Замок на песке

Лестница там, на противоположном конце, сдвинулась, но, возможно, водосточный желоб помешает ей соскользнуть. Она теперь была настолько близко, насколько возможно, от того места, где висел Дональд.

Взявшись рукой за лестницу, Мор высунулся из окна. Ригден держал его за плащ. Он разглядел ноги, свисающие с выступа. Мор представил, как его сын лежит на скользком камне, над пропастью, и от головокружения сам едва не упал. Потом он попытался заговорить. То, что с Дональдом можно было говорить, уже само по себе было фантастично. Мор сомневался, что мальчик может его услышать. Он бросил взгляд вправо. Там проходило шоссе, множество машин, светя фарами, неслись в обоих направлениях. И никакого намека на пожарную машину.

Мор заговорил, и его голос растворился в пустоте.

— Дон, — громко и отчетливо произнес он. — Дон… слушай. Пожарная команда уже едет. У них лестница, но мы не знаем… когда они приедут. Если чувствуешь, что сможешь продержаться до их приезда, тогда держись. Ну а если нет, тогда слушай. Мы перебросили лестницу прямо под тобой — футов на пять ниже. Если чувствуешь, что не удержишься, тогда разожми руки и прыгни на лестницу, а мы потом подтянем тебя к окну. Если сможешь удержаться, оставайся там, если нет — прыгай на лестницу. Мы ждем здесь.

Но ему никто не ответил. Мор вновь оказался в комнате. Прижавшись к раме, он всматривался в ночь. На черном небе тускло поблескивало несколько звезд. Он начал молиться, вполголоса бормоча слова. И тут какой-то царапающий звук донесся сверху. И сразу же что-то ударилось о лестницу. Лестница закачалась и прогнулась посредине. Но не рухнула. Ригден и другие ребята держали крепко.

Дональд лежал на лестнице вытянувшись, головой к окну. Казалось, он без сознания. Мор снова высунулся из окна. До вытянутой руки Дональда было легко дотянуться.

— Стойте, это сделаем мы, — сказал кто-то сзади и потянул его за плащ. Это был Хензман. Мор отступил, а может упал назад в комнату. Дверь была открыта, и за ней, на ступеньках, толпилось много народу. Он увидел, как Бладуард пробежал мимо него к окну. Хензман и Ригден уже были там. Мор видел, что они крепко берут Дональда за руки и подтягивают к окну. Это было трудно, потому что его ноги зацепились за перекладину. Почувствовав, что кто-то схватил его за руку, Дональд задергал ногами, пытаясь их освободить. Мор протянул руки. Там, на крыше, лестница вдруг поехала вниз, к самому краю. И не успели голова и плечи Дональда показаться в окне, как лестница сорвалась и грохнулась в пролет между главной школой и библиотекой. Головой вперед Дональд свалился в комнату.

Мор понял, что сидит на полу, среди разбросанных книг, и головой утыкается в книги. Дональд лежит где-то рядом, дышит, и у него как будто ничего не сломано. Он протянул руку, тронул сына за ногу. Чьи-то лица склонялись над ними. Кто-то предлагал бренди. Мор отпил немного. Он так ослабел, что не мог шевельнуться. Он видел, как Дональду помогают подняться и усаживают у противоположной стены. Глаза у мальчика были открыты, и он напряженно вглядывался в окружающих. Потом тоже хлебнул бренди. Бладуард стоял на коленях и пытался что-то сказать.

Дональд чуть выпрямился. Отпил еще немного. Приложил руку к голове. И попытался встать. Ему что-то говорили, успокаивали, уговаривали не вставать, но он не слушал. Поднялся, минуту постоял, шатаясь, потом молча побрел к двери. Ребята расступились перед ним, то ли с почтением, то ли с испугом. И, грохоча по железным ступенькам, он побежал вниз.

Мор встал. Потер рукой лицо. Он не побежал следом. Мальчишки, те помчались по лестнице вслед за Дональдом. Через минуту раздался удивленный голос Ригдена, стоявшего у окна на стуле: «Вон он бежит!»

