Неоконченные предания

Можно видеть, что отдельные элементы этой беседы в более поздней версии вошли в спор Гэндальфа и Торина в Бэг–Энде.

С этого места позднейшая версия повествования практически дословно следует более раннему тексту. Поэтому последний здесь не приводится. Исключение составляет отрывок из конца текста. В более раннем варианте, когда Гэндальф закончил говорить, Фродо отмечает, что Гимли рассмеялся.

— И все же это звучит нелепо, — сказал он. — Даже теперь, когда все обернулось к лучшему. Конечно, я знал Торина. Жаль, что меня там не случилось, но во время твоего первого посещения я был в отъезде. А в поход меня не взяли — сказали, что слишком юн, хотя сам я полагал, что в свои шестьдесят два года я уже гожусь на любое дело. Ну да ладно, я рад, что теперь–то услышал всю историю. Если, конечно, это и вправду вся история. На самом деле, я думаю, что ты и теперь рассказал не все, что знаешь.

— Конечно, нет, — сказал Гэндальф.

И после этого Мериадок продолжает расспрашивать Гэндальфа о карте Траина и ключе. Отвечая на эти расспросы (большая часть ответа оставлена в более поздней версии, но в другом месте), Гэндальф говорит:

Я обнаружил Траина спустя девять лет после того, как он покинул свой народ. К тому времени он не менее пяти лет провел в подвалах Дол–Гулдура. Я не знаю ни того, как он сумел протянуть так долго, ни того, как удалось ему сохранить эти вещи в годы мучений. Думаю, что Темной Силе не требовалось от него ничего, кроме его Кольца, и, получив его, Враг перестал интересоваться судьбой сломленного пленника. Его просто бросили умирать в подвалах. Маленький недосмотр. Однако он решил исход войны. Такое часто случается.

Охота за кольцом

В 3017 году Голлум был схвачен в Мордоре и доставлен в Барад–дур, где его допросили под пытками. Когда из него вытянули все, что было можно, Саурон отпустил его и отправил за пределы Мордора. Он не доверял Голлуму, потому что чувствовал в нем некое непокорство, которое даже Тень Ужаса могла бы преодолеть, только уничтожив самого Голлума. Но Саурон видел, как сильно Голлум ненавидит тех, кто его «ограбил», и рассчитывал, что Голлум отправится искать их, чтобы отомстить, и таким образом приведет его соглядатаев к Кольцу.

Но, однако, Голлум был вскоре после этого пойман Арагорном и доставлен в Северное Лихолесье; и, хотя лазутчики Саурона последовали за ним, они не сумели освободить Голлума, и тот был передан в надежные руки. А надо сказать, что до сих пор Саурон никогда не обращал внимания на «полуросликов», даже если и слышал о них, и пока еще не знал, где находится их страна. От Голлума он не смог получить отчетливых сведений даже при помощи пыток, — как потому, что Голлум действительно не знал ничего определенного, так и потому, что он искажал то, что знал. В глубине души Голлум, как и догадывался Саурон, оставался непокорным, и сломить его могла только смерть — отчасти в силу его хоббичьей натуры, а отчасти — по причине, которую Саурон полностью постичь не мог, ибо его и самого снедала тяга к Кольцу. Ненависть Голлума к Саурону пересилила ужас перед ним, потому что Голлум почувствовал в нем своего величайшего врага и соперника. Именно поэтому Голлум посмел притвориться, будто уверен, что земля полуросликов находится поблизости от тех мест, где некогда жил он сам, у берегов Ирисной реки.

И теперь Саурон, узнав, что Голлум попал в руки к предводителям его врагов, испугался и понял, что надо спешить. Однако все его обычные шпионы и лазутчики не могли принести ему никаких известий — как благодаря бдительности дунедайн, так и из–за измены Сарумана, чьи слуги перехватывали слуг Саурона или сбивали их с пути. Саурон проведал об этом, но его рука пока еще была не настолько длинна, чтобы дотянуться до Сарумана, засевшего в Изенгарде. Поэтому он скрыл, что ему известно о двурушничестве Сарумана, и сдержал свой гнев, выжидая время и готовя большую войну, в которой он намеревался сбросить всех своих врагов в западное море. Наконец он решил, что в этом деле ему не поможет никто, кроме Призраков Кольца, могущественнейших из его слуг; они не имели своей воли, ибо каждый из них был полностью порабощен Кольцом, которым владел Саурон.

Надо сказать, что немногие могли противостоять даже одному из этих жутких созданий, и Саурон полагал, что никому не под силу противостоять им, когда они собраны вместе под предводительством их ужасного вождя, владыки Моргула. Но они обладали одним свойством, которое для нынешней цели Саурона могло оказаться помехой: так велик был ужас, сопровождающий назгулов, даже незримых и необлаченных, что их появление могло вскоре быть обнаружено, и Мудрые могли догадаться о цели их похода.

