Эта женщина будет моей

– Документы не здесь, – сказал Немец. – Они у меня дома. Хотите, поехали за ними туда. Или отпустите Клер – она привезет их.

Зондер презрительно скривил губы.

– Хотите спасти ее? Если документы у вас дома, я наведаюсь за ними сам. Пристрелю вас и возьму ключи.

Как трогательно, подумал Ледников, обо мне он даже не вспоминает. Видимо, я для него уже покойник.

– Вы не откроете сейф. Он реагирует только на мою ладонь – ее надо приложить к сенсорной панели.

– Это не проблема, – хладнокровно сказал Зондер. – Я отрублю вашу руку. И приложу куда надо сам.

Вот так, подумал Ледников, этого ничто не остановит.

– Ладно, – сдался Немец. – Они здесь. Мне надо открыть сейф.

– Где он?

– За картиной. – Немец ткнул на висевшую за его спиной старинную картину, на которой была изображена прелестная юная русская княжна на фоне грустного русского пейзажа.

– Поднимаем руки, – показал пистолетом вверх Зондер. – Медленно встаем и идем к картине.

Может быть, у Немца там пистолет, быстро подумал Ледников. Но успеет ли он повернуться, чтобы выстрелить?

– Я надеюсь, там не припрятано оружие? – тут же сказал Зондер. – Откроете сейф – сразу шаг в сторону. Сразу. Или я стреляю.

Ледников напрягся. Вот момент, когда можно будет одним рывком броситься на него. Когда дверца сейфа откроется, Зондер инстинктивно постарается заглянуть туда, отвлечется, и вот тогда… Вдруг мелькнуло: а Карагодин? Что с ним делать? Вернее, что он будет делать? Но об этом думать было уже поздно. Какая разница! Там видно будет.

Немец с поднятыми руками выбрался из-за стола и подошел к картине. Когда он взялся за раму, Зондер просипел:

– Не вздумайте бросить картину в меня. Все равно не успеете. Первой я пристрелю вашу мадам. А вам перебью колени. Чтобы помучились, прежде чем сдохнуть.

По тому, как застыл на секунду Немец, Ледников понял, что Зондер угадал его намерения. Эта тварь была предусмотрительна! Даже слишком.

Немец приподнял картину, аккуратно снял ее со стены, поставил на пол. Потом он набрал шифр замка, взялся за ручку и стал медленно открывать сейф…

Ледников подался вперед. До Зондера было шагов пять-шесть. Много. На кой черт Немцу понадобился такой огромный кабинет? Был бы поменьше, все было бы куда проще!

Дверца сейфа была уже практически распахнута. Зондер даже вытянул шею, чтобы увидеть, что там. Пора!

В это мгновение Карагодин взмахнул рукой, в которой вдруг оказался пистолет, и въехал Зондеру рукояткой чуть ниже уха.

Издав удивленный всхлип, Зондер упал на колени, а потом рухнул прямо мордой в ковер.

Несколько секунд они смотрели друг на друга в полном молчании.

Первым пришел в себя Немец. Он бросился к Клер, порывисто обнял ее, прижал к себе и что-то забормотал, мешая французские слова с русскими.

– Виталий, а нельзя было сделать это пораньше? – переведя дух, укоризненно спросил Ледников. – Так же до инфаркта довести можно.

– Валентин Константинович, он же, гад, все время меня контролировал боковым зрением, – объяснил Карагодин, засовывая пистолет за ремень. – Я видел. Чуть бы я не вовремя дернулся, он бы меня сразу положил. И тогда всем бы нам кранты! Он убивец тот еще! Стреляет сразу. И не промахивается.

Ледников встал, чувствуя, как гудят от напряжения ноги, поднял пистолет Зондера, сунул в карман. Тот вдруг зашевелился и заскреб ногами по ковру.

– Все позади, Клер! Все закончилось, – успокаивал Немец вслипывающую Клер. Обнимая за плечи, он подвел ее к двери. – Идите, Клер, вам здесь уже нечего делать. И закройте, к черту, салон. Хватит нам на сегодня посетителей.

Проводив Клер, он подошел к Зондеру, который тяжело перевалился на спину и теперь смотрел на них мутными глазами, лежа на спине.

– Здоровый бугай, другой бы давно уже концы отдал, – ни к кому не обращаясь, сказал Карагодин. – На всякий случай связать его надо. Очухается, может дел натворить.

