Страница 45 из 47
Они встретились на Рыночной площади у памятника Фредди Меркьюри на набережной. Постамент был установлен прямо на груде огромных мокрых камней.
Она была в темных очках и берете, с белой сумкой на плече. Ничего не сказав, крепко взяла Ледникова под руку. Ослепительное солнце сверкнуло в разрывах туч.
– Солнечный удар, – сказал она. – Как это точно. Видишь, я все помню.
Николь явно вела его куда-то.
– Куда мы идем?
– На остановку автобуса, – засмеялась она. – Теперь я могу спокойно ездить в автобусе. Поедем в замок. Там нас никто не найдет. Кстати, я там никогда не была, представляешь? Лучше бы, конечно, поплыть туда на кораблике, но он сейчас не плавает.
Ага, понятно, Шильонский замок, воспетый лордом Байроном, – «На лоне вод стоит Шильон…». Угрюмая средневековая крепость на скалистом выступе, чьи стены и башни вдаются прямо в воды озера, – отрада всех туристов.
До замка ехали молча. Потом бродили по его бесчисленным внутренним дворикам, залам и комнатам, чуть не потеряли друг друга среди огромных каменных колонн, поддерживающих сводчатые потолки в зале Правосудия, разглядывали старинную мебель и посуду, выцветшие гобелены, рыцарские доспехи, спускались, скользя по каменным истертым за века ступеням, в подземные сырые темницы, буквально врезанные в скалу…
– «Колонна каждая с кольцом; и цепи в кольцах тех висят; и тех цепей железо – яд», – вспомнил Ледников байроновские строки.
– И чего ты такой умный? – весело сказала Николь.
Казалось, кроме них, в замке никого нет. Впрочем, это было объяснимо – не сезон, до закрытия всего ничего, билетов уже давно не продают… Вдруг позвонил Немец, поинтересовался, как успехи. «Я теперь, мой милый, прямо шильонский узник. Так что скоро не жди», – отшутился Ледников.
Он никак не мог решиться начать разговор о Лефлере. Николь выглядела спокойной и умиротворенной. Видимо, вся нервотрепка с разводом была уже забыта и она чувствовала себя счастливой в преддверии новой жизни. И у него не хватало духу обрушить ее ощущение счастья.
Но Николь вдруг сама спросила:
– Ты хочешь что-то мне сказать?
И он по-русски, очертя голову, бросился, словно в омут:
– Хочу. Вернее, я должен это тебе сказать. Может быть, говорить и не надо бы, но я должен. Ты выходишь замуж…
– Да. В конце концов, ошибки надо исправлять. Мы с Франком поняли это.
– Я как раз о нем.
– О Франке? – удивилась она. – Но ведь ты его совсем не знаешь!
– Дело не в этом.
– А в чем? Ты ревнуешь? – улыбнулась она.
– Нет. То есть не поэтому.
Они стояли у решетчатого окна, смотрели на неподвижную свинцовую гладь озера, темные глыбы гор на горизонте. На древней темно-красной черепице соседней башни чистили крылья три утки.
– Николь, выслушай меня спокойно. И пойми, что я говорю очень серьезно. Дело в том, что…
Ледников запнулся. Вот сейчас он выложит ей свою правду, и ее лицо перестанет быть таким спокойным и беспечальным. И он еще может промолчать…
– В общем, есть доказательство того, что именно Франк организовал тогда взрыв, – глядя в пол, сказал он.
– Франк?
– Не он сам лично, конечно. Но это было сделано по его заказу.
– Заказу? – не поняла она.
– Он нанял людей, чтобы они убили тебя. Ну, и меня заодно. В общем, как принцессу Диану… Не знаю почему, но ему хотелось, чтобы все выглядело именно так.
Ледников замолчал. Нужно было дать Николь время пережить услышанное. Он посмотрел на нее – она улыбалась.
– Откуда ты это взял? – насмешливо спросила она после совсем небольшой паузы.
– Николь, у меня есть для этого серьезные основания.
– Вот как. Почему же ты тогда не обратишься в полицию?
– Они не смогут ничего доказать.
– Понятно, – кивнула она.
– Они не смогут ничего доказать, потому что все исполнители погибли! Полиция не станет копаться в этом. Еще и потому, что им это не нужно. Ты сама знаешь, Елисейский дворец хочет, чтобы все считалось несчастным случаем. Им выгоднее, чтобы все думали так. Но это неправда. Это было покушение, которое заказал Лефлер.
