, мадемуазель, вы осознаете, что ситуация…
— Да, конечно!
Сыщик внезапно явил лучшую, высшую сторону своей души:
— Я — что, — сказал он. — Любовь, она вещь хорошая. Да вот начальство не велит. Ваш друг понимает по-французски?
— Нет.
— Тогда не передадите ли, мадемуазель, чтобы он шел к себе? И побыстрей (au trot[122]), — прибавил сыщик.
— Передам.
— Спасибо вам большое!
И сыщик удалился, пощелкивая языком.
— Что тут было? — спросил Фредди. — Ни черта по-ихне-му не понимаю!
— Он смущен, — объяснила Терри. — Вы — у меня в ванной, ночью, в голубой пижаме…
Фредди густо покраснел и от стыда, и от гнева. Его рыцарская душа не выносила легкомысленных речей.
— Я ему голову оторву!
— Не вините его, он француз. У них нечистое воображение.
— Хорошо, что я из Америки.
— И я тоже. Ты видишь в ясном свете, что…[123]
— Да, что?
— Не помню. Как же это там?
— Бог его знает. Дальше я обычно мычу.
— Вот и я. Слова знают только аргентинцы, португальцы и греки. Да, Мяч, вам пора идти. Спасибо, что заглянули. Вы просто молодец!
— Ну, что вы!
— Постойте, нельзя ж отпускать вас без выпивки. Вы как, готовы?
— Вообще-то не прочь.
— Тогда пошли в комнату. Терри зажгла свет.
— Ой, Господи! Что тут творится! Кто уронил лампу?
— Я думаю, мы оба. Я приберу немного, ладно?
— Да-да. А я все приготовлю.
Фредди работал быстро. Когда Терри принесла виски и сэндвичи, царил полный порядок. Как заметила хозяйка, «и не подумаешь, что заходил взломщик!» Они сели на диван.
— Одно слово, уютно! — заметил Фредди.
— Вот именно. Возьмите сэндвич.
— Спасибо. Знаете, я просто поверить не мог, что вы не слыхали про Змеюку.
— Я плохо разбираюсь в футболе. Только раз была на матче.
— Господи милостивый!
— Да и то много. Какая-то дурацкая игра.
— Дурацкая!!!
— Ну, мне так показалось.
— А что в ней — м-м — глупого?
— Посудите сами — столпились в углу, голова к голове, зады торчат…
— Совещание на поле, — пояснил Фредди. — Без него нельзя.
— Вот и я говорю, как-то нелепо.
Фредди мрачно молчал. Уют исчез, как не бывало. Казалось бы, хватит того, что человек не знает Змеюку, но называть дурацким совещание!.. Он вздрогнул. Неприятно слушать кощунства из прекрасных уст.
— Сидели бы дома, — продолжала Терри, — читали бы что-нибудь…
Фредди отключился. Он видел столик, на котором при помощи двадцати двух кусков сахара показывал Мэвис прошлогоднюю игру армейской команды с флотской. Видел он и то, как сияли ее глаза, когда соответствующий кусок прокладывал себе дорогу под крики многотысячной толпы.
— Или решали бы кроссворд. Вязали бы, в конце концов! Или…
Она не закончила фразы, зато вскрикнула, равно как и Фредди. Он к тому же вскочил и застыл, словно статуя, заказанная почитателями. Дело в том, что за дверью послышался смех, потом дверь открылась, и вошла Кейт, за ней — маркиз, а за ним — сухонький человечек в пенсне, судя по виду — английский чиновник.
Против ожиданий, Кейт прекрасно провела вечер. Поначалу миссис Пеглер расстроилась из-за Терри, но потом все пошло замечательно. Маркиз, ее сосед по столу, оказался исключительно приятным. Что-что, а это он умел, когда надо было кого-нибудь умаслить. Домой, в отель, их вез сэр Перси Бент, действительно — крупный чиновник, и сейчас, за дверью, Кейт смеялась какой-то его шутке.
Однако при виде гостя смех замер с тем булькающим звуком, с каким уходит из ванны последняя вода. Секунду-другую, окаменев, Кейт смотрела на пижаму, на взлохмаченные волосы и на виноватое лицо, потом перевела взгляд на Терри и, не найдя слов, направилась в свою комнату. Сестра покорно пошла следом; и дверь за ними закрылась.