Мор взобрался на другой стул и выглянул из окна. Он снова увидел далеко внизу квадрат игрового поля, а на нем множество людей. Потом он разглядел, как кто-то бежит. Это был Дональд. Он выбежал из двери Главной школы и побежал куда-то в сторону шоссе. Толпа смотрела ему вслед. Там не сразу поняли, кто это. А к тому времени Дональд уже был у дороги. И тут все закричали. Но Дональд уже исчез в темноте.

Мор слез со стула. Тихо сполз на пол. Двое склонились над ним. Это были Ригден и Бладуард, потому что кроме них в комнатке никого не осталось. Они что-то говорили ему. Мор не мог разобрать. Он прислонился головой к стене и погрузился в какой-то сон, а может потерял сознание. Откуда-то издалека до него донесся звук колокола — это приехала пожарная машина.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Нэн подхватила Мора под руку, и они начали медленно подниматься по тропинке, ведущей от директорского сада в чащу деревьев. Семестр закончился. Только что у них состоялся разговор с Эверардом. Прошло четыре дня со времени подъема на башню, а о Дональде, пробежавшем через игровое поле и исчезнувшем во тьме, не было ни слуху ни духу. Мальчики, неотступно следовавшие за ним до шоссе, потеряли его из виду среди полей и пустошей, лежащих по другую сторону дороги. Мор выжидал два дня, затем обратился за помощью в полицию, впрочем, без особой надежды на благополучный исход. Разумеется, Нэн и Фелисити вернулись домой сразу же; и теперь одна из них постоянно находилась в доме, чтобы не прозевать телефонного звонка. Но телефон не звонил, и Дональдово отсутствие и всеобщее молчание продолжалось.

Джимми Кард чудом избежал смерти. Во многом благодаря придуманной Эверардом горе шерстяных одеял.

Сейчас Кард, с переломанными ребрами и ногами, с трещиной в черепе лежал в больнице. Состояние его уже не внушало тревоги, и можно было говорить о начавшемся выздоровлении. Двое из мальчиков, пытавшихся смягчить его падение, тоже попали в больницу с ушибами.

С большой неохотой Эверард вытащил на свет распоряжение, предписывающее немедленное исключение из школы тех, кто осмелится залезть на башню. Ему было явно неловко перед Мором и, наверное, он очень хотел, чтобы поняли — не он это распоряжение выдумал, но, увы, вынужден им руководствоваться. Это было серьезно. Но еще серьезней было то, что через два дня у Дональда экзамен по химии. Эверард успокоил Мора — Сен-Бридж не станет возражать против участия Дональда в экзамене и выполнении лабораторных работ, если таковые понадобится сделать. Но Мор понимал теперь, что его сын к экзамену не готов, и, возможно, умышленно прячется, ожидая, когда этот день пройдет. Сознавать это было мучительно, и в то же время мысль, что Дональд всего лишь прячется, давала хоть какое-то успокоение.

Ночью после всех тех событий к Мору приехали Рейн и Демойт и предложили переночевать на Подворье. Мор отказался — а вдруг позвонят, или Дональд вернется. Рейн приготовила легкий ужин, но Мор есть был не в состоянии. Дав ему успокоительное и уговорив лечь в постель, Рейн и Демойт уехали. После той ночи он видел Рейн каждый день, но только на Подворье. Он убеждал ее в том, на что сам горячо надеялся — что с Дональдом все хорошо, просто он боится сдавать экзамен. С Нэн о своем будущем он еще не говорил. Хотя знал — Рейн очень ждет этого разговора. А Мор чувствовал в себе решимость, которая после случившегося только усилилась. Но пока, посреди всех этих хлопот, он еще не нашел минуту сообщить жене, что им предстоит расстаться.

Мор страшно тревожился за Дональда. Но и за Рейн не меньше; и мог бы в эти тяжелые минуты решительно поговорить с Нэн, но только в том случае, если бы она подтолкнула его к этому разговору. И он понимал, какой именно толчок ему нужен для начала серьезного разговора — какая-то, пусть мимолетная, грубость с ее стороны. И он тут же произнес бы роковые слова. Но Нэн со времени своего приезда как будто нарочно вела себя чрезвычайно спокойно, рассудительно, мирно, всеми силами создавая атмосферу домашнего e