Страница 44 из 90
Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь заметил неоплатонические черты в нашем образе действий (хотя, если очень напрячься, парочку-другую я бы все-таки нашел) или мог внятно провести различие между платонизмом или неоплатонизмом, – более того, не похоже, чтобы кого-то из присутствующих это серьезно волновало. Нам не задали ни одного вопроса. Миловидная девица занялась сортировкой причитающихся нам денег, Юбер принялся с ней шутливо заигрывать, чтобы скоротать время: «Извините за прямолинейность, но вы столь красивы, что мы обязательно вернемся сюда вновь». Мой напарник на глазах превращался в просто очаровательного бандита. Проводись у нас опрос «Лучший грабитель года», Юбер вошел бы в число лидеров.
Управляющий банком выглядел глубоким стариком – даже по моим стандартам, хотя вряд ли он разменял хотя бы на десяток лет больше, чем я.
– Вы ведь пришли нас обчистить? – В голосе его звучала странная настойчивость.
– Нам не хотелось бы слишком вас утруждать, – отозвался я в ответ. На многое мы здесь не рассчитывали, да и банк выглядел, честно говоря, пародией на заведения такого рода: не банк, а одно название. Однако Юбер изголодался по работе.
– Вы просто читаете мысли, – со смехом заметил мой напарник. – Управляющий банком, наделенный способностями телепата, – да вас же в рекламе надо показывать!
– Деньги в сейфе, но если вы будете мне угрожать... Я буду вынужден его открыть. Против своей воли, подчеркиваю...
С этими словами он провел нас в нишу, где был установлен сейф, вызывавший смех одним своим древним видом. Управляющий, подгоняемый нашим на редкость агрессивным сопением, открыл дверцу. Должен заметить, мне вовсе не казалось, что, стоя за спиной почтенного месье, я просто-таки источал угрозу. «Пожалуйста, не надо тыкать в меня пистолетом!» – нарочито громко воскликнул старик; главное, в этом не было никакой нужды: мы и в мыслях ничего подобного не держали – мы же не отморозки какие-нибудь.
В сейфе лежали пачки пятисотфранковых купюр. Много пачек, серийный номер на первой был Z.34150701, а далее... Сумма явно тянула на ту, про которую хочется сказать: «Считать вам не пересчитать!» Один вид этого сейфа возвратил мне радость, которую испытываешь, начиная карьеру банковского грабителя. «Здесь четыре миллиона франков», – пояснил управляющий и выдержал паузу, давая нам возможность оценить добычу.
– И часто у вас бывают такие деньги? – поинтересовался Юбер.
– Нет. Нам еще никогда не приходилось делать подобных выплат. Так же как не доводилось подвергаться ограблению. Я работаю здесь уже тридцать лет. Однако по сравнению с сегодняшним днем... Нет, это потрясающе. Этот день – последний день, я запомню его навсегда. Завтра меня увольняют на пенсию. Нет, я не хочу уходить – но разве меня кто-нибудь спрашивал! Когда кто-нибудь интересовался мнением человека, прослужившего здесь верой и правдой тридцать лет?
Он произвел на меня очень приятное впечатление. Я бы пригласил его выпить со мной, но нам надо было спешить, поэтому я так и сказал; «Я бы с удовольствием с вами выпил – но, увы, нам надо поторапливаться».
Юбер порылся в сумке и извлек оттуда несколько футболок («Может, вашим детям или внукам будет приятно?») с надписями «Я граблю, следовательно, я существую» и «Банда Философов, объективно данная мне в ощущениях», а также пригоршню значков: «Задаваясь вопросом, воистину ли...» и «Знание – сила».
Мы пожали друг другу руки – далее наш путь лежал в Тулон.
Величайшие бяки цивилизации
Похоже, я собирался начать не с того конца. Все мы привыкли – слишком привыкли к победным реляциям о триумфальном шествии нашей цивилизации. А как насчет великих боен? Резни? Непрекращающегося мародерства и грабежей? Как насчет бесподобного идиотизма человечества? Редкостного пофигизма современного мира? Как насчет издержек философии? Как вам расплата за познание? Какая же жопа...
