Страница 149 из 165
Печатается впервые на языке оригинала по автографу — РГАЛИ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 37. Л. 19–20.
Первая публикация в русском переводе — Изд. 1980. С. 89–91.
1 Годовщина смерти Эл. Тютчевой.
2 Тетушка Дарья — Д. И. Сушкова; кузина Завалишина — падчерица Н. Л. Завалишиной, сестры матери Тютчева, Е. И. Завалишина; тетушка Муравьева — П. В. Муравьева.
3 То есть не пришлось бы скучать в гостях, перелистывая какую-нибудь книгу или альбом.
Печатается впервые на языке оригинала по автографу — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 72. Л. 85–85 об.
Первая публикация в русском переводе — Изд. 1984. С. 123.
1 См. письмо 131, примеч. 1.
Печатается по автографу — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 72. Л. 87–88 об.
Публикуется впервые.
1 7 ноября 1846 г. умерла дочь вел. кн. Михаила Павловича Мария Михайловна.
Печатается по автографу — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 70. Л. 3–4.
Первая публикация — Мурановский сб. С. 64–68.
1 «Москва. Поэма в лицах и действии, в пяти частях» (М., 1847) была написана по предложению «Москвитянина» к 700-летию Москвы. Сушков попытался дать в стихах и лицах характеристику основных моментов развития древней столицы. Поэма вызвала резкие отклики критиков. Сушков ответил брошюрой «Несколько слов на отзывы журналов о поэме “Москва”», вызвав тем самым на себя еще больший огонь журнальной критики. Драма-поэма «Москва» к тому же не была допущена цензурой к постановке на сцене.
2 Д. Д. Благой полагал, что эти обиды «вызваны были известным стихотворением поэта Ф. Глинки “Москва”, в котором Сушков усмотрел следы заимствований из его поэмы» (Мурановский сб. С. 70).
3 См. письмо 132.
4 Ж. Сюзор, французский литератор-эмигрант, в конце 1840-х гг. поселившийся в России.
Печатается по автографу — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Д. 72. Л. 89–90.
Публикуется впервые.
1 В канун праздника Пасхи.
2 О какой сделке идет речь, неизвестно.
3 Двоюродный брат Тютчева, богатый ярославский помещик К. В. Толбухин в апреле 1847 г. сделал предложение его дочери Анне, но получил отказ. 22 апреля Тютчев сообщил об этом Толбухину, и он в тот же день уехал из Петербурга. А. Ф. Тютчева записала в дневнике 22 апреля/4 мая 1847 г.: «Сегодня вечером папа́ сказал мне: “Итак, ты всегда свободна в своем выборе. Немногие отцы поступили бы так, как я. Это была весьма выгодная партия. Любой другой отец употребил бы свое влияние, чтобы склонить тебя к этому браку. Я же предоставил тебя твоим собственным склонностям. Многие меня осудят; быть может, ты сама скажешь когда-нибудь: мне было восемнадцать лет, папа́ должен был решить сам и меня принудить”. Нет, дорогой папа́, я всегда буду бесконечно тебе благодарна за то, что ты не продал меня за тридцать тысяч ежегодного дохода» (ЛН-2. С. 220).
4 Письмо неизвестно.
П. Я. Чаадаев — философ, политический мыслитель, автор «Философических писем» и «Апологии сумасшедшего». Начиная с 1843 г. в свои приезды в Москву Тютчев непременно встречался с Чаадаевым, о котором он, по словам М. И. Жихарева, говорил: «Человек, с которым я согласен менее, чем с кем бы то ни было, и которого, однако, люблю больше всех» (ВЕ. 1871. Т. V. Кн. 9. С. 41). Известны два письма Ф. И. Тютчева к П. Я. Чаадаеву за 1847 и 1851 гг. и два письма Чаадаева к Тютчеву — за 1847 и 1848 гг.
Печатается по автографу — РГБ. Ф. 103. К. М1032. Ед. хр. 67.
Первая публикация — РА. 1900. Кн. III. № 11. С. 411–414.
