Страница 128 из 131
Автограф — ИРЛИ. № 18720, в письме Ф. И. Тютчева к А. В. Никитенко.
Список — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 162. Л. 7 об., рукой Д. Ф. Тютчевой.
Первая публикация — РС. 1873. Т. VIII, август. С. IV, в конце некролога «Ф. И. Тютчев», написанного А. В. Никитенко. Затем — Изд. 1900. С. 370; Изд. Маркса. С. 177.
Печатается по автографу. В автографе после текста дописано: «Друг мой, когда я вас увижу? Мне страшно тяжело и грустно». См. «Другие редакции и варианты». С. 318.
В Изд. 1900, Изд. Маркса, Чулков II озаглавлено «А. В. Никитенко». Г. И. Чулков при этом ссылается на список в Альбоме Тютч. — Бирилевой, где рукою Эрн. Ф. Тютчевой обозначен заголовок «А. В. Никитенку» и поставлена дата: «1873» (Чулков II. С. 499). Так и датируется.
Александр Васильевич Никитенко (1804–1877), академик, профессор русской словесности, бывший цензором Петербургского цензурного комитета, автор известных мемуаров, был в дружеских отношениях с Тютчевым, посещал поэта во время его предсмертной болезни. Включая стих. «Бывают роковые дни…» в некрологе Тютчева, Никитенко пояснял: «Несколько месяцев Тютчев страдал жестоким недугом. Его духовному существу в это тяжкое время принадлежала только часть его тела, другая — была отнята у него параличом. Но и среди, можно сказать, развалин его физического состава, его не покидали ни светлая мысль, ни теплое чувство ко всему прекрасному, ни участие в судьбах дорогой ему отчизны и всех близких ему существ. Только недели за две до своей кончины он начал терять сознание, и здесь происходила уже настоящая борьба со смертью, которой упорно сопротивлялась еще его крепкая, хотя и потрясенная натура. В дни, предшествовавшие этому, мы слышали еще из уст его приветливые и трогательные слова и вместе с тем он передавал нам свою заботу о каком-то бедном сироте, о котором он просил одно высшее начальственное лицо. Вот, можно сказать, предсмертное излияние его чувствований в строках, присланных им нам и начертанных дрожащею рукою, которые мы с трудом могли разобрать» (с. III–IV).
До публикации К. В. Пигаревым (Лирика II. С. 272) стихотворения по автографу повторялся текст первой публикации, в которой существуют разночтения (выделены ниже курсивом) с печатаемым ныне текстом. В первой публикации строка 8-я — «Неоцененный лучший дар»; 10-я — «Кого живая, чистая рука»; 13-я — «И сдвинет с нас ужасного кошмара». Возникшие разночтения можно объяснить трудночитаемым почерком Тютчева. Видимо, Никитенко в спешке подготовки некролога не придал особого значения расшифровке автографа, в котором действительно возможно иногда двоякое прочтение букв и буквосочетаний (В. З.).
Автограф неизвестен.
Печатается по списку, сообщенному Б. В. Томашевским и Ю. Н. Тыняновым в статье «Молодой Тютчев. (Неизданные стихи)» в Тютч. сб. (с. 40–47). Здесь дано подробное описание рукописного альбома 20-х гг., где был найден список. Четверостишие открывает раздел эпиграмм из альбома, за ним следуют: «Ну, как тому судить поэтов дар…», «"Не дай нам духу празднословья"!..» за общей подписью «Ф. Т.» и далее — стихотворение «Противникам вина» — «Ф. Тютчев». В отличие от 3-й по счету эпиграммы, первые две вызывают у авторов публикации настороженность: «Не совсем ясно, относится ли подпись к одной только последней эпиграмме или ко всем трем. Третья эпиграмма (и подпись) переписана не той рукой, что и первые две. Но, с другой стороны, между второй и третьей такой же разделительный знак, что и между первой и второй, и, следовательно, все три эпиграммы производят впечатление переписанных одновременно. Следующее за ними стихотворение Тютчева написано той же рукой, что и первые две эпиграммы. Сомнение поддерживается еще и тем, что и по стилю третья эпиграмма выгодно отличается от первых двух. Внутренний анализ эпиграмм не дает возможности приписать их Тютчеву с полной уверенностью» (С. 44).