– Я не верю. Не верю, что Франк мог сделать такое, – спокойно сказала она. И вдруг медленно пошла от него, обхватив себя обеими руками за плечи.
Ледников догнал ее, остановил.
– Ты действительно не веришь?
– Разумеется, нет. Этого не может быть.
– Может быть, ты просто не хочешь поверить? Боишься? И заставляешь себя делать вид, что ничего не было?
– Это было бы слишком по-русски, – рассмеялась она. – Очень сложно и запутанно. Нет, я просто знаю, что Франк не мог поступить так. Он иногда срывается, но не настолько… Эй, ты все-таки ревнуешь. А? Сознавайся!
Она смотрела на него весело и вызывающе. Они оказались в каком-то очередном зале, украшенном изразцами, с закопченным камином, деревянными полами и тяжелой мебелью посредине.
– Я боюсь за тебя, Николь, – тихо сказал Ледников. – Он страшный человек. С ним ты будешь в постоянной опасности. Он не простил тебе ничего, и он будет тебе мстить.
– Ты его просто не знаешь так, как знаю я. Все будет хорошо. – Она чуть коснулась ладонью его щеки. – Знаешь, мне приятно, что ты так заботишься обо мне.
Николь хотела сказать что-то еще, но Ледников крепко взял ее за руки и, глядя прямо в глаза, умоляюще сказал:
– Будь осторожна с ним. Будь осторожна! Поверь мне хотя бы в этом!
Она успокаивающе улыбнулась в ответ. Она так и не поверила, понял Ледников. И не поверит, пока…
И вот тут Ледников его и увидел. Мужчина стоял в узком дверном проеме и смотрел на них с такой откровенной злобой, что Ледников сразу понял, кто это. Черт подери, за ними следили все время, а он и не заметил! Забыл о том, что за Николь должны были следить.
– Поверь ему, Николь, – сказал Франк Лефлер. – Лучше поверь, потому что он говорит правду.
Он закрыл дверь, сделал несколько решительных шагов и встал прямо перед ними в картинной позе – ноги расставлены, руки сложены за спиной. Ясное дело – там у него пистолет. Обладание оружием заставляет вести себя людей, не слишком к нему привычных, с чрезмерной самоуверенностью и взволнованностью одновременно.
– Франк, – растерянно произнесла Николь. – Как ты здесь оказался? Ты следил за мной?
– Естественно! От самой гостиницы. И, как видишь, не зря. Ты говорила, что тебе больше никто не нужен, кроме меня, а сама побежала за этим русским по его первому свистку! Как шелудивая сука, у которой течка!
– Франк! Что ты говоришь?
– Говорю то, что считаю нужным! Я простил тебе этого похотливого президента, к которому ты сбежала от меня. Я надеялся, что ты оценишь мою любовь к тебе, но ты… Ты сама такая же похотливая тварь, которая никогда не успокоится.
– Мы встретились, чтобы просто поговорить, Франк! – взмолилась Николь. – И я сказала ему, что мне нужен только ты!
– Ну конечно! Просто поговорить! О чем тебе с ним говорить за несколько дней до свадьбы со мной? Я уничтожу вас!
– Франк, значит, это правда? – с ужасом спросила Николь. – Это ты устроил тогда покушение? Ты хотел нас убить?
– А ты думала, я буду любоваться, как вы трахаетесь на глазах у всех! Да, это я приказал убрать вас, чтобы потом обвинить во всем твоего муженька-президента. Чтобы он знал – никто не смеет брать то, что принадлежит мне.
Лицо Николь мертвенно побелело.
– Он не брал меня, я не вещь. Я сама ушла к нему.
– Потому что ты – неблагодарная тварь. Ты предала меня. На сей раз я доведу дело до конца – ваши трупы будут валяться здесь…
Его надо сбить с толку, подумал Ледников. Лефлер впал в психологический ступор. Он уже составил план действий. Надо попробовать сломать этот план – тогда он неминуемо растеряется. Пусть только на какое-то время, но растеряется. И вот тогда…
– Я правильно понимаю вас, мсье Лефлер? Вы хотите убить нас обоих? – вежливо спросил Ледников. – Прямо здесь? Или где-то в другом месте?