Страница 33 из 58
— Вы трудолюбивый человек, сэр Хилари. Живете скромно, в отдаленном уголке Шотландии. Вероятно, можно было бы облегчить вашу жизнь. Вероятно, существуют какие-нибудь материальные блага, которые вам хотелось бы иметь. Например, автомобиль, яхта, пенсия. Скажите только слово. Назовите цифру. — Темно-зеленые линзы буравили скромно опущенные долу глаза Бонда, стараясь заглянуть в них. — Считайте, что мы успешно сотрудничаем. Поездки туда-сюда: в Польшу, Германию, Францию. Конечно, все расходы я беру на себя. Скажем, пятьсот фунтов в неделю. Технические вопросы, документы и тому подобное. Это я могу устроить. Необходимо только ваше согласие, скажите «да». Слово Геральдической палаты для министерства юстиции в Париже является словом божьим. Не так ли?
Все шло слишком хорошо, чтобы казаться правдой! Но как это обыграть?
— То, что вы предлагаете, граф, не лишено, гм-м, некоторого интереса. — Голос Бонда звучал неуверенно. — Конечно, если документы выглядят вполне убедительно, надежно, так сказать, очень надежно, тогда, вполне резонно, у меня нет оснований сомневаться в их подлинности. — В глазах Бонда появилось угодливое выражение. Это был взгляд собаки, которой хотелось бы, чтобы ее приласкали, чтобы сказали, что все будет хорошо, что бояться нечего. — Бы понимаете, что я имею в виду?
Граф начал говорить уверенно и искренне:
— Вам абсолютно нечего…
В этот момент в коридоре послышался, какой-то шум и гвалт. Дверь резко распахнулась. В комнату бросили какого-то человека, которого тащили за ноги. Корчась от боли, он упал на пол.
Двое охранников замерли рядом. Они посмотрели сначала на графа, а затем в сторону, на Бонда, очень удивившись, увидев его здесь.
— Что происходит? — резко спросил граф на немецком.
Бонд знал ответ и моментально понял, что он погиб. Под снегом и кровью, которыми было покрыто лицо человека, лежавшего на полу, Бонд различил знакомые черты.
Русые волосы нос, сломанный во время соревнований по боксу на первенстве королевских военно-морских сил, это лицо одного из его коллег по Секретной службе. Сомнений не оставалось. Это был номер 2 с поста «Зет» в Цюрихе!
15. Становится жарко
Да, так и есть — это был Шон Кэмпбелл! Боже всемогущий, что же с ним сделали! На пост «Зет» специально ничего не сообщили о миссии Бонда. Должно быть, Кэмпбелл сам вышел на след, наверное, через русского, который «покупал припасы». Произошла та самая неразбериха, которая происходит, когда пытаются сильно что-то засекретить.
Старший охранник говорил на быстром ломаном немецком со славянским акцентом.
— Его обнаружили в открытом лыжном отделении гондолы. Был сильно обморожен, но оказал отчаянное сопротивление. Пришлось с ним повозиться. Нет никакого сомнения, что он следил за капитаном Борисом. — Он спохватился. — Я имею в виду вашего гостя из долины, герр граф. Утверждает, что он английский турист из Цюриха. Говорит, что не было при себе денег, не мог оплатить проезд на фуникулере. А ему так хотелось побывать здесь. Мы его обыскали, нашли пятьсот швейцарских франков. Документов никаких. — Охранник пожал плечами. — Говорит, что фамилия его Кэмпбелл.
Услышав свое имя, человек на полу зашевелился. Он приподнял голову и обвел комнату диким взглядом. Лицо его и голова были основательно разделаны, били, вероятно, рукояткой пистолета или дубинкой. Способность контролировать себя он потерял. Когда его взгляд остановился на знакомом лице Бонда, он застыл в изумлении, а потом, словно вцепившись в спасательный круг, хрипло произнес:
— Слава богу, Джеймс. Скажи им, кто я! Скажи им, что я работаю в «Юниверсал экспорт». В Цюрихе. Ты же знаешь! Ради бога, Джеймс! Скажи им, что со мной все в порядке. — И его голова упала на ковер.
Граф медленно повернулся к Бонду. Непроницаемые зеленые глаза отразили слабый свет, идущий из окна, и вспыхнули белыми искрами. Напряженная улыбка на вытянутом лице выглядела нелепо и ужасно.
— Вы знаете этого человека, сэр Хилари?
Бонд с сожалением покачал головой. Он знал, что этим жестом подписывает смертный приговор Кэмпбеллу.
