Бумеранг

А навстречу всему этому хаосу летел артефакт.

Его падение замедлялось. Сияние, исходившее с поверхности ленты Мёбиуса, становилось сильнее. Нарастал знакомый стонущий звук, перемежаясь с зубодробительным скрежетом ломающихся опор и рвущихся нижних тросов, который, по законам физики, не мог добраться до моих ушей прежде грохота взрыва.

Но вокруг этой чертовой вышки что-то изменилось в самом пространстве-времени, и я уже не мог с уверенностью сказать, какое событие произошло раньше, а какое позже на протяжении этой долгой секунды.

Поравнявшись со мной, первый осколок остановился, завис и рассыпался в пыль. За ним рассыпчатой взвесью метнулся в оживающих потоках ветра второй. Лопнул третий.

Я смотрел на застывшие осколки бетона, на изуродованные детали оружия, на раскаленные куски металла. И на моих глазах все это распадалось на мельчайшие частицы, превращалось в тлен, теряло форму, становясь хаотичным набором атомов. Что за неведомая сила могла менять структуру самой материи?

Я вспомнил, как капли дождя превращались в пар на заброшенном кирзаводе, где я не поделил «бумеранг» с Бесом. Вспомнил, как разметало жрачку со стола, когда сплавились наши с Гостом цацки.

Картинка застыла лишь на неуловимое мгновение.

Словно мироздание наглядно показало мне: вот что бывает, малыш, когда лезешь своим любопытным носиком в законы судьбы.

А затем кадр сменился.

Искаженная линза ударной волны, корежащая толстенные трубы вышки, встретилась с падающим артефактом…

Мир превратился в негатив.

И пришла такая боль, что сомнительные прелести «нейротряса» показались манной небесной. Сознание катапультировалось из тела.

Хлобысь, и всё.

Ни тебе радужных эффектов, ни ощущения срыва в пустоту, ни постепенного угасания визуальных образов и затухания шума.

Просто — тьма и тишина.

Глава седьмая. Лата

Сознание вернулось рывком. А я, как назло, находился не в самом подходящем для этого момента положении: висел у стены колодца в позе эмбриона, держась одной рукой за скобу-ступеньку и упираясь коленом в торчащий из кирпичной кладки кронштейн.

В шахту падал неяркий утренний свет.

Не успев сориентироваться, я сорвался и сверзился на голову Дрою, который возился подо мной. Благо дело, это произошло у самого дна, а то бы костей не собрали. Стекло шлема щелкнуло, и я наконец со свистом втянул в легкие живительный воздух, которого так не хватало там, на вершине этой проклятой вышки.

Дрой витиевато выругался, отполз в сторону и распахнул зажмуренные глаза. Медленно отнял руки от лица, все еще не веря, что психованные зомбаки с обвязанным динамитными шашками «циклопом» исчезли. Растворились, словно кошмарный сон, вместе с радиовышкой, изломанными трупами «чистонебовцев» и ярким солнцем над пронизанным пси-энергией западным Янтарем.

Рядом со мной грохнулся Зеленый с увесистым «Шквалом» на плече. Вслед за ним сполз вдоль лестницы растерянно озирающийся в полумраке Гост.

Сверху послышались неразборчивые голоса, скрежет задвигаемой бетонной плиты. Свет исчез, оставив нас в кромешной темноте промозглого подземелья.

Я ощупал свое тело и с удивлением обнаружил, что кости не поломаны и серьезных повреждений нет. Постреливал ахилл, все еще основательно гудело в голове, ныли утомленные интенсивным подъемом мышцы, но я был цел.

Первым зажег налобник Гост.

— Голова кружится, — сказал он. — Стукнулся, что ли…

— У меня тоже, — признался Зеленый, щупая пальцем засохшую корку крови на лбу. — Меня чем-то здорово приложило. Так и знал: все скверно кончится.

— Где зомбаки? — оглядывая пахнущий сыростью тоннель, спросил Дрой. — Минор, кажется… — Он осекся. Потер виски и осторожно продолжил, испуганно посмотрев на меня: — Ты ведь на вышку полез? Гадство… Наверное, я тоже умом поехал. Все перепуталось в башке.

Я пошлепал друг о друга перчатки, измазанные ржавчиной. Осмотрел царапину на внешнем слое комбеза и попытался привести мысли в порядок.

