Города Алисы

— Значит, ему тут же позвонили. Один звонок, одна встреча — и все в жизни сразу меняется.

В День рождения Максима Алиса (в соответствии с планом Германа) позвонила перед входом в лифт и предупредила, чтобы он посмотрел MMS. А когда двери раздвинулись, протянула футболку встречавшему ее на площадке имениннику:

— С деэром, Максим! Желаю, чтобы ты тоже много-много забивал в ворота конкурентов.

— Как ты это сделала? Супер! Ты чудо! — щенячий восторг Максима перешел в истерику… — Ты такая… нереальная. Я… я приглашаю тебя завтра на ужин в «Горки» и… давай в начале июня полетим на Бали.

— Мне очень приятно, только… — Алиса могла в этот момент почувствовать тот же триумф, что почувствовал Аршавин после четырех голов в ворота «Ливерпуля», но когда она увидела, как Максим от счастья зарылся лицом в футболку, ее вдруг переполнило разочарование, жестокое и холодное. — Спасибо за приглашение, но, знаешь… у меня другие планы. Извини. До свидания! Пошли, Соломон!

Алиса старательно пожала руку бывшему объекту своих грез, развернулась и зашла в лифт. Отфутболила — как девушка гордая и достойная более высоких отношений! Ей подавай независимого человека, а не того, кто от восторга готов на колени пасть перед игроком, который и до перекладины ворот еле допрыгнет. Ее принц должен принадлежать лишь ей одной. Не станет же она делить его с каким-то там Аршавиным!

Прогулявшись с Соломоном в Воронцовском парке, Алиса окончательно успокоилась и решила: ничего страшного — найдет другого, посолиднее. Увлеченного чем-то более существенным. Например, творчеством Вуди Аллена. Кстати, в Штатах она еще не бывала. И там тоже много русских. Надо только выбрать правильное место, где ждать чудес.

ГОРОД, ПОСТРОЕННЫЙ АНГЕЛОМ

Это неправда, что в подружки выбирают некрасивых, чтобы выгодно смотреться на их фоне. Анечка по большинству внешних показателей объективно превосходила Алису, бесконечно уступая в одном… Анечка была глупенькой. Не глупой, а глупенькой — тут большая разница. Глупые мешают умным. Уже хотя бы тем, что раздражают. А глупенькие забавляют. Тем самым повышая самооценку умных. Сначала все молодые люди реагируют на Аню. Но, пообщавшись с ней пару часов, умолкают, озираются по сторонам и ищут коммуникации с Алисой. Аня на это предательство — ноль эмоций, потому что она флегма.

Тяжелее всех Кате. Причем в буквальном смысле — она довольно полная. Катя с благоговением смотрит на Алису, которая ест эклер и не поправляется и для которой посиделки в «Волконском» не являются ежесекундным искушением. Катя терзает себя диетами, но организм занял круговую оборону, то есть не отдает врагу ни грамма лишнего веса в районе талии.

— Тебе нужен бойфренд, — даже не советует, а приказывает Алиса. — Тогда ты легко сбросишь пять — шесть килограммов.

— Но без диеты ей нормального парня не снять, — возражает Анечка.

Катя уныло кивает в чашку — кроме чая, ей ничего не полагается.

— Тебе надо стать открытой для мира, — Алиса снова обогащает наставлениями. — Главное не запреты, а позитивное отношение к окружающему. Тогда жизнь будет добра к тебе. И еще тебе надо сменить обстановку.

— Откуда у нее деньги на новую мебель? — удивляется Анечка.

— Не мебель, — уточняет Алиса. — Просто надо куда-нибудь съездить. Отдохнуть, выкинуть все ненужное из головы.

— А куда? — теряется Катя. — Мне одной как-то не того… Я стесняюсь.

— Отметь Новый год в Хельсинки.

— А давайте все вместе! — воодушевляется Анечка. — Втроем. Будет чудесно.

— И, конечно же, поедем на моей машине… — язвительно соглашается Алиса. — Только надо найти отель, где разрешат жить вот с этим, — и Алиса кивнула на высматривающего из-под стола маленького песика. Грифон по кличке Соломон всегда и всюду был с Алисой. И даже государственные границы не могли их разлучить.

