Куда ведет сердце

Глава 21

– Как я и боялся, – сокрушенно пробормотал Стоукс, опускаясь в свое любимое кресло в гостиной Гризельды, – мои требования направить дополнительные патрули в Мейфэр ни к чему не привели.

Пенелопа и Барнаби, устроившиеся на диване, и Гризельда, сидевшая в кресле, дружно охнули. Они не договаривались встретиться сегодня, но, закончив работу в приюте, Пенелопа поспешила сюда, в слабой надежде на то, что Гризельда могла услышать что-то от своих ист-эндских друзей. Но Гризельда, закрывшая лавку пораньше, обескуражила ее: никаких новостей.

Вскоре появился Барнаби, а еще минут десять спустя – Стоукс.

– К сожалению, у меня нет никаких доказательств реальной угрозы, – раздраженно пояснил Стоукс. – Однако то обстоятельство, что знатные семьи уехали из города и опустели их особняки, работает против нас. Хотя теперь меньше шансов, что кому-то из хозяев разобьют голову во время ограбления.

Взяв кружку с чаем, протянутую Гризельдой, Стоукс сделал глоток и мрачно уставился на Пенелопу.

– Когда мы обсуждали план Алерта, вы упомянули, что большинство владельцев домов могут попросту забыть о ценности тех вещей, которыми набиты мейфэрские особняки. Так вот, вы были правы. Мой суперинтендант даже не в силах припомнить, что у него есть дома. А никого из высоких начальников сейчас нет в городе. Я пытался. Объяснил, что задумал Алерт, но все мои слова посчитали бредом.

– К сожалению, твои суперинтенданты по-евоему правы. И ничего тут не поделаешь, – вздохнул Барнаби. – У нас нет доказательств: только предположения и гипотезы.

– Но убийство и пропавшие мальчики – это уже не предположения, – покачала головой Гризельда.

– Совершенно верно, – вмешалась Пенелопа куда более решительным тоном. – Мне безразличны табакерки, вазы и все, что задумал украсть Алерт, – но нам необходимо найти мальчиков. И если полиция не станет патрулировать улицы Мейфэра, значит, это должны сделать мы.

– Нет! – в один голос воскликнули мужчины. Пенелопа перевела взгляд с Барнаби на Стоукса. Лицо ее омрачилось.

– Но…

– Нет, – твердо повторил Барнаби. – Нельзя шататься всю ночь по улицам в надежде наткнуться на Смайта и Алерта.

Представив Пенелопу, бродящую по темным пустынным улицам и узким переулкам, он вздрогнул и поспешно добавил:

– Нужно придумать другой способ изобличить их: например, понять, каким именно образом Алерт задумал продать украденное. Если вещи настолько ценны, это скорее всего раритеты, которые очень легко распознать. Вряд ли их понесут к обычным скупщикам краденого.

– Верно, – нахмурился Стоукс. – И как…

– Должно быть, он что-то придумал. Мне вот кажется…

Барнаби осекся и надолго задумался.

– А вдруг кто-то заказал эти вещи? Те, которые понадобились каким-то коллекционерам, готовым дорого заплатить?

Стоукс пожал плечами:

– Вполне возможно. Но поскольку мы не знаем, какие именно вещи он собирается украсть, много это нам не даст.

Зато отвлечет Пенелопу от желания бродить по улицам Мейфэра: если повезет, она сможет определить «покупателей» Алерта. Хорошо, что Барнаби догадался подумать об этом и отвлечь Пенелопу.

– Но нам нельзя прижать Смайта, пока мальчики с ним, – заметила Гризельда. – Когда опытные взломщики вроде него выходят на улицу, обязательно держат мальчишек на поводках. Если мы встретим идущего на дело Смайта, у него окажутся двое заложников. Конечно, до поры до времени он никого не убивал, но за последнее время уже успел задушить мать Джонни и покушался на бабушку Хорри. Так что он, не колеблясь, расправится с парнишками, если они будут к нему привязаны…

Пенелопа поморщилась:

– Вы правы, черт возьми! Но мы должны срочно предпринять что-то, чтобы вернуть мальчиков!

