Страница 83 из 90
О чем я не напишу 1.7:
* * *
Когда я достиг «дома под оливами», мне всюду мерещились
некрологи. Именно теперь, когда он был особенно близок к тому, чтобы внести
выдающийся вклад в изучение досократиков... Я встряхнулся, отгоняя прочь эти
мысли. Если вы разменяли полтинник, но зеваки при встрече с вами на улице не
срывают с головы шляпы, вы трудились на работодателя, имя которому -
забвение. Фелерстоун как-то прошелся по моему поводу: мол, единственное, что
я могу привнести нового в мою профессию, это расписать задницу гиппопотама
фрагментами досократиков. Пожалуй, если я переживу сегодняшний день, я
возьму на прокат гиппопотама и отправлю его Фелерстоуну – предварительно и
впрямь разукрасив.
До двери оставался один шаг. Отсюда было видно, что в здании – ни одной
живой души. В окне маячила типичная офисная обстановка, только вот служащих
в офисе не было. Я подергал дверь. Закрыто. Звонка нет. Я постучал. Никто не
попытался пристрелить меня. Я просто не знал, что делать.
Бывшему философу, столь отягощенному излишком калорий, что он ума не
приложит, куда их девать, через эту дверь было явно не пройти. Я уж
подумывал, не протаранить ли фасад дома на машине, когда, глянув за угол,
вдруг увидел дорожку, а в конце ее – железную лестницу, упиравшуюся в
открытую дверь.
Я вытащил пистолет – пусть подышит свежим воздухом; так по крайней
мере, если я по ошибке попал не туда, никто не станет надо мной смеяться.
Делая один-два осторожных шага, я замирал и ждал, что же будет дальше.
Дальше был темный коридор, по которому я пробирался целую вечность, прежде
чем услышать голоса. Передо мной открывалось какое-то помещение вроде
склада, в центре на потолке был прикреплен блок, с которого свисала цепь.
Продвигаясь скрытно, как бомбардировщик «Стелс» – кто бы ждал
подобного от толстячка философа, – я подполз ближе и, свесившись через
ограждение, стал изучать происходящее внизу.
Сверху мне был виден Юбер. Я не претендую на то, что кто бы то ни было
рукоплескал моему зрению, но сверху мне показалось: Юбер не в лучшей форме.
Раздетый, он висел на цепи, вздернутый за здоровую руку, лицо и волосы – в
крови. Юпп был похож на индюшку в витрине мясной лавки, хозяин которой
отличается легкой экстравагантностью.
Висеть так, должно быть, очень больно, однако Юппа, похоже, это
совершенно не трогало. Давясь кляпом во рту, он сосредоточенно смотрел в
одну точку, и взгляд его не обещал ничего хорошего для похитителей:
«Дайте только мне обрести почву под ногами и собрать свои члены – мало
вам не покажется...» Взгляд Юбера был неотрывно устремлен на двух
типов внизу, стоявших ко мне спиной: всем было не до того, чтобы приметить
меня. Честно говоря, Юпп был намного спокойней меня: я страшно волновался.
Поздравляю
Я нашел Юппа. Это я, который с трудом может найти зубную пасту в
ванной. По сравнению с этим достижением меркла вся моя жизнь. Смущенный
своим успехом, я отступил в тень: надо было подумать, что делать дальше.
Послышались еще чьи-то шаги. При этих звуках мне показалось, что у меня
сейчас сердце оборвется от страха, но я подбодрил себя мыслью, что как бы то
ни было, но если даже я встречу здесь смерть, про меня можно будет сказать
«пал смертью храбрых».
– Вытащите кляп, – приказал голос. – Привет, Юбер!
– Привет, Эрик.
– Мы тут заняты одним расследованием...
– Да что ты? И давно ты работаешь в полиции? – Юбер говорил столь тихо,
что я едва мог разобрать его слова: то ли он совсем ослабел от боли, то ли
хотел подманить недругов поближе – тогда их можно будет укусить?
