Крадущаяся Тьма

Ужин был, как всегда, шумным: на него собрались все обитатели Уотермида, и у гостей потребовали подробного рассказа об отсутствующих хозяйских дочерях В этом деревенском поместье все были дружны и преданы друг другу Слуги не удовлетворились, пока дважды во всех подробностях не выслушали описание полка, в котором служит Бека, и успехов Элсбет в храмовой школе Позже, когда Иллию, несмотря на ее громкие протесты, отправили в постель, а слуги начали расстилать свои матрацы в жарко натопленном холле, Микам и Кари присоединились к гостям в отведенной тем комнате.

— Расскажи мне о своей новой встрече с этим Ралем, — попросил Микам, разлив по кружкам горячий ароматный сидр.

Растянувшись на кровати, Серегил принялся красочно описывать, как они с Алеком устроили засаду, в которую попался Раль, и как потом все вместе сражались с уличными грабителями Рассказ об отваге Алека оказался таким лестным, что юноша, сидевший рядом с Кари, удивился и покраснел от смущения.

— Здорово у тебя получилось, Алек, — рассмеялась Кари и обняла его.

— Судя по всему, этот твой капитан Раль — стоящий знакомец, — сказал Микам. — Я, правда, так и подумал еще раньше, когда ты описал, как он отпустил вас с корабля.

— Микам рассказывал мне кое-что о вашем путешествии, — сказала Кари, — но мне хотелось бы услышать вашу версию Тот моряк действительно засматривался на Серегила, Алек?

— Я почти что сам начинал на него засматриваться, — ухмыльнулся Алек, — стоило ему навести красоту. Только вышло так, что мне все больше приходилось удерживать тех двоих на расстоянии друг от друга.

Он принялся живописать, часто прерываемый комментариями Серегила, старания Раля соблазнить красотку, и Микам заметил, как ловко оба рассказчика избегают всяких упоминаний о деревянном диске и его влиянии По их словам выходило, что Раль просто наткнулся на Серегила в неподходящий момент — когда тот был раздет. В результате история теперь приобрела гораздо более юмористическую окраску, чем то, что Микам слышал в башне Нисандера

— Ах, Серегил, — воскликнула Кари, вытирая глаза кончиком фартука, — я не знаю никого, кто умудрился бы влипнуть в такую ситуацию, а потом выпутаться из нее!

— Мне пришлось бы гораздо хуже, если бы Алек не был таким верным защитником моей добродетели. — Серегил церемонно поклонился юноше.

— Ах, госпожа… — Алек поднялся и, в свою очередь, отвесил ему такой галантный поклон, что все снова покатились со смеху.

— Я следила сегодня за выражением лица Серегила, — сказала Кари, когда они с Микамом лежали в темноте своей спальни — Он ведь влюблен в Алека, знаешь ли. В прошлый раз. когда они были здесь, и даже на празднестве Сакора еще ничего такого не было, а теперь он определенно влюблен

— Тебя это удивляет? — зевнул Микам, ласково опуская руку на округлый живот жены: не почувствуется ли там биение новой жизни?

— Удивляет только одно — что этого не случалось так долго. Впрочем, сомневаюсь, что он сам об этом знает. А как насчет Алека?

— Не думаю, что ему и в голову такое придет, особенно учитывая его воспитание.

Кари протяжно вздохнула:

— Бедный Серегил. Как же ему всегда не везет в любви. Хотелось бы мне хоть раз увидеть его счастливым.

— Ну, мне кажется, такой шанс у тебя был лет двадцать назад, — поддразнил ее Микам, покусывая ее голое плечо.

— Когда он влюбился в тебя, имеешь ты в виду? — Она быстро перекатилась, навалилась на него и шутливо прижала к кровати. — Может, мне стоило тогда отказаться от тебя, благородный господин? — в свою очередь поддела мужа Кари. — Что бы ты тогда делал?

— Трудно сказать, — ответил Микам, одной рукой обнимая ее за шею, а другой поглаживая щедрые округлости бедер. — Впрочем, может, это и было бы удобно: иметь любовника, так ловко управляющегося с рапирой.

— Уж конечно: я ведь не беру с собой в постель ничего острого.

— Ммм… это я заметил, — удовлетворенно пробормотал Микам. — Что ж, может быть, и хорошо, что все случилось так, как случилось.