1 Вероятно, портрет работы молодого художника Петровского, о котором Чаадаев писал кн. Н. Д. Шаховской в 1847 г.: «Сегодня я позирую для портрета карандашом, предназначаемого Тютчеву…» (цит. по: Чаадаев П. Я. ПСС и избранные письма: В 2 т. М., 1991. Т. 2. С. 364). С одного своего портрета 1840-х гг., выполненного маслом, Чаадаев заказал в Париже литографии, которые дарил своим друзьям.
2 А. Н. Попов, писатель, историк, чиновник Министерства юстиции. Встречался с Чаадаевым в Москве. 4 марта 1847 г. ему писал из Москвы А. С. Хомяков: «После вашего отъезда ровно ничего нового нет. Одна только новость: болезнь бедного Чаадаева. Я у него не был, но по слухам это нервическое расстройство, которое очень близко к сумасшествию» (цит. по: Чаадаев П. Я. ПСС и избранные письма: В 2 т. М., 1991. Т. 2. С. 363).
3 О книге Н. В. Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» (СПб., 1847) Чаадаев подробно высказался в письме к П. А. Вяземскому от 29 апреля 1847 г.
4 Имеется в виду «Московский литературный и ученый сборник на 1847 год», изданный славянофилами.
На это письмо П. Я. Чаадаев ответил 10 мая 1847 г.: «Басманная, 10 мая
Я в восхищении, дорогой Тютчев, что вы удовлетворены моим портретом. Он должен был быть литографирован в Москве, но так как здесь не нашлось хорошего литографа, то он был послан в Петербург, и я полагал, что вы столь же охотно примете оригинал, как приняли бы и копию. Если бы вы согласились принять на себя труд справиться, какой литограф наиболее славится в Петербурге и какова его цена, и сообщить мне об этом в двух словах, я был бы вам бесконечно обязан. Как вы знаете, не раз ко мне обращались с просьбой дать мое несчастное изображение: поэтому поневоле приходится постараться пойти навстречу этой настойчивой приязни. Я собирался писать об этом Вяземскому в момент получения вашего письма: как раз намереваюсь писать ему с тем, чтобы похвалить его статью о Гоголе; я нахожу ее отличной в противность мнению почти всей нашей литературной братьи, озлобление которой против этого несчастного гениального человека не поддается описанию. Один только Хомяков остался ему или, лучше сказать, самому себе верен.
Так как вас несомненно интересуют наши домашние дела, то вам небезразлично будет узнать, что последний сейчас ввязался в очень серьезную полемику с Грановским по поводу бургиньонов и франков. Как вы видите, мы не теряем своего времени попусту и вопросы текущего дня занимают нас не менее, чем остальной мир. Правда, нам не хватает времени слишком много возиться со всеми нелепостями, происходящими в Европе, такими, как, например, прусские дела и другие им подобные, но у нас его больше, чем надо, чтобы достойно готовиться, в качестве нового народа Божия, к великой предназначенной нам миссии, руководить умственным и общественным движением человеческого рода. Многозначительному спору, о котором я вам сообщаю, придает еще большую значительность то, что с этим связано нравственное положение друга нашего Хомякова среди представителей одной с ним масти, а вы знаете, каково это положение. Впрочем, чтобы с ним при этом ни случилось, он, по моему мнению, всегда сохранит ту долю уважения, которой заслуживает, потому что по счастью в людях всегда имеется нечто более важное, чем их значение.
Что сказать мне про себя и про свое жалкое здоровье? Мы постоянно раскачиваемся между благом, которое я не почитаю благом, и злом, которое, говорят, вовсе не есть зло. Я прозябаю, таким образом, в обманчивости духа и плоти. Все это, как вы легко поймете, делает меня отнюдь не забавным для других, за исключением редкой дружбы, забредшей в глушь и столь же упорной, как ваша, но приходится поневоле мириться с тягостью обманного существования, которое сам себе создал. Ваша дружба, несмотря на разделяющие нас пространства, составляет одно из самых моих отрадных утешений, а ныне, ввиду обещанного нам близкого вашего прибытия в наши широты, я прибавлю еще, что оно поддерживает во мне самую пленительную надежду. Приезжайте же, вы на деле убедитесь, какое важное значение могут иметь подлинные симпатии одного разумного существа для другого такого же или, по крайней мере, таким когда-то почитавшегося.