— Вы понимаете, где мы?

— Место знакомое, — нахмурился Зеленый.

— Это шахта, из которой мы начали рейд, — тихо сказал я.

Никто не осмелился возражать.

Почему-то мне показалось: произнеси я эти слова громче — окружающий мир распадется на мириады кусочков, превратится в невесомую пыль, как осколки и камешки в поле действия «бумеранга».

Я поморгал, отгоняя наваждение.

— Гляньте на часы.

— Надо же, мои стоят, — изумленно пожал плечами Зеленый, посмотрев на механические «командирские». — Но они показывают… шесть утра. Я не припомню, чтобы переводил стрелки. Ничего не понимаю.

— Как мы после сражения с псевдоплотью, контролером и пси-догами снова оказались здесь? — задал банальный и в то же время самый важный вопрос Дрой. — Ведь не одного же меня так глючит?

— Не одного, — ответил Гост и обернулся. — Минор, ты нашел артефакт?

Я почувствовал, как сердце екнуло в груди от вновь посетившей меня догадки.

— Нашел.

— Что произошло потом?

— Потом… это непросто объяснить.

— Ты уж постарайся, родной. Мы поймем.

Трое сталкеров выжидающе посмотрели на меня. Это были именно они, не плоды галлюцинаций и не призраки. В блестящих роговицах отражались блики фонариков, на изодранных комбезах виднелись неаппетитные брызги, оставшиеся от расстрелянных мутантов, многих частей экипировки недоставало. Пахло потом, гарью, кровью.

Грубоватый, но верный до самого конца Дрой с заляпанной каким-то дерьмом веснушчатой физиономией.

Слегка высокомерный прагматик Гост, умеющий следить за своей изысканной внешностью даже у черта на рогах.

Тихий зануда Зеленый, при виде которого мне почему-то всегда хотелось забраться в кресло-качалку и закурить дорогую сигару.

Те, кто уже должен был умереть.

— Расскажите о своем последнем воспоминании, — попросил я. — Что было, прежде чем мы все вдруг оказались тут?

— На меня эта сволочь одноглазая поперла, — без лишних предисловий выдал Дрой. — Я отстреливался, но, кажется, зомбак, который держал пульт детонатора… — Он задумался, хмурясь. — Не помню. Вот дьявол, только что помнил, и как отшибло. Словно плохой сон.

— А вы, — обратился я к Госту и Зеленому. — Какое впечатление у вас последнее?

— Меня что-то сильно стукнуло по голове, и я, кажется, потерял сознание. Хотя от такого удара и концы недолго отдать. Пришел в себя уже здесь. Вот.

— Гост?

— Когда вы с Дроем ушли, я сделал себе перевязку, но полностью кровотечение остановить так и не удалось. Около часа все было тихо, а затем из лифтовой шахты выполз кровосос. Он даже не таился, не пользовался стелс-режимом. Чуял, наверное, что я ослаб.

— Подожди-ка, — перебил Зеленый, — а я все это время в отключке провалялся?

Гост как-то странно посмотрел на него.

— У тебя вообще пульс не прощупывался. Мне не оставалось ничего иного, кроме как обложить твое бледное тело восстанавливающими артефактами и ждать. Нести уже не мог: крови много потерял.

— Постой, — остановил его я. — Покажи-ка свою рану.

Гост осторожно оттянул горловину комбеза и дал мне взглянуть.

— Она не кровоточит.

— Вот и я дивлюсь, родной. — Он снова посмотрел на меня настороженно. — Не срастается как-то все это.

— Ладно, что там с кровососом в конечном итоге стало?

— Я отстреливался несколько минут, старался не подпустить близко. Потратил на него целый магазин. А эта тварь словно бы играла: то подальше отпрыгнет, то подкрадется практически вплотную. Когда гад понял, что мне пришла пора перезаряжаться, метнулся ко мне, растопырив свои поганые щупальца, но я сорвал чеку с гранаты. И тут… — Гост умолк. Растерянно покрутил в воздухе пальцем, подыскивая слова. Пожал плечами: — Дальше — не помню.

Трое сталкеров снова уставились на меня в ожидании.

— Хватит пялиться, как пастухи на доярку.

— А ты не тяни, рассказывай, — посоветовал Дрой. — Сдается мне, что нам придется еще разок через подземелья за цацкой метнуться.