Объятия Кари были похожи на благословение, ее горячие губы прижались ко лбу мужа.

— Хотелось бы мне так думать.

Серегилу не приходилось спать в одной постели с Алеком со времени их последнего приезда в Уотермид. Тогда он просто не обратил на это внимания: гостей часто укладывали вместе, особенно в сельских домах.

На этот же раз все было иначе.

Он сам не заметил, когда и как изменились его чувства. Месяцы, что они были неразлучны и делили опасности, искренняя привязанность, возникшая между ними почти с самого начала знакомства…

«Все сходится», — подумал Серегил грустно, когда они стали раздеваться. Ему еще никогда не случалось влюбиться в кого-то, кто ответил бы ему взаимностью.

Не то чтобы Алек не был к нему привязан в своей добропорядочной манере приверженца Далны — в этом Серегил не сомневался. Сомневался он в другом: что сердце Алека когда-нибудь забилось хоть чуточку быстрее при мысли о том, что они окажутся в одной постели.

Из уважения к скромности Алека — по крайней мере так он себе сказал — Серегил натянул длинную ночную рубашку, прежде чем нырнуть под одеяло.

Старая кровать, сделанная с учетом того, что— спать в ней будут не в одиночестве, была широка, и Алек, когда лег, оказался достаточно далеко от Серегила.

— Что-то ты вдруг стал молчалив, — заметил он, совершенно не замечая переживаний друга.

— Прошлой ночью я выпил столько вина, что до сих пор чувствую, похмелье. — Серегил изобразил усталый зевок. Можно было бы перебраться и лечь спать в холле, но ведь потом придется объяснять почему… Уж лучше остаться здесь и надеяться, что во сне не начнешь разговаривать.

Алек с довольным вздохом устроился поудобнее.

— Я тоже. По крайней мере здесь мы с тобой сможем отдохнуть. Тут так тихо. И никакой работы по ночам. Никаких забот… — Его глаза закрылись, голос затих, дыхание стало глубоким и ровным.

«Никаких забот…»

Серегил приподнялся, чтобы задуть лампу, и замер, глядя на густые золотые волосы Алека, разметавшиеся по подушке. Выражение лица юноши было мирным и простодушным. Губы приоткрылись в легкой улыбке, словно ему снилось что-то приятное.

На секунду Серегил представил себе, каково это было бы:

золотая голова у него на плече, теплое тело прижалось к нему… Если бы его просто преследовало желание. Серегил легко бы с ним справился. Но то, что он чувствовал в отношении Алека, гораздо дальше выходило за рамки физического влечения.

Серегил любил его.

Их разделяло чуть больше ярда, но с тем же успехом между ними могло бы быть все Осиатское море. Позволив себе только глубокий беззвучный вздох, Серегил задул лампу и откинулся на постели, моля богов послать ему сон.

Когда Микам поднялся рано утром, он обнаружил Алека за колкой дров для кухни. Юноша сменил нарядный городской костюм на простую рабочую одежду и весело смеялся над чем-то вместе с Арной и молоденькой Джалис. Микам несколько секунд наблюдал за ним через дверь. снова удивляясь тому, как легко тот входит в повседневную жизнь поместья.

«Или чего угодно другого, если уж на то пошло», — поправил себя Микам, вспомнив о том множестве ролей, которые Алеку пришлось играть с тех пор, как он присоединился к Серегилу. Эти двое как вода — вечно изменчивы, вечно принимают новую форму.

— Прекрасный день для охоты, — объявил Микам. — В лесах в этом году развелось много оленей. Благородный господин все еще спит?

Алек стряхнул веточки и кору со своей туники.

— В последний раз, когда я заглядывал в комнату, он был погребен под грудой одеял. Кажется, он не очень хорошо спал этой ночью.

— Вот как? — Микам подошел к ведущей во двор двери и захватил пригоршню свежевыпавшего снега. — Ну, тогда пора его будить, верно? Думаю, ему не захочется пропустить такое прекрасное утро.

Алек тоже ухмыльнулся, зачерпнул снега— и последовал за Микамом в спальню.

Ставни все еще были закрыты, но света в комнату проникало достаточно, чтобы различить фигуру под одеялом на той половине кровати, где спал Серегил.