Страница 4 из 17
— введения стимульного контроля сформированного навыка, т. е. выработки стойкой связи между каким-либо раздражителем (чаще всего командой) и выполнением навыка, в результате чего этот раздражитель, в качестве пусковой афферентации, становится санкционирующим стимулом, а навык, приобретая санкционирующий стимул, начинает функционировать как условный рефлекс (подчёркиваю,только как условный рефлекс, по механизму условного рефлекса, поскольку в основе сформированного навыка нет безусловного рефлекса, что предполагает классическая схема);
— введения рамочного контроля — чаще всего в виде расширения перечня обстановочных афферентаций, разрешающих пусковую афферентацию (генерализация навыка).
Остановимся подробнее на каждой из этих пяти стадий.
1. Мотивация. Совершенно понятно, что для того, чтобы создать у собаки пищевую мотивацию, животное нужно на какое-то время лишить пищи. Причём, при всей индивидуальности пищевых реакций у различных собак, не следует питать иллюзий, — если речь идёт о создании именно пищевой мотивации, животное должно основательно поголодать. Как это ни печально, но принято считать, что пищевая потребность начинает доминировать при снижении массы тела животного на 20 — 30%. Согласитесь, это несколько ограничивает область применения пищевой мотивации. Некоторые совершенно ошибочно считают, что, давая собаке то, что мы называем лакомством, то есть маленькие кусочки той пищи, к которой она питает особенное пристрастие, мы подкрепляем пищевую мотивацию. Это совершенно не так. Поощрение лакомством — это поощрение удовольствием, положительной эмоцией. Лакомству вовсе не присуще значение еды.
… интеллигентные люди должны пользоваться простыми, но интеллигентными методами.
Потребность в игре и потребность в реализации агрессивных действий, как мы уже разобрались, являются врождёнными. Однако, для того, чтобы стать мотивацией, потребность должна в данный момент времени доминировать над остальными потребностями. Как этого добиться?
Во-первых, ослабить остальные потребности: накормить животное и напоить (без фанатизма, а то на первый план выйдет потребность в дефекации), начинать дрессировку в знакомом собаке тихом месте, в отсутствие посторонних людей, животных и их следов и т. д. и т. п.
Во-вторых, развить игровые (то же — агрессивные) формы поведения, путём развития ощущения собственной эффективности животного в этих формах поведения. Повышение собственной эффективности, не важно в чём именно, представляет собой не какой-либо особый мотив, а некоторый руководящий принцип деятельности животного, который пронизывает различные мотивы.
Щенок играет с хозяином в «перетягивание каната». После «упорной» борьбы хозяин отдаёт апортик. Но щенок-то считает, что это он, такой сильный и грозный, отобрал апортик. В результате, ценность такого рода игры для щенка повышается, игровая мотивация возрастает. То же и для агрессии, аналогию можете додумать сами.
В-третьих, (именно «в-третьих», а не «во-вторых») животное необходимо депривировать по данной потребности, то есть какое-то время не давать животному возможности реализовывать её. Депривацией можно добиться превращения потребности не только в мотивацию, но и в доминанту.
Впрочем, с этим понятием мы познакомимся немного позже. А сейчас, к случаю, позволю себе привести, в качестве иллюстрации, обширную цитату из Лоренца: «Крэйг провел серию опытов с самцами горлицы, в которой он отбирал у них самок на ступенчато возрастающие промежутки времени и экспериментально устанавливал, какой объект способен вызвать токование самца. Через несколько дней после исчезновения самки своего вида самец горлицы был готов ухаживать за белой домашней голубкой, которую он перед тем полностью игнорировал. Еще через несколько дней он пошел дальше и стал исполнять свои поклоны и воркованье перед чучелом голубя, еще позже — перед смотанной в узел тряпкой; и наконец — через несколько недель одиночества — стал адресовать свое токование в пустой угол клетки, где пересечение ребер ящика создавало хоть какую-то оптическую точку, способную задержать его взгляд. В переводе на язык физиологии эти наблюдения означают, что при длительном невыполнении какого-либо инстинктивного действия — в описанном случае, токования — порог раздражения снижается. Это явление настолько распространено и закономерно, что народная мудрость уже давно с ним освоилась и облекла в простую форму поговорки: «При нужде черт муху слопает» (русский вариант: «На безрыбье и рак — рыба»);
Гете выразил ту же закономерность словами Мефистофеля: «С отравой в жилах, ты Елену в любой увидишь непременно».
Так оно и есть! А если ты голубь — то, в конце концов, увидишь ее и в старой пыльной тряпке, и даже в пустом углу собственной тюрьмы.
Снижение порога раздражения может привести к тому, что в особых условиях его величина может упасть до нуля, т. е. при определенных обстоятельствах соответствующее инстинктивное действие может «прорваться» без какого-либо видимого внешнего стимула.
«Накопление» инстинкта, происходящее при долгом отсутствии разряжающего стимула, имеет следствием не только вышеописанное возрастание готовности к реакции, но и многие другие, более глубокие явления, в которые вовлекается весь организм в целом. В принципе, каждое подлинно инстинктивное действие, которое вышеописанным образом лишено возможности разрядиться, приводит животное в состояние общего беспокойства и вынуждает его к поискам разряжающего стимула».
2. Формирование или отбор поведенческого акта. Предположим, что нам необходимо сформировать навык «лай по команде». Попробуем подразнить собаку, привыкшую играть с апортировочным предметом, этим предметом, держа его вне пределов досягаемости. Можно предположить, что собака сначала попробует ухватить апортик в прыжке, затем, после неоднократных неудач, скорее всего, залает от возмущения. При первом же «гав» мы подкрепим её поведение, отдав апортик. Подкрепляя, мы отбираем поведенческий акт лая, как желательное для наших целей поведение.
Приведённый пример укладывается в рамки первого закона научения, закона проб и ошибок: выработка всякого нового поведения начинается со случайных проб, продолжающихся до тех пор, пока одна из них не приведёт к успеху (удовлетворению мотивации). Применительно к дрессировке, как частному случаю научения, успехом поведенческого акта явится подкрепление вызвавшей его мотивации дрессировщиком.
Отбор поведенческого акта — это незаменимый инструмент дрессировщика. Однако зачастую нам пришлось бы ждать целую вечность, пока собака изволит проявить желательное для наших целей поведение. В таких случаях следует подумать о том, как это поведение сформировать.
Предположим, что нам необходимо сформировать навык обозначения царапаньем места сокрытия источника разыскиваемого запаха (действительно необходимый навык, самый удачный вид обозначения, если речь не идёт о поиске взрывчатых веществ). Можно пойти по пути отбора поведения — на глазах у собаки забросить пахучий апортик под перевёрнутую миску и, прижимая миску к земле, ждать пока собака не попробует выцарапать апортик лапой. Первую же попытку царапанья подкрепить выдачей апортика.
Однако, для некоторых собак, предпочтительной реакцией в этой ситуации будет являться, например, лай или пассивное ожидание, или настойчивые попытки засунуть нос под миску. Применительно к таким собакам мы можем попытаться сформировать царапанье, применив вместо миски специальное приспособление — решётчатый конус, сквозь решётку которого собака может просунуть лапу. Естественно, в этом случае собаке гораздо быстрее придёт в голову достать апорт, выцарапывая его из конуса.