Страница 15 из 15
— А как же? Костя меня по арифметике готовит, Ира Кувшинкова, — вы ее не знаете, она бухгалтерши нашей дочка, — по чтению, а тётя Валя, наша физкультурница, — по письму. Вот и сейчас пойдём с Костей заниматься.
Сверху, с вершины вышки донеслось собачье повизгивание. Рыжий пёс, стуча когтями, бегал по площадке, заглядывал вниз и звал хозяина.
— Ишь, скучно одному, вниз просится, — засмеялся Серёжа.
— Я сниму Винтика, Серёж? — предложил Костя.
— Нет, я сам. Он тебе не дастся.
Серёжа проворно вскарабкался на вышку, подхватил левой рукой собаку, прижал к себе и, цепляясь за перекладины одной правой, спустился вниз.
— Так это и есть тот самый Винтик? — сказал Вадим Сергеевич и поднял руку, чтобы погладить.
Винтик обнажил зубы и заворчал, Серёжа прикрыл ему рот рукой.
— Перестань, Винтик! — строго прикрикнул он. — Не любит чужих, только меня и признаёт.
— Скажите, какой грозный! А чего ж он тебя тогда в лесу бросил?
Серёжа нахмурился и опустил собаку на пол:
— Он не бросил, а убежал.
— Не всё ли равно?
— Нет, не всё равно. Бросают сами по себе, а он убежал потому, что была причина.
— Причина? Какая?
— А такая... — Серёжа замялся. — Побил я его, вот какая.
— Побил?
— Ну да! Напинал, вот он и убежал... — Разговор ему не нравился и он сказал Косте: — Пошли заниматься, Костя? До свидания, Вадим Сергеевич!
Вполголоса разговаривая, ребята по каменной лестнице поднимались на крутой берег. Вдруг Серёжа остановился, что-то сказал Косте, быстро спустился обратно и подошёл к Вадиму Сергеевичу.
— Вы тогда уехали, а мы адреса не знали, — сбивчиво заговорил он. — И спасибо сказать не успели. Мама хотела написать, а куда — не знаем. Спасибо, Вадим Сергеич, за тогдашнее.
Серёжа протянул Сомову тонкую загорелую руку.
— Вот чудак. За что спасибо-то?
— Как за что? Без вас я бы пропал... совсем.
— Ну, что ж, Серёжа, — растроганно сказал Вадим Сергеевич. — Мы только выполнили свой долг, благодарить нечего. Опоздали немного — одеяло нас с толку сбило...
Сомов задумчиво осмотрел Серёжу. Да, если бы не задержались тогда у одеяла, нашли бы Серёжу раньше и тогда... Кто знает? Может быть, последствия были бы не такими тяжёлыми... А мальчик ещё благодарит!
Серёжа смотрел на Сомова, собираясь ещё что-то сказать.
— Вадим Сергеич, — нерешительно обратился он. — А как фамилия того лыжника, который нашёл меня первым?
Вадим Сергеевич озадаченно посмотрел на Серёжу: почему, в самом деле, он ни разу не поинтересовался фамилией лыжника, нашедшего Серёжу?
— Не помню, Серёжа. Кажется, это был магнитогорец...
— А вы вспомните! Вы знаете... Нам очень нужно... Мне и маме...
Сомов сосредоточился, припоминая. Лыжник был в красном костюме, — значит, из магнитогорской команды. А вот фамилия не приходила на ум. Вспомнилась обстановка тех дней: после поисков Серёжи, бессонной ночи, пришлось переделывать расписание соревнований, работы было много, и как-то даже в голову не пришло расспросить ребят об этом лыжнике. А сам он, понятно, поскромничал и не назвался.
— Как хочешь, Серёжа, но я не могу вспомнить. В конце концов, какое это имеет значение. Не он, так другой бы тебя спас, — сказал Сомов.
Лицо Серёжи стало печальным, он понурился.
— Ну, хорошо, хорошо! Знаешь, что мы сделаем? Я напишу капитану магнитогорской команды Гене Саночкину, и он нам всё расскажет...
— Вот это хорошо! Только обязательно напишите!
Мальчики поднялись на берег и по длинной, затенённой вековыми соснами аллее неторопливо зашагали к дому отдыха.
Вадим Сергеевич долго смотрел вслед проворно переставлявшему костыльки Серёже. Да, большим испытанием началась жизнь мальчика. Но люди помогли ему и он мужественно выстоял. «Хороший мальчишка!» — с тёплым чувством подумал Вадим Сергеевич.