Страница 18 из 31
– Сколько?
– Три с половиной тысячи.
– Хорошо. Давайте завтра где-нибудь встретимся, я передам вам деньги. Меня всё устраивает.
Вот так я нашла очередное пристанище себе и своей дочке.
В понедельник утром мне позвонила Света, та самая девушка, которую я видела на последнем собеседовании, и спросила, интересует ли меня саму предложенная вакансия, я ответила, что да, интересует, тогда она сказала, что я принята и могу приступать к своим обязанностям в ближайшее время. На чём мы и распрощались.
Расплатившись за комнату, я купила на оставшиеся деньги обои, линолеум, новую раковину, смесители и ещё какую-то мелочь. За несколько дней сделала, как смогла ремонт, предварительно отодрав обои, выломав все ненужные полки и вынеся весь мусор, оставшийся после предыдущих хозяев. И уже через неделю все вещи были перевезены в наше новое жилище и сложены на пол – они заняли почти половину комнаты.
Это был уже мой четвёртый переезд, и я потихоньку начинала испытывать даже какое-то наслаждение от такой кочевой жизни. Каждый раз, заново перебирая все свои вещи, я обязательно находила то, что перестало иметь для меня всякую ценность, и без сожаления расставалась с такими вещами. В итоге, у меня сложилось какое-то переездное чутьё: я знала, как лучше упаковать вещи, в какой последовательности их лучше перевезти, от чего лучше избавиться, а что необходимо будет обязательно приобрести, как только появится возможность. С каждым новым переездом количество вещей сокращалось – оставалось лишь то, что действительно было необходимо.
– Мама, а почему мы не остались жить в своей квартире? Мне здесь не нравится, – Маша сидела на горшке в углу комнаты и потихоньку всхлипывала.
– Потому что у нас нет денег, чтобы за неё платить. Мы какое-то время поживём здесь, а когда у нас будут деньги, то снова переедем в квартиру. Хорошо?
– Хорошо.
– Ну, а теперь одевай сланцы и пошли в душ.
Утерев слёзы и надев сланцы, она первой вышла из комнаты, я шла следом и теперь уже старалась сдержать свои собственные слёзы.
31
Моя беременность проходила достаточно спокойно и особых переживаний мне не принесла. Уже оформляя больничный лист на декретный отпуск, я столкнулась с тем, что мне отказывались ставить на нём печать, пока я не прослушаю обязательные лекции местного психолога. Понимая, что отвертеться не получится, я отправилась на лекцию.
И так, благодаря простой нелепости, я познакомилась с удивительной женщиной по имени Оля. Казалось, что она светится изнутри, и погаси сейчас свет, останется ровное, тёплое сияние этого Человека. Найдя своё призвание в дородовой подготовке беременных, она с таким упоением отдавалась своему занятию, что остаться безразличной просто не было никакой возможности. Этот человек стал для меня указателем на пути, ведущему к осмысленному воспитанию детей. Именно она взрастила те семена, которые покоились во мне, ожидая своего часа. И, несмотря на то, что мы познакомились с ней тогда, когда мой срок уже подходил к концу, она успела сделать для меня столько, сколько ни сделал до неё никто.
По её же совету я почти сразу после родов написала сочинение, отрывки из которого и хочу сейчас привести.
«4-ое февраля 2004 года, 3 часа. Я проснулась, такое и раньше бывало, ничего необычного, пошла в туалет, вернулась, легла, но спать, однако, не могу. И вдруг я поняла что меня беспокоит – матка сокращается, я это чувствую, и появилось какое-то дополнительное ощущение, которое, однако, не даёт заснуть. И тут я подумала, что может быть началось?! Испуга нет, бурной радости тоже, лежу, жду следующую схватку.
4-ое февраля 2004 года, 4 часа. Схватки не прекращаются и не усиливаются, просто идут одна за другой минут через десять. Моё дополнительное ощущение стало ощутимее, но всё равно пока болью это не назовёшь.
4-ое февраля 2004 года, 4 часа 30 минут. Надо будить Колю. Просыпается быстро, говорит, что ещё ведь рано, чтобы я подождала хотя бы до утра, а то ведь спать хочется и пробует заснуть. Но нет, надо собираться, у нас определённо скоро родится ребёнок. Проснулась мама, как всегда заполошная и испуганная, бегает, расспрашивает меня как да что и что уже?! Вставал папа, мать его шуганула и он, так наверно ничего и не поняв, ушёл снова спать. Одеваемся и выходим из дома. На маму лучше не смотреть, непонятно какие чувства у неё на лице, но выглядит она не очень. Прощаясь, она с такой жалостью и страхом смотрела на меня, что пришлось, как обычно, не обращать на неё внимания, чтобы сохранить спокойствие. Неужели она этого не понимает?!
А на улице-то как здорово: тихо, тепло, свежо, но пришлось залезать в кузов скорой. Мне выделили лучшую седушку – на ней не так трясёт и довольно тепло. Как же в таких машинах возят людей, которым действительно необходима неотложная медицинская помощь, а не просто услуги шофёра? Тут надо быть либо без сознания, либо с философским взглядом на вещи.
4-ое февраля 2004 года, что-то около 6 часов. Приёмный покой, пусто, тихо. Заспанная женщина в халате подала мне какой-то кулёк и велела переодеваться. Там оказались «ночная сорочка» и «халат» – не мешало бы им обновить свои запасы, а то как-то не солидно совсем, в общем, вид у меня был на сто процентов больничный. Я поняла, что философское отношение к происходящему не стоит терять до самого конца. После «обязательных процедур» я вернулась в приёмный покой и нашла там мужа, читающего «Палату №6» Чехова.
4-ое февраля 2004 года, 6 часов 30 минут. Отдельная предродовая палата: я не знаю, чего я от неё ждала, но представляла я её себе по-другому. Если бы я была одна, то она произвела бы на меня угнетающее впечатление и явно не способствовала бы хорошему настрою, а так был лишний повод пошутить.
Пришла молоденькая медсестра взять кровь на анализ и сделать какой-то укол. Когда я спросила, что за укол и так ли он необходим, она ответила, что укол – это смесь чего-то и спазмолитика и его назначила врач, значит, необходим. Когда она его мне вколола, я бурно выразила своё негодование, потому как нога у меня отнялась мгновенно. Медсестра же в ответ сказала, шутливо улыбаясь, что теперь я некоторое время буду чувствовать лишь боль в ноге, а схватки отойдут на второй план.
Я ходила по палате и наблюдала за собой – интересное состояние у меня было: чем дальше, тем более отрешённой я становилась, я не замечала ничего вокруг, всё сознание было направлено внутрь меня.
Пару раз, когда схватки стали уже сильными и частыми, откуда-то появлялся страх, но я быстро от него избавлялась, потому как, дай я ему волю, процесс пошёл бы лавинообразно, с каждой схваткой всё сильнее. Вот тогда, наверное, женщины начинают кричать, проклинать отцов своих детей и делать всё, что в голову взбредёт. Я же всеми силами старалась пережить схватку спокойно и максимально расслабиться».
В девять часов утра у меня родилась дочь.