– Забочусь, понимаешь ли, о чужих нуждах. И ты тут можешь здорово нам
помочь. Рассказать про Тьерри. И про деньги. Но сперва ответь: тебе очень
больно?
– С болью я пока что умею справляться, – огрызнулся Юпп (по крайней
мере хотел огрызнуться). – Ты да эти недоумки – вы и пяти минут не выдержали
бы в моей шкуре.
– Послушай, – начал Эрик унылым голосом специалиста по статистике,
объясняющего, что такое округление до нуля, – мы, конечно, знаем, что ты не
щенок, а просто матерый рецидивистище, любишь покуражиться и все такое. Но
ты кокнул Тьерри, ты знаешь, где хранятся твои денежки, и, может статься, ты
даже знаешь, куда затьеррил – в смысле, затырил – свои денежки Тьерри. Ты
будешь висеть здесь, пока все нам не расскажешь. Ну так, может, не будем
тянуть зря волынку?
Я на мгновение высунул голову, чтобы глянуть, что там у них происходит.
Эрик произвел на меня сильное впечатление. Такие, как он, любят
фотографироваться на фоне братских могил – на память. Достаточно бросить на
него беглый взгляд, чтобы побледнеть. Совсем не тот человек, которого
ожидаешь увидеть в доме, осененном ветвью оливы.
Что делать дальше
Я изучал цепь, на которой подвесили моего приятеля, и прикидывал, что
же теперь делать. Их было трое, и даже углубленное рассмотрение данной
конфигурации свидетельствовало: при таком раскладе обмен выстрелами вряд ли
обернется в мою пользу. Мне отчаянно был нужен совет какого-нибудь
дипломированного профессионала по части насилия вроде Юппа. Не будь он так
занят сейчас, он бы мне здорово помог. Я задался вопросом: а что, если
перестрелить цепь? Каковы мои шансы в нее попасть? И если я попаду – она
порвется? Одно я знал наверняка: если я стану целиться в цепь, я уж точно в
нее не попаду. С другой стороны, если я пойду на хитрость и не стану
стрелять в цепь, а выберу другую мишень... По выбранной цели я заведомо не
попаду, тут у меня не было сомнений, но вот попаду ли я при этом в цепь?
Коса на камень
– Не хотелось бы тебя обламывать, – прошипел Юпп, – но у меня одна
рука, одна нога, один глаз, врожденная гемофилия, и я загибаюсь от одной
очень модной болезни. Так что ссать я на тебя хотел – и то если сперва
сгоняешь мне за пивом.
Это было не совсем правдой: я знал, у Юппа есть слабое место -
запланированное на сегодня ограбление ему дороже всего на свете. И мысль о
том, что оно обречено на провал, была для Юппа хуже всякой пытки, но он не
собирался сдаваться. Мне оставалось лишь (x) восхититься его самообладанием,
(y) что-нибудь предпринять, дабы не допустить провала, и (z) сделать это
быстро.
Как выбраться из щекотливого положения
Секрет, как выпутаться из опасности или какой-то жутко затруднительной
ситуации, крайне прост: не фиг в такие ситуации попадать.
Я бы согласился в течение нескольких веков читать лекции в девять утра,
лишь бы не участвовать в этом чертовом представлении пьесы «Нет мира
под оливами».
– Нужно что-то делать! – пробормотал я достаточно громко, чтобы вбить
эту мысль в свою черепушку. Вновь и вновь перекатывая фразу во рту, я
прислушивался, как та отдается в черепной коробке: рецитацией я вводил себя
в состояние воинственной ажитации.
Дальнейшее наблюдение за наблюдателем
– В газетах вроде пишут, ты сегодня банк грабишь, а, Юбер? А ты? Висишь
на цепи и ждешь, покуда тебе яйца бараньими ножницами откромсают...
– Ну давай, Эрик, попробуй. Не церемонься!
– Знаешь, бараньи ножницы... Здорово помогают преодолеть зажатость. Был
тут один парень: когда мы его снизу слегка постригли – вот он развеселился!
Носился по комнате – просто круги нарезал, как пробка от шампанского! Но ты,