Удивился и маркиз, но он давно привык к деликатным ситуациям.
— А, Мяч! — заметил он. — Еще не спите? Вы не знакомы с сэром Перси? Сэр Перси Бент — мистер Карпентер.
— Очень приятно…
— Мистер Карпентер практически владеет «Фиццо». Наверное, вы пьете эту воду?
— О, да! — Сэр Перси с уважением посмотрел на Фредди. — На ночь, с капелькой виски. Жена предпочитает с лимоном. Кстати, о женах, мы спугнули нашу очаровательную хозяйку…
— Кого-кого? — спросил Фредди, не отличавшийся быстротой ума.
— Вашу супругу, — пояснил сэр Перси, указывая на закрытую дверь.
— Мы не женаты, — сообщил Фредди, и гость подскочил, со свистом втянув воздух. Он знал, что французские курорты славятся легкостью нравов, но не до такой же степени! Побледнел он так, что даже Фредди очнулся и поспешил рассказать про взломщика.
Слушали его плохо, что там — все хуже и хуже. Он и сам понимал, что получается неубедительно. Кончил он уныло, чем подтвердил худшие опасения гостя.
— Так-так… — сказал сэр Перси. — Что ж, мне пора. Голос его был холоднее льдинок в бокале, взор — точно таким, словно он застал Фредди за кражей важнейшего документа. После его ухода несчастный рыцарь не мог опомниться, пока не расслышал, что маркиз что-то ему говорит.
— Ну, Мяч! Это, знаете ли…
— А?
— Получше ничего не могли придумать?
— Э?
— Взломщик! Драка в темноте! Слабо, мой друг, слабо.
— Да я правда дрался со взломщиком!
— М-дэ…
— Дал ему в ухо, и он ушел.
— Гм-м…
— Что значит «Гм»? Нет, что значит «Гм»?!
— То, мой мальчик, что я вам не верю. Где следы борьбы?
— Я все убрал.
— Гм-м…
— Ну вот, опять! Сказано вам, дрался.
— М-дэ…
— Ой, не могу! Да прекратите вы…
— Хотел бы я это прекратить! Но вряд ли сумею. Сэр Перси немедленно начнет рассказывать, что он тут видел.
Фредди подпрыгнул, словно лосось в брачный сезон.
— Немедленно?
— Да. И позже тоже, днем и ночью. Ему недель на пять хватит.
— А, черт! — Фредди закрыл лицо руками. Он не страдал так с той поры, когда, болея за добрый старый Принстон, получил сполна от мастодонтов, болевших за добрый старый Йейл. — Надо бы мне послушаться этого типа.
— Месье Тип? Кто это?
— Да нет, просто один субъект. Здешний сыщик. Он тут был.
Маркиз горестно охнул.
— Вас видел agent d'hotel? Здесь, в этой комнате?
— Нет, в ванной.
— Ну, знаете! — маркиз буквально задохнулся. — Так. Все ясно. Остается одно. Немедленно подайте объявление о помолвке с мисс Трент!
— Что?!
— Я непонятно выражаюсь? — холодно осведомился маркиз.
— Да я хочу жениться на Мэвис!
— Мой мальчик, мало ли чего вы хотите! Существует долг, — сообщил маркиз, знавший о долге по слухам. — Даму компрометировать нельзя. Какой позор!
— Да, Господи…
— У человека чести выбора нет.
Фредди погрузился в отчаяние, а маркиз смотрел на него, как смотрят на шарик, бегущий по рулетке. Многое зависело от того, что будет, — свобода любимого сына, благополучие девицы, к которой он сразу почувствовал отеческую нежность…
Века сменялись веками. Наконец, когда Фредди поднял взор, лицо его явственно перекосилось.
— Ладно, — сказал он.
— Молодец, — одобрил маркиз и пошел звонить в парижскую редакцию «Нью-Йорк Геролд Трибьюн».
Только он исчез, появилась Терри. Вид у нее был такой, словно она прошла сквозь бурю, что, собственно, и случилось. Кейт умела бранить сестер, но этой ночью превзошла себя.
122
Рысью (франц.).
123
Ты видишь в ясном свете, что… — «…что мы приветствовали при слабых отблесках последнего заката», то есть американский флаг. Первые строки государственного гимна США.