Неоконченные предания

Это утверждение, само по себе очень определенное, не позволяет, однако, cчитать, что мысль о том, что Галадриэли было запрещено вернуться на Запад, уже существовала намного раньше, во время написания главы «Прощание с Лориэном»; и я склонен думать, что тогда она еще не появилась (см. стр. 234).

В очень позднем филологическом эссе, которое, несомненно, написано уже после публикации «Бежит дорога…», история заметно меняется:

Галадриэль и ее брат Финрод были детьми Финарфина, второго сына Индис. Финарфин был и духом, и обликом подобен родичам своей матери, ваньяр: у него были золотые волосы, благородный и мягкий характер, и он был всей душой предан валар. Он старался не принимать участия в распре своих братьев, и его печалило, что они отвернулись от валар. Финарфин часто искал покоя среди телери, чей язык он изучал. Он женился на Эарвен, дочери короля Олве Алквалондского; поэтому дети Финарфина приходились родичами Элу Тинголу, королю Дориата в Белерианде: Элу был братом Олве; это родство повлияло на их решение присоединиться к изгнанникам и сыграло важную роль впоследствии, в Белерианде. Финрод походил на отца: он тоже был златовлас и прекрасен, и сердце его было столь же благородным и великодушным, отвагой же он не уступал прочим нолдор, и в юности был так же пылок и беспокоен, как они; а от матери из рода телери ему передалась любовь к морю и мечты о далеких землях, которых он никогда не видел. Галадриэль же была величайшей и славнейшей среди нолдор, кроме, возможно, Феанора; но она превосходила его мудростью, и мудрость ее росла с годами.

Мать дала ей имя Нэрвен («дева