Немец залез в стол, достал какой-то шнур, издалека похожий на аксельбант, протянул его Карагодину. Тот подошел к Зондеру.

– Руки!

Зондер, который, как боксер после сильного удара, быстро приходил в себя, протянул руки. Карагодин быстро и умело связал их.

– Русские, – выдохнул Зондер. – Русские… Я знал, что с вами нельзя связываться.

– Поздно причитать, – брезгливо сказал Немец. – Поднимайся и садись вот туда. Теперь я с тобой разговаривать буду.

Зондер сел, попробовал подняться сам, не сумел и попросил:

– Помогите встать.

– Учись сам на горшок ходить, – отрезал Немец. – Не маленький.

Зондер молча перевернулся на бок, потом встал на колени, наконец с трудом поднялся. Сел на указанный Немцем стул. К нему подскочил взбудораженный Карагодин:

– Где Каридад? – заорал он. – Куда ты ее дел, падла?

Вряд ли Зондер знал, что такое падла, но по лицу Карагодина все было и так ясно.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Пропала. Я не мог ее найти.

– Врешь, гнида!

– Если бы она была со мной, на кой черт ты бы мне понадобился, – презрительно процедил Зондер. – Если бы Каридад не пропала, все было бы по-другому… Вас бы уже просто не было.

– Ты, ты сделал ее убийцей, скот! Ты сначала убил ее семью, а потом…

Зондер, уже совершенно овладевший собой, смотрел на него безразлично. Словами его не прошибешь, подумал Ледников. Только пулей. Или кувалдой по темечку.

Ледников снова уселся в кресло, где провел эти несколько отчаянных минут. Ему ни о чем говорить с Зондером не хотелось. В допросы таких бандюганов он в свое время наигрался, пусть теперь Немец забавляется. Тем более ему это нужно. Немец явно собирался выбить из Зондера информацию, которая ему потом еще пригодится. Но если Зондер упрется, сделать это будет непросто.

– Так, поехали! – решительно сказал Немец и остановился перед Зондером. – Давай, с самого начала. С какой целью все затевалось?

– Не знаю.

– Слушай, я ведь тоже могу колени прострелить… Не рассчитывай на нашу интеллигентность. Спецназ ГУИН – знаешь, что это такое? Там интеллигентность ни к чему.

Ледников чуть не расхохотался – ай да Немец! Сразу в спецназ ГУИН записался!

– Я не знаю конечной цели всей операции, – объяснил Зондер. – Я знаю только ту часть, что была поручен мне.

– Ну так давай, не томи. Колись, пока я добрый.

Слушая Немца, можно было подумать, что он только и делает в своей жизни, что допрашивает бандитов.

– Моя часть условно называлась «Леди Ди», – поморщившись от боли, сказал Зондер.

– Как?

– «Леди Ди». Принцесса Диана.

Немец обернулся к Ледникову и скорчил недоуменную физиономию.

– Что это значит?

– Это значит – мадам, жена президента, должна была попасть в ситуацию, в которой погибла Диана.

– Что, непременно в тоннеле под мостом и в автомобиле? На глазах у папарацци?

– Не обязательно. Тут могли быть любые варианты. Главное условие – она должна быть с любовником. Обязательно вместе с любовником. Почему-то не французом. Желательно арабом.

– Почему?

– Я не знаю.

– Чтобы придать скандалу еще и расистский характер, – объяснил Ледников. – Пресса бы просто рехнулась тогда.

– Наверное, – бесстрастно сказал Зондер. – Но это все сильно усложняло. Потому что прихлопнуть ее в отдельности труда не представляло. Но любовника у нее не было, а ждать, когда она заведет себе араба, тоже было глупо.

– И тогда ты нашел Рагина?

– Да. Бывший любовник, пусть и не араб, тоже годился. Все бы подумали, что она с ним встречается снова. Заказчику очень понравилось, что любовник будет русским. Его это очень вдохновило. Мы съездили в Латвию и доставили Рагина в Париж. И держали в полной готовности.

– А как ты хотел их соединить?

– По отдельности. Организовать какую-то катастрофу для мадам, а рядом положить уже готового Рагина. Я выбирал варианты – можно было сделать это в гостинице, где у нее был номер, или на квартире ее подруги.

– И тогда в Швейцарии вы похитили ее служанку?