— Никогда в жизни его не видел. Бедняга. Мне кажется, что он слегка рехнулся. Наверное, сотрясение мозга. Надо, вероятно, отправить его вниз, в больницу? Он очень плохо выглядит.
— А «Юниверсал экспорт»? — Голос звучал очень вкрадчиво. — Мне кажется, что я и раньше где-то слышал это название.
— Ну а я нет, — сказал Бонд безразличным голосом. — Никогда не слышал. — Он достал из кармана пачку сигарет и закурил. Руки у него не дрожали.
Граф обернулся к охранникам.
— На проверку — в спецкабинет, — мягко произнес он. Затем кивком головы отпустил их.
Охранники нагнулись и подхватили Кэмпбелла под руки. Упавшая на грудь голова приподнялась, и Бонд увидел последний ужасный, молящий о помощи взгляд Кемпбелла. Затем человека, который был коллегой Бонда, выволокли из комнаты, за его беспомощно болтавшимися ногами мягко закрылась дверь.
Его потащили на допрос — в пыточную! Это означает только одно — когда к нему применят современные методы дознания, он сразу расколется. Вопрос лишь во времени — немного он все-таки может продержаться. Сколько же часов остается в распоряжении Бонда?
— Я попросил, чтобы его отвели в палату для больных. За ним присмотрят. — Граф посмотрел на Бонда. — Боюсь, что это неприятное вторжение нарушило ход моих мыслей, сэр Хилари. Может быть, на сегодня хватит?
— Конечно, конечно. А что касается вашего предложения о том, что нам следует сотрудничать более тесно, работать рука об руку, то меня оно очень заинтересовало. Позвольте заверить вас, граф, — Бонд заговорщицки улыбнулся, — что мы могли бы решить все вопросы к обоюдному удовлетворению.
— Даже так? Ну что ж, прекрасно, — граф сцепил руки на затылке, какое-то время разглядывал потолок, а затем вновь в задумчивости повернулся к Бонду. — Я надеюсь, — как бы невзначай сказал он, — что вы никоим образом не связаны с английской Секретной службой, сэр Хилари?
Бонд громко рассмеялся. Смех был рефлекторный, своего рода защитная реакция, попытка разрядить обстановку.
— Спаси и помилуй! А разве у нас в Англии таковая имеется? Разве подобные заведения не прекратили свое существование в конце войны? — Бонд хмыкнул, получалось как-то смешно и глупо. — Не могу себя представить сыщиком с наклеенными усами. Нет, это дело не по мне. А усов и вовсе не выношу.
По тому, что застывшая улыбка не сошла с лица графа, можно было предположить, что он не разделяет оптимизма Бонда.
— В таком случае, — произнес Блофелд холодно, — забудьте, что я сказал, извините за бестактный вопрос, сэр Хилари. Появление этого человека сделало меня слишком подозрительным. Я ценю свое уединение на этой вершине, сэр Хилари. Научными исследованиями можно заниматься только при условии полного покоя.
— Не могу с вами не согласиться, — поспешно произнес Бонд. Он поднялся и собрал бумаги со стола. — И мне пора заняться своими исследованиями. Как раз подошел к XIV веку. Думаю, что завтра я смогу показать вам, граф, кое-что интересное.
Граф вежливо приподнялся, и Бонд, покинув его кабинет, вышел в коридор.
Он остановился, прислушиваясь к каждому звуку. Было тихо, но одна из дверей посередине коридора казалась чуть приоткрытой. Бонд увидел полоску кроваво-красного света. «Кажется, влип, — подумал он. — Ну да двум смертям не бывать, назвался груздем…» Он толкнул дверь и заглянул внутрь. Перед ним открылось узкое лабораторное помещение с низким потолком; во всю длину стены вдоль закрытых, наглухо окон стояли покрытые пленкой столы. Темно-красный, как в фотолаборатории, свет испускали неоновые светильники, расположенные над карнизом. Столы были уставлены ретортами и пробирками. У стены на полках рядами стояли многочисленные пробирки и пузырьки, наполненные мутной жидкостью. Три человека в белых халатах с марлевыми повязками на нижней части лица в хирургических шапочках на голове были поглощены какой-то работой. Эта сцена показалась Бонду картиной ада в театральной постановке. Он прикрыл дверь и, пройдя по коридору, выскочил на улицу в круговерть метели. Он натянул воротник свитера на голову и пошел по тропинке к благословенному теплу клуба. Там он быстро прошел в свою комнату, запер дверь, вошел в ванную и сел на свой привычный трон для размышлений, он стал судорожно соображать, что же делать дальше.