Всезнание:
Вот вам типичный образчик. Можно подумать, что все точки над «i» уже расставлены. Дидро («Мысли об объяснении природы», 1754 г.), с безапелляционностью Папы Римского заявляющий, что вскоре математика обречена остановиться в своем развитии. Кант, изведший столько чернил на трактат по астрономии [«Всеобщая естественная история и теория неба»]. Не говоря о Резерфорде, в начале века заявившем, что, занимайся сотворением Вселенной ученые, они справились бы с этой работой гораздо лучше. Особенно если учесть, что об ту пору они располагали одной только ньютоновской физикой... Физики и иже с ними – знатоки, вооруженные не счетами, так калькуляторами – все время заявляют что-нибудь подобное. Этакое словесное недержание. Еще бы: до горизонта всегда – рукой подать.
Покажите мне хоть одно поколение, не считавшее, что оно подошло к краю познания: еще немного – и все. Кому только это не свойственно! Это было свойственно еще грекам: хотя они и допускали, что кое-какие неясности имеют место, но и тогда в воздухе носилось убеждение, что еще немного – и человечеству останется лишь стричь купоны с Древа Познания... Хилиасты-пророки-милленаристы вкупе с любителями водяных ванн и прикладной физики, все они согласны в одном: сущее – вот же оно, под рукой, а на вопрос, откуда это сущее берет начало, ответ почти найден. То же самое с цивилизациями, с нами, любимыми: у нас так и чешутся руки подбить бабки, состричь все купоны и наконец-то завладеть «настоящим»; наградой нам оказывается слепящая тьма. Что до цивилизаций, их претензии не чета нашим, зато разочарования – вполне сравнимы. Охотно допускаю, что в данный момент я испытываю ту же жестокую радость, что и какой-нибудь пророк, напророчивший Цвиккау.
Десять жемчужин человеческой мысли
1. Рецепт Иоганна Ван Гельмонта, как добиться самозарождения мыши в искусственных условиях (восхищаюсь сдержанностью своих оценок!).
2. Замечание Фурье, что с наступлением эры справедливости моря превратятся в лимонад.
3. Приговор, вынесенный Вольтером Бюффону. Доказывая оппоненту, что морские раковины, обнаруженные в горах, оставлены там господами, выбравшимися на пикник, а не отступившими древними морями, Вольтер наглядно продемонстрировал, кто на самом деле буффон и шут гороховый.
4. Представление Аристотеля, будто обиталище интеллекта – грудная клетка.
5. Видовая классификация утконоса по Дюре.
6. Рецепт алхимика Парацельса, как вырастить человека. (Кончите в тыкву, оставьте ее гнить – и вот вам ваш гомункулус.)
7. Горгий, переплюнувший всех софистов, заявив что ничто не существует, и следом за этим воздвигший золотую статую себе, любимому.
8. Кондорсе – «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума» (1794). Его идея о десятой эпохе (1789-) – эпохе уничтожения глупости. (Мы все еще там, тот памятный год – он рядом с нами.)
9. Проект вечного мира (1713) Сен Пьера. Европа без войн, отныне и навсегда. (Чеки высылать по почте.)
10. Жизнь: одинокая, нищая, гадкая, жестокая и короткая. Нет. Порой чек и впрямь ждет нас на почте. Взять хотя бы Гоббса – его жизнь была совсем, совсем не такой. На фоне Галилео, Декарта, Гарвея – настоящая белая ворона. Получал солидную пенсию. Дожил до девяноста трех лет. Фактически если что и можно сказать в пользу философии, так это то, что, судя по всему, она продлевает жизнь.
И какому же из наших убеждений – или наших рутинных деяний – суждено стать камнем преткновения в будущем? Возможно, у будущего нет никаких шансов. Возможно, мы не дадим ему шанса состояться. Мы подошли к грани, за которой – грандиознейшая катастрофа. Ибо, что бы ни претерпел род людской, этот век был достаточно щедр к людям. Да, первая половина столетия отличалась воинственностью, но при всем изобилии войн, катастроф, эпидемий, партийных чисток, когда одни заединщики едят других заединщиков (самые жестокие споры – те, когда одна часть секты сводит счеты с другой частью секты из-за материй, которые, с точки зрения непосвященных, если не чушь, так заумь), да, этот век наплодил великое множество злобных уродов, однако по большей части эти прелести процветали в странах, где днем с огнем не сыщешь приличного французского ресторана, а потому ими можно пренебречь; но меня настораживает иное – затишье на фронтах Апокалипсиса, а это – дурной знак. Еьшитаз отэ енм ястиварн ен.