Барнаби оглядел их маленький кружок. Главное для Пенелопы и Гризельды – спасти мальчиков. А вот цель Стоукса – обличить и поставить грабителей перед судом. Сам же Барнаби страстно желает выручить мальчиков, ради них самих и Пенелопы, но не меньше того хочет помочь Стоуксу и полиции в целом. Послужить правому делу. Теперь он понимает, что именно все эти годы побуждало отца заниматься политикой. Раньше он считал, что отец просто старается избежать светских развлечений, которыми так увлекалась мать.

Он встал и обратился к Пенелопе:

– Поедемте. Я провожу вас домой. Пока что мы ничего не можем сделать. Если кто-то что-то услышит или узнает…

Стоукс тоже поднялся:

– Мы немедленно сообщим.

Вечером, несмотря на дурное настроение, Пенелопа послушно оделась в зимнее вечернее платье из тяжелого гранатового шелка, как всегда скромного покроя, и поехала вместе с матерью на ужин к лорду Монтфорду.

Его милость считался отшельником и был великим филантропом. Он заинтересовался приютом и выразил желание побеседовать с ней и ее матерью: собственно говоря, именно поэтому и устраивал этот ужин.

Лорд Монтфорд жил неподалеку от Пиккадилли. Женщин приветствовал сам хозяин: кругленький, добродушный джентльмен, к которому Пенелопа воспылала немедленной симпатией.

Поздоровавшись с дамами, лорд Монтфорд сам повел их в гостиную:

– Надеюсь, вы знакомы с остальными гостями, – объявил он, весело блестя глазами. Пенелопа даже не удивилась, увидев Барнаби, учтиво поднявшегося при их появлении. Кроме них, были приглашены только лорд и леди Хэнкок, хорошие знакомые семьи Пенелопы.

Вскоре старшие уже оживленно говорили о детях, внуках и охоте, предоставив ей и Барнаби развлекаться самим.

– Ты давно знаешь его милость? – потихоньку спросила она.

– Он старый друг отца, – улыбнулся Барнаби. – Скажи, тебе приходится часто беседовать со спонсорами? Выпрашивать деньги?

– Обычно это делает Порция: она умеет обращаться с людьми. Но сейчас она в деревне, вот и переложила на меня свои обязанности. Вернется в город весной, к следующему сезону, и снова возьмет бразды правления в свои руки. Но пока что – увы…

Она драматически вздохнула.

– Ты недооцениваешь себя, – улыбнулся Барнаби. – По-моему, ты можешь быть очень убедительной, если захочешь.

Пенелопа многозначительно взглянула в сторону хозяина дома.

– Что посоветуешь?

– Будь собой, – ответил Барнаби и, поколебавшись, добавил: – Он очень проницателен, хотя по виду этого не скажешь.

– Я почему-то так и думала.

Дворецкий Монтфорда объявил, что ужин подан. Они направились в столовую. Несмотря на дорогую мебель, комната располагала к уютному времяпрепровождению. За столом завязалась оживленная беседа.

Хэнкоки уже были спонсорами приюта. Они и леди Калвертон обсуждали другие темы, что дало возможность лорду Монтфорду расспросить Пенелопу о приюте. Барнаби помалкивал, предоставив им разговаривать. У нее хватило здравого смысла отвечать на вопросы серьезно и подробно, так что собеседник смог по достоинству оценить ее незаурядный ум.

Барнаби улыбнулся, видя, как она, сама того не сознавая, обольщает Монтфорда, который, судя по всему, был счастлив поддаться ее обаянию.

Когда подали десерт, Монтфорд, очевидно, удовлетворенный тем, что узнал о приюте, стал расспрашивать Барнаби о полиции и политических интригах вокруг этого учреждения, сделав тем самым Барнаби центром общего внимания.

К его удивлению, Пенелопа приняла живое участие в беседе, выявив глубокое знание обсуждаемого предмета.

– Моя дорогая, – обратился Монтфорд к Пенелопе, – я завтра же пошлю вам чек, но, надеюсь, когда мы вернемся в город, я навещу вас, и мы обсудим наше дальнейшее сотрудничество. Я предпочитаю финансировать определенные программы практического направления, рассчитанные не на один год. И хотел бы спонсировать образовательные и обучающие программы для ваших детей.

Пенелопа, вне себя от восторга, подала ему руку.

– Вы всегда будете желанным гостем в нашем приюте, милорд. А я тем временем подумаю о введении новых программ.

Монтфорд ободряюще погладил ее по руке.

– Ваша матушка может гордиться своими дочерьми.