Г. И. Чулков поместил эпиграммы в свой сборник (Чулков II. С. 281, 503), а К. В. Пигарев не включил их ни в Изд. 1957, ни в Лирику.
Эпиграмма имеет в виду императора Австрии Франца Иосифа. Дата устанавливается в связи с упоминанием Неаполя: когда исход неаполитанских событий еще не был известен, когда велись дипломатические переговоры о конституции, еще не был издан циркуляр 8 декабря 1820 г. и австрийские войска еще не подавили возмущения. Предположительно эпиграмма написана осенью 1820 г., во время конгресса в Троппау, до подавления Неаполитанского восстания австрийскими войсками 7 марта 1821 г.
Последняя строка эпиграммы передает содержание тех сплетен, которые распространялись в венских дипломатических кругах (Э. З.).
Автограф неизвестен.
Печатается по списку, сообщенному Б. В. Томашевским и Ю. Н. Тыняновым в статье «Молодой Тютчев» в Тютч. сб. С. 43. (см. коммент. к эпиграмме «Австрийский царь привык забавить…». С. 618).
Авторы публикации предполагают, что эпиграмма также написана в начале 1820-х гг. и, по-видимому, относится к М. Г. Павлову (1793–1840), читавшему с 1821 г. в Московском университете курс минералогии и сельского хозяйства. Павлов считал себя шеллингианцем и применял к естествознанию натурфилософский метод, в своих лекциях часто обращался к вопросам философии литературы. Сотрудничал в «Мнемозине» и в «Отечественных записках», издавал ж. «Атеней» и «Русский земледелец». В 1821 г. Тютчев был студентом Московского университета (Э. З.).
Автограф неизвестен.
Первая публикация — РЗ. 1828. № 1–2. Ч. I. С. 74. В Изд. Маркса (с. 381) обозначено как посвящение С. Е. Раичу, включено в примечания к стих. «На камень жизни роковой…».
Предположительно авторство мотивировано ссылкой на устное свидетельство П. В. Быкова: «Покойный Леонид Николаевич Майков говорил составителю этих примечаний, что, по его мнению, это стихи Тютчева» (та же ссылка в Чулков II. С. 504). В Чулков II напечатано в разделе «Dubia» с комментарием (с. 283/505). Включение в настоящее издание возможно на основании приведенного Быковым свидетельства и ритмико-стилистической характеристики.
Печатается по первой публикации.
В соответствии с характерной для русской поэзии 1820–1830 гг. возвышенной стилистикой широко использованы элементы античности и библеизмы. Проведена поэтическая параллель между адресатом стихотворения и поэтом итальянского Возрождения Торкватто Тассо, творчество и трагическая судьба которого были символичны для русского романтизма. Известно, что в это время Раич работал над переводом поэмы Тассо «Освобожденный Иерусалим» (опубликован в 1828 г.).
Датируется 25 декабря 1827 г. по первой публикации.
Питомец русского Парнаса — устойчиво традиционная высокая оценка вдохновенного таланта.
Но девы павшего Сиона — «дщерьми Сиона» называли женское население захваченного римлянами Иерусалима. (См. Библейскую энциклопедию Архимандрита Никифора. М., 1891 / Репринт. М., 1900. С. 655.)
Из сельских крин и роз Сарона — Сароном в «Песне Песней» названа равнина в Палестине, которая славилась плодородием, обилием цветов и деревьев. Слово «крин» в словаре В. И. Даля толкуется как «растение и цветок лилии» (Т. Ф.).