Поэтому Саурон подготовил два удара — в них многие потом видели начало войны Кольца. Они были нанесены одновременно. На королевство Трандуиля напали орки, получившие приказ снова поймать Голлума; а владыка Моргула был открыто послан на битву с Гондором. Все это произошло в конце июня 3018 года. Так Саурон испытал силы Денетора и его готовность к войне, и обнаружил, что Гондор сильнее, чем он рассчитывал. Но это мало его беспокоило, поскольку в этом нападении были задействованы незначительные силы, и главной целью Саурона в тот момент было сделать вид, что появление назгулов связано лишь с войной против Гондора.

Поэтому, когда Осгилиат был взят и мост разрушен, Саурон остановил наступление, и назгулы получили приказ начать поиски Кольца. Но Саурон не мог не брать в расчет бдительность и могущество Мудрых, и назгулам велено было действовать как можно более скрытно. А надо сказать, что в то время предводитель Призраков Кольца и еще шестеро назгулов обитали в Минас–Моргуле, а второй по старшинству назгул, Хамул Тень Востока, был наместником Саурона в Дол–Гулдуре, и при нем находился еще один назгул, исполнявший обязанности его посланца[238].

Поэтому владыка Моргула повел своих товарищей через Андуин необлаченными, пешими и незримыми для глаз, — но даже так они внушали ужас всему живому, что оказывалось поблизости. Выступили они, вероятно, в первый день июля. Назгулы продвигались медленно и втайне, через Анориэн и через Энтов Брод в Уолд, а впереди, обгоняя их, распространялись темные слухи и непонятный страх. Они вышли к западному берегу Андуина чуть севернее Сарн–Гебира, где у них была назначена встреча; там они получили коней и одежду, которые были втайне переправлены через реку. Это произошло, как полагают, около семнадцатого июля. Затем они направились на север — разыскивать Шир, страну полуросликов.

Около двадцать второго июля они встретились на Поле Келебранта с назгулами из Дол–Гулдура. Там они узнали, что Голлум ускользнул как от отбивших его орков, так и от бросившихся в погоню эльфов, и исчез[239]. Хамул сообщил также, что никаких поселений полуросликов в Долинах Андуина не обнаружено, а деревни стуров у Ирисной реки давно заброшены. Но владыка Моргула, не видя лучшего выхода, решился все же продолжить поиски на севере. Возможно, он надеялся либо натолкнуться на Голлума, либо найти Шир. Ему казалось весьма вероятным, что эта страна расположена где–нибудь неподалеку от ненавистных ему земель Лориэна, а то и вовсе в пределах защитного пояса Галадриэли. Но владыка Моргула не мог не считаться с силой Белого Кольца и был пока не в силах ворваться в Лориэн. Поэтому, пройдя между Лориэном и Мглистыми горами, Девять направились дальше на север. Ужас опережал их и оставался там, где они прошли, но они не нашли того, что искали, и не узнали ничего, что помогло бы им в поисках.

Наконец они вернулись; но лето уже шло к концу, а гнев и страх Саурона все возрастали. К тому времени, как назгулы снова оказались в Уолде, наступил сентябрь. В Уолде их встретили посланцы из Барад–дура, передавшие угрозы их Властелина, которые повергли в ужас даже моргульского владыку. К этому времени Саурон уже знал о словах услышанного в Гондоре пророчества, об уходе Боромира на север, о деяниях Сарумана и о пленении Гэндальфа. Исходя из этого, Саурон решил, что пока ни Саруман, ни кто–либо из Мудрых не завладел Кольцом, но Саруман, по крайней мере, знает, где оно может быть спрятано. Теперь Саурону могла помочь лишь быстрота, и скрытность была отброшена.

238

Согласно записи за 2951 год в «Повести лет», Саурон отправил отвоевывать Дол–Гулдур троих, а не двоих назгулов. Эти два утверждения можно примирить, если предположить, что один из назгулов Дол–Гулдура впоследствии вернулся в Минас–Моргул, но я считаю более вероятным, что идея, содержащаяся в этом тексте, была отвергнута при составлении «Повести лет». Можно также заметить, что в отвергнутом варианте этого отрывка говорится о том, что в Дол–Гулдуре был только один назгул (имя «Хамул» не упоминается, его называют просто «вторым предводителем, или Черным Истерлингом»), и о том, что еще один назгул оставался при Сауроне и служил его главным посланцем. — Из подробного описания передвижений Черных Всадников по Ширу явствует, что именно Хамул приезжал в Хоббитон, разговаривал с Папашей Гэмджи, следовал за хоббитами по дороге в Сток и едва не догнал их у парома в Баклбери (см. стр. 344). Всадник, который сопровождал Хамула, которого он призвал с холма над Вудхоллом, и с которым они заезжали к фермеру Мэгготу, был «его товарищ из Дол–Гулдура». О Хамуле там говорится, что изо всех назгулов он лучше всех, кроме самого Короля–Колдуна, чувствовал присутствие Кольца, но при этом его силы более, чем у других, ослабевали при свете дня.

239

На самом деле он спрятался в Мории из страха перед назгулами. — (прим. Авт.)