Гостиница — напротив вокзала. Четыре огромных каменных мужика держали в руках стеклянные шары, освещавшие привокзальную площадь. В одном из шаров перегорела лампочка, и, по-видимому, никто не собирался ее менять.

— Лузер! — заклеймила статую Анечка. — Полный неудачник.

— Лузер — это тот, кто всегда поигрывает при равных шансах, — Алиса философствовала и искала место для парковки. — Если бы их было двое, то он был бы лузером, а их четверо — значит, он хуже лузера.

Тут безо всяких видимых причин фонарь замигал, как стробоскоп на дискотеке. И снова засветил миру…

— Добро пожаловать в город, построенный Ангелом! — портье на ресепшн в десятитысячный раз улыбался своей шутке, будто это экспромт.

— А все остальные города построили демоны? — не поддержала его Алиса.

— Все самые важные и красивые дома в городе спланировал архитектор Энгель. Это по-немецки Ангел, — объяснил портье.

— А дети у него были ангелочками, — развила образ Алиса.

— Я бы никогда не вышла замуж за человека с такой фамилией, — подытожила Анечка.

А Катя промолчала, потому что у нее не такой уж богатый выбор, чтобы отказываться от кого-то. Да и сил говорить после долгой дороги не было. Всем хотелось спать — даже Соломон зевал, поэтому девчонки решили, что на освоение города и шопинг выдвинутся ранним утром. Ранним, естественно, не получилось — еле к завтраку успели. Но Анечка сразу запеленговала двух молодых людей.

— Кадры! — емко охарактеризовала она потенциальных ухажеров. Кадры — словечко из производственной тематики. Только тут кадры любовные. С другой стороны, Анечка могла усовершенствовать слово «кадрить».

Катя от волнения начала ретиво уплетать мюсли и круассан.

Их звали Петя и Паша. Вернее, Павел — он сразу захотел выглядеть солидно. Соломон любезно познакомил с ними. Он начал обнюхивать их и мгновенно установил контакт. А как его зовут? А как вас? А на сколько дней приехали? Обмен информацией получился легким и непринужденным. Прошлись по городу. Забронировали на 31-е трактор в клубе «Zetor». Там в самом центре зала стояло несколько сельскохозяйственных агрегатов, вокруг которых были доски, заменявшие столы.

— А еда будет с машинным маслом? — фыркнул Павел.

Алиса прониклась к нему антипатией — он пытался умничать, а она считала это своей прерогативой. Петя ничего по поводу трактора не сказал — только зацепился карманом за рычаг и порвал куртку. Компания фланировала по Эспланаде, сделала обход острова Катаянокка.

— Это самый большой православный собор в Северной Европе, — указал Павел на зеленый шатер. — Православие в Финляндии по статусу государственная религия, несмотря на то, что его исповедует всего один процент населения, а это означает…

Под бубнеж о налоговых льготах, получаемых православной церковью в Финляндии дошли до Сенатской площади, где Петя пригласил всех в кафе «Engel», названное в честь того самого архитектора, про которого говорил портье.

Молодые люди отправились помыть руки, а девчонки оперативно обсудили их. Анечка благоволила Павлу, но умеренно.

— Зануда! — протестовала Алиса. — Такие знают, как правильно обустроить мир, но не способны навести порядок в собственной жизни.

Алиса давно заметила, что неприятных людей она могла охарактеризовать буквально двумя-тремя хлесткими предложениями, а когда ее просили объяснить, чем тот или иной человек ей нравится, она мялась и после долгих раздумий выдавливала из себя банальность, вроде того, что он хороший. Это, наверное, свидетельствовало о полной потере положительными героями индивидуальности и отсутствии у них исторической перспективы.

Анечка вяло заступалась за Павла, а Катя вообще не спорила. Катя молчала. Молчала о том, что ей симпатичен Петя. А Соломону нравились все, потому что от всех можно было получить по кусочку чего-нибудь вкусненького. Павел снисходительно предлагал Анечке десерты, а Петя наблюдал, как Катя поглощает маффины с какао. Потом он победно извлек кредитку и передал официантке. Но карточка не желала прокатываться. А наличные Петя забыл в отеле. Павел покровительственно устранил проблему сотенной купюрой и, пока их рассчитывали, опять взялся за старое: