Страница 52 из 58
В «Мезон руж» для Бонда был зарезервирован прекрасный номер. Встретили его с преувеличенной любезностью и в то же время с некоторой сдержанностью. Как же далеко распространялась власть Корсиканского союза, где он только не имел своих помощников. Бонд, не нарушая традиций города, съел простой обед, состоявший из гусиной печенки, розовой и сочной, и полбутылки шампанского, после чего с удовольствием отправился спать. Все следующее утро он провел в своем номере, потом переоделся в лыжный костюм, попросил принести ему горнолыжные очки и тонкие кожаные перчатки — руки в них будут защищены, и в то же время он всегда может воспользоваться оружием. Он разрядил пистолет, не забыв вынуть пулю из патронника, и несколько раз, пока не остался доволен собой, попробовал перед большим зеркалом в шкафу, не мешают ли перчатки обращаться с оружием. Затем он перезарядил пистолет и приладил кобуру из свиной кожи на поясе брюк. Он попросят принести счет, оплатил его и сказал, чтобы чемодан отправили в гостиницу «Вир Ярезитен», к Трейси. Потом он велел принести свежие газеты и сел перед окном, поглядывая время от времени на улицу и тут же забывая, что читает.
Когда ровно в полдень зазвонил телефон, он сразу спустился и подошел к серого цвета «Пежо-403», ожидавшее его. За рулем сидел Че-Че. Он кивнул в ответ на приветствие Бонда, и около часа в полном молчании они ехали по ничем не примечательной сельской местности, пока наконец не свернули с шоссе влево на грязную узкую дорогу, петлявшую по густому лесу. Так они добрались до полуразрушенной каменной стены на границе какого-то поместья, а затем оказались перед огромными сломанными железными воротами, за прутьями которых виднелся парк. На заросшей сорняками дорожке, ведущей к замку, были видны следы недавно проехавших машин. По этой колее, мимо обветшалого фасада когда-то величественного замка и далее через лес к опушке, обрывавшейся полем, они подкатили к огромному амбару, по всей видимости недавно отремонтированному. Остановились рядом с ним, и Че-Че три раза просигналил. Маленькая дверка в широких двустворчатых воротах амбара открылась, и из нее вышел Марк-Анж. Он приветливо поздоровался с Бондом:
— Заходите, мой друг. Вы как раз вовремя — у нас прекрасная страсбургская колбаса и вполне сносное вино, хотя и слабоватое — для любителей легких развлечений; жаждут впрочем, утолить можно.
Внутри амбар был похож на съемочную площадку. Неуклюжий военный вертолет был освещен яркими лампами, откуда-то доносилось покашливание небольшого генератора. Казалось, что в сарае полно народа. Бонд узнал лица людей из Корсиканского союза. Остальные, по-видимому, местные «механики». Двое, стоя на стремянке, были заняты тем, что красной краской рисовали на белых квадратах, выделявшихся на черном фюзеляже, кресты. Четко выделялся на борту и еще не просохший опознавательный номер машины FL-BGS, якобы обозначающий принадлежность вертолета к гражданской авиации. Бонда представили пилоту, молодому светловолосому человеку с блестящими глазами; он был одет в комбинезон, звали его Жорж.
— Ты сядешь сзади него, — сказал Марк-Анж. — Он хороший штурман, но не знает последнего отрезка пути — из; долины и вверх, и он никогда не слышал о пике Глория. Сначала закуси, а потом поработай вместе с ним над картой. Основной маршрут: Базель-Цюрих. — Он весело рассмеялся. — Нам придется некоторое время поддерживать довольно занятную беседу со швейцарской ПВО, — произнес он по-французски, — не так ли, Жорж?
Жорж не улыбнулся.
— Думаю, мы их одурачим, — коротко ответил он и пошел заниматься своими делами.
Бонду дали большой кусок чесночной колбасы, ломоть хлеба и бутылку вина. Устроился он на перевернутом ящике. Марк-Анж решил проследить, как идет погрузка «имущества» — автоматов и 6-дюймовых квадратных пакетов в красной клеенке.
Спустя некоторое время Марк-Анж выстроил свою команду, включая Бонда, и произвел инспекцию личного оружия; у всех людей из Корсиканского союза оказались, помимо прочего, острые финки, которые, судя по виду, не раз пускали в дело. Вся группа, включая Марка-Анжа, была одета в новехонькие лыжные костюмы серого цвета. Всем Марк-Анж вручил черные нарукавные повязки, на которых аккуратно было вышито: «Горная полиция».
