Бумеранг

Веки сомкнулись.

Щебетание Латы оборвалось на полуслове.

Вопреки ожиданию сон не окутал мой разум баюкающей, мягкой пеленой. Он обрушился слепым и глухим чудовищем, раздробил рассудок на мириады частиц, снес вместе с собой в пугающую бездну. Падение продолжалось долго, очень долго. Но скорость постепенно уменьшалась, это было понятно по стихающему свисту ветра и исчезающему тошнотворному ускорению. Свободный полет замедлялся до тех пор, пока я не остановился где-то между багровым пылающим небом и еле видимым дном пропасти, по которому бежал ртутного цвета ручей. Я застыл.

Где-то между прошлой жизнью и нынешней бытностью в Зоне. В промежутке, о котором я ничего не помнил.

Глава девятая. Нить Ариадны

Контуры комнаты дрожали в световых конвульсиях коптящей керосинки. Зловещие желто-красные отблески плясали на потолке, гранях стеллажа, стволе автомата, а темные провалы теней кривлялись рядом, будто дразня эти тусклые крохи света. Звучала негромкая, но энергичная музыка, глубокий мужской баритон вздрагивал в такт биению языка пламени в черной колбе. 

Я резко поднялся, пытаясь сообразить, где нахожусь. Спросонья последние воспоминания в голове перемешались, и перед глазами мелькали сумбурные картины с участием «монолитовцев», шагающего робота, желтозубого негра, удирающих мотоциклистов. И рюкзаков, летящих в призрачно-синий зев «электры». А рядом танцевал джигу в «киселе» ученый в потертом ком-безе.

Баритон продолжал пульсировать в подвале, выдерживая напряженный ритм.

Внезапно все случившиеся накануне события выстроились в слаженный ряд, и мне понадобилось не более секунды, чтобы оценить ситуацию в целом. Мы забрались в подвальный бункер под одним из зданий Лиманска, обнаружили предпоследний кусок составного артефакта, при помощи которого можно формировать локальные временные петли, и решили переждать здесь выброс.

Мы?

Я покрутил головой в поисках Латы, не сразу заметив в полумраке ее сгорбленный силуэт. Девушка сидела на полу возле препараторского стола и слушала тихую музыку. В динамике радиолы продолжал метаться рваный гитарный риф, в который вплеталась гибкая мелодия. 

Внешней антенны у приемника не было, а вилка стационарного радиошнура висела рядом. Откуда шел сигнал — оставалось загадкой. Случайная волна, пробившаяся сквозь фоновые помехи Зоны? Отраженка со спутника? Наудачу пойманная радиостанция через какой-то сильный ретранслятор? Допустим, хотя верится слабо. Но питание-то? В сети ведь напряжения быть просто не могло!

Приемник продолжал работать вопреки всем законам логики и… в общем-то физики.

После короткого проигрыша посыпались слова припева.

Мы сидели с Латой в разных концах комнаты, не в силах двинуться с места. Боялись нарушить случайной репликой льющуюся мелодию, которая, по сути, не могла здесь звучать. Какая-то жуткая мистика сквозила сквозь подрагивающий круг динамика, вливаясь в наши сердца тугим непрерывным потоком. Будто ее величество Зона хотела донести до людей свои чудовищные мысли.

Мы сидели среди танцующих теней в этом багряно-черном подземелье и слушали чарующий рубленый баритон.

Мелодия оборвалась так резко и неожиданно, что сначала я решил, будто оглох. Тишина расплющила сознание, как щепку, и моментально почувствовалась острая нехватка звука. Любого: крика, кашля, стона, шороха — чего угодно, лишь бы оно разбило эту глухое безмолвие.

— Выброс, наверное, кончился, вот и… перестало, — тихо сказала Лата, не отводя взгляда от умолкшей радиолы.

— Впервые такой феномен на своем веку встречаю, — признался я. — Странно, прямо скажем.

— Я проснулась и решила, пока ты в отрубе, провести ревизию припасов. А она вдруг как заиграет. — Лата передернула плечами. — Жуть.

— Сколько времени?

Девушка звякнула наручными часами.

— Ночь. Три двадцать.

— У-у, подавлю-ка еще малость на массу. — Я улегся на бок, по привычке прижав к себе «калаш». — Разбуди в шесть.

— Нет. Вставай, нам нужно выбираться сейчас.

— Жить надоело? Если решила помереть, вовсе не обязательно намыливаться ночью в рейд, можешь просто пойти в соседнюю комнату и сунуть башку в «жарку».

— «Жарки» здесь больше нет, равно как и «электры»: выброс же миновал, локации аномалий поменялись. А днем нам по этой местности не пробраться, Минор.

Я открыл глаза.

— И вновь мне не нравится твой загадочный тон.

— Пошли наружу, сам поймешь.

— Либо объясняй, либо отстань и дай доспать. Лата помолчала, колеблясь, потом все же выдала:

— Если мои расчеты верны, мы сейчас находимся севернее Радара. По ту сторону пси-заслона.

— Что ты несешь, радость моя?

— Слышал версию, будто после выброса из Лиманска можно выйти не в том месте, где в него входил?

Я опешил. Неужто девчонка верит в россказни пьяных сталкеров? Ну и ну, она казалась мне умнее.

— Лата, это просто байки.

— Давай поступим так, — сказала она. — Если мы выйдем наружу и окажемся на тех же координатах, на которых были накануне вечером, — я тебе сделаю минет.

Я пригляделся. Вроде бы не смеется. Уточнил:

— А в противном случае?

— Ничего.

Я приподнялся на локте. Пристально посмотрел на девушку в упор в надежде заметить хоть тень сарказма или издевки на ее лице. Да нет же: сурова, как комсомолец на собрании ячейки.

Минет перед сном? Что ж, не худший вариант.