Снежный странник

— Ерунда, — бросил Стейнар, который был уже у них за спиной; от него сильно несло пивом. На плечо Торкила легла тяжёлая волосатая рука. — Марш на корабль.

Хельги уже ждал их, явно беспокоясь. Он что-то резко сказал Стейнару, но тот только пожал плечами и занял своё место среди гребцов. Последним явился Транд, тут же получивший свою порцию брани.

Корабль поплыл по течению. Ветер свежел, и море уже не казалось таким мирным; на волнах появились белые барашки.

Оглянувшись, Джесса нигде не увидела долговязого торговца. Спрятав лицо в ладонях, она задумалась. Она обещала ждать и сдержит своё обещание, и всё же она понимала, что другого шанса им с Торкилом больше не представится. Теперь с каждым днём Трасирсхолл будет всё ближе. Однако в глазах торговца было что-то такое, от чего становилось спокойнее на душе, какая-то искорка уверенности и — да, смеха. Он смеялся над ней. Но почему? Потому что знал что-то такое, чего не знала она.

Глава шестая

У ладъи — быстрота, у щита — оборона…

Вечером налетел шторм. Сверху сыпался ледяной дождь, и его капли, словно маленькие сверкающие копья, вонзались в глаза и лицо. Джесса промокла насквозь, несмотря на то что они с Торкилом сидели на дне корабля, укрывшись парусиной. Когда скопившаяся вода стала доставать до щиколоток, им пришлось взяться за вёдра и вычерпывать её за борт. Корабль то взлетал вверх, то падал вниз, проваливаясь в огромные водяные ямы, борясь с волнами. Сквозь дождь и град Джесса едва различала гребцов, вцепившихся в вёсла, или Хельги, который, наполовину свесившись за борт, обдаваемый брызгами, кричал на гребцов, если корабль слишком близко подходил к скалам. Над головой нависали свинцово-серые камни, корабль трещал, с трудом продвигаясь вперёд, мачта и обшивка скрипели от напряжения. Измученная, окоченевшая Джесса молча черпала и черпала воду. Время перестало существовать; ей казалось, что она занимается этим уже целую вечность. От холода ныло всё тело, мир вокруг поднимался, опускался и кружился вместе с ней.

С наступлением сумерек капли дождя превратились в лёд, который приходилось отскребать ножом и выбрасывать за борт. Один раз Хельги издал предостерегающий крик; рулевой изо всех сил навалился на руль, и корабль, скрежеща днищем о гальку, плавно проскочил мель и вновь нырнул в водяную пропасть. С трудом распрямившись, Джесса увидела, что они миновали мыс; теперь дождь извергался с неба уже потоками.

Стало совсем темно. Щиты, багаж, бочонки с пивом были сброшены в чёрную пустоту. Глаза Джессы щипало от соли и резало от ударов градин, застывшие руки болели, и, как она ни старалась, вода всё так же хлюпала под ногами гребцов, которые цедили сквозь зубы проклятия и злобно переругивались.

Наконец, совсем выбившись из сил, Джесса ухватилась за кромку борта. Вокруг бушевал шторм; из моря слышались странные завывания, ветер доносил голоса каких-то неведомых существ, которые, визжа и шепча заклинания, крутили корабль своим дыханием. Закрывая глаза, Джесса видела Вулфгара, стоящего в зале перед ярлом; хлопали гобелены Ярлсхольда; в коридорах и запертых комнатах раздавались чьи-то странные шаги; существо с глазами Гудрун протягивало ей тонкий серебряный браслет. Она чувствовала этот браслет; кто-то достал его из сумки, где он был спрятан. Ей казалось, что она протянула к морю руки и приняла на них всю его тяжесть, всю огромную массу, хлынувшую через борт. Джесса без сил легла среди мокрых вещей. Она спала, когда Хельги увидел огни гавани Ост.

Утром она не могла вспомнить, что было сном, а что явью. Ост оказался отвратительным местом. Это было жалкое поселение, состоявшее из нищих лачуг и грязных бараков, обитатели которых избегали прямого взгляда и, судя по их виду, сильно голодали. За селением высились покрытые снегом скалы, которые вдавались во фьорд; пастбища большую часть года находились под снегом, поэтому скот бродил тощий, с ввалившимися глазами. Вождём оказался человечек небольшого роста со слащавым голосом. Называя Хельги «господин», а Джессу и Торкила «высокочтимая госпожа» и «высокочтимый господин», он не сводил жадного взгляда с их меховых накидок и серебряных амулетов. Хельги не отходил от них ни на шаг, гребцы тоже старались держаться вместе, не затевали ссор и не убирали оружие далеко. Чем дальше на север, тем слабее чувствовалась власть ярла; они вступали в дикие земли, кишащие бродягами и беглыми преступниками.