— Никакой официальной альпийской полиции не существует, — пояснил Марк-Анж, отдавая повязку Бонду, — но сомневаюсь, чтобы наши друзья из СПЕКТРа знали об этом. По крайней мере, в начале операции повязки произведут надлежащее впечатление. — Марк-Анж посмотрел на часы. — 2:45. Все готовы? — спросил он громко по-французски и повернулся. — Тогда поехали!
Сквозь широко открытые ворота амбара вертолет с помощью трактора вывезли наружу, огромное металлическое насекомое стояло теперь на рыхлой земле, освещенное бледным зимним солнцем: Трактор отъехал, и пилот, а за ним и Бонд, взобрались по небольшой алюминиевой лестнице в кабину и пристегнулись ремнями. Все остальные погрузились в десятиместный салон, лестницу убрали, дверь закрыли и заперли. «Механики», оставшиеся на земле, подняли вверх большие пальцы, и пилот склонится к рычагам управления. Он нажал на стартер, и после первого нерешительного покашливания двигатель заработал, огромные лопасти начали вращаться. Пилот оглянулся на вращающийся хвостовой винт. Он подождал, пока стрелка индикатора скорости винта достигла отметки 200, затем снял шасси с тормозов и медленно потянул на себя рычаг. Вертолет задрожал, как бы не желая отрываться от земли, затем слегка дернулся, и они, поднявшись над деревьями, стали быстро набирать высоту. Пилот убрал шасси, развернул машину над поднявшимися снежными смерчами, переключил скорость, и они тронулись в путь.
Очень скоро вертолет оказался над Рейном, Базель лежал впереди, закрытый плотной пеленой тумана. Они достигли двух тысяч футов и, держась на этой высоте, обошли город с севера. В наушниках Бонда послышался треск атмосферных помех — швейцарская служба контроля за воздушным пространством на сочном, густом немецком вежливо попросила их сообщить свои опознавательные данные. Пилот не ответил, и вопрос повторили более настойчиво.
— Я вас не понимаю, — сказал по-французски пилот.
Последовала пауза, затем, уже на французском, задали тот же вопрос.
— Повторите, не слышу, — сказал пилот.
Вопрос повторили.
— Вертолет Красного Креста с грузом плазмы на борту, кровь везут в Италию.
Радио замолчало. Бонд мог себе представить, что происходило там, в диспетчерской, где-то далеко внизу, — недоумение, споры, сомнения.
— Куда вы направляетесь? — спросил другой, более властный голос по-французски.
— Одну минуту, — ответил пилот, — сейчас скажу.
Прошло еще несколько минут.
— Диспетчерская служба? Швейцария? — спросил пилот.
— Да-да, вас слышу, — раздался голос с земли. — Говорит борт FL-BGS. Направляюсь в госпиталь Санта-Моника в Беллинцоне.
Радио опять замолчало, но через пять минут заговорило вновь:
— FL-BGS, вызываю борт FL-BGS.
Пилот вышел на связь.
— Слушаю вас.
Земля сразу отреагировала:
— Мы не можем опознать вас. Сообщите данные о себе.
Пилот вновь нашелся:
— Вы, должно быть, пользуетесь устаревшей документацией. Воздушное судно стало совершать полеты только с прошлого месяца.
Последовала длинная пауза. Внизу уже лежал Цюрих и серебряный бумеранг горного массива. Теперь и цюрихский аэропорт вышел на связь:
— FL-BGS, вызываем FL-BGS, — должно быть, они услышали запрос диспетчерского контроля.
— Да, слышу вас. В чем дело? — спросил пилот.
— Вы создаете угрозу воздушному сообщению. Приземляйтесь и доложите диспетчерской службе. Повторяю. Приземляйтесь и доложите диспетчерской службе.
Пилот взорвался:
— Что вы имеете в виду? Вам что, не понятно, что речь идет о человеческой жизни? Это экстренный полет, у нас на борту плазма крови очень редкой группы. Она предназначена для спасения жизни одного выдающегося итальянского ученого в Беллинцине, что за бесчеловечность! Вы что там внизу, рехнулись? Вы приказываете сесть и доложить по инстанции, когда на карту поставлена жизнь человека? Вы что, хотите взять на себя такую ответственность? Хотите стать убийцами?