Пока ремонтировали корабль, Джесса принялась копаться в своей сумке.

— Что ты ищешь?

Она не услышала, как к ней подошёл Торкил. Он выглядел очень усталым, прекрасная вышивка на его накидке почти скрылась под слоем грязи.

Джесса закрыла сумку:

— Браслет Гудрун. Его здесь нет.

— Думаешь, его украли?

— Нет. — Джесса усмехнулась. — Думаю, я всё-таки бросила его за борт. Прошлой ночью. Наверное, я даже не соображала, что делаю.

Торкил рассердился:

— Джесса, это же серебро! Мы бы нашли ему применение!

Она пожала плечами:

— Ну и хорошо, что его нет. А вообще я не думала, что ты станешь носить её подарки. Ты что, хочешь его продать?

Торкил потрогал гладкую голову змейки:

— Нет ещё.

— Будешь хранить?

— Пока да. Кому он мешает?

— Думаю, никому, — неуверенно сказала Джесса. И решила не рассказывать Торкилу о своей встрече с бродячим торговцем, как собиралась прежде.

Они с радостью покинули Ост, но, когда корабль вошёл во фьорд, почувствовали, что встреча со зловещим Трасирсхоллом приближается. А торговец всё не появлялся. Джесса старалась о нём не думать. Что, если он был одним из прислужников Гудрун и попросту обманул их? Джесса ужасно злилась на себя.

Всё утро они плыли по спокойной воде, разглядывая отвесные острые скалы, оставленные отступающим ледником.

Торкил сидел молча, время от времени притрагиваясь к своему браслету. Гребцы тоже помрачнели и держались настороже, время от времени перебрасываясь короткими фразами. Хельги стоял на носу корабля, поглаживая шею дракона, и почти не оборачивался. Их молчаливый, угрюмый корабль тихо вошёл в гавань Тронда.

Казалось, она вымерла. На мелководье стояло несколько лодок. От маленьких домиков, крытых дёрном, поднимался лёгкий прозрачный дымок. Хельги выбрался на берег и стал ждать. Потом закричал. Никого. Джесса слышала только тихий плеск воды о борта лодок да пронзительные крики чаек и поморников.

Но вот залаяла собака, и на скале появился высокий мужчина с рыбацкой острогой в руке.

— Что вам нужно? — спросил он, разглядывая их.

— Мы посланники, — коротко ответил Хельги. — Ярла Рагнара.

— К нам?

— В Трасирсхолл, — помедлив, сказал Хельги.

Возможно, страж был поражён, но не подал виду.

— Чем докажете?

Хельги достал из кармана знак ярла — серебряное кольцо с вырезанной на нём руной и бросил его стражу. Поймав кольцо на лету, тот принялся его рассматривать. Потом посмотрел на корабль. Джесса услышала, как за её спиной кто-то тихо вынул из ножен меч.

— Не двигаться! — прошипел, не оборачиваясь, Хельги.

Страж начал спускаться со скалы, съезжая по насыпи вместе с осыпающимися камешками. Он был высокий, седовласый, с обветренным лицом.

— Я не один. Нас много, поэтому советую тебе, друг с мечом, быть поосторожнее. Ваш знак, господин.

Серебряное кольцо вернулось к Хельги. Стейнар сунул меч в ножны.

— Так что же, — спросил страж, — вам от нас нужно?

Его тон изменился, и Хельги заметил это, потому что ответил с кривой улыбкой:

— Ваше гостеприимство, вождь, на несколько ночей. Безопасную гавань для корабля и приют для моих людей. И, кроме того, сани, собак и, если у вас есть, лошадей для тех из нас, кто пойдёт дальше, в замок. Мы заплатим по возвращении.

— По возвращении! — Страж удивлённо поднял бровь. — Господин, вы заплатите до отъезда. Оттуда ещё никто не возвращался.

Повернувшись, он что-то крикнул. На скале появился отряд вооружённых людей. Среди них было несколько юношей, но в основном это были взрослые мужчины: суровые, грубые, сильные и уж конечно умеющие владеть своими топорами и копьями. Спус-тившись, они принялись разглядывать незнакомцев, особенно Джессу и Торкила. В дверях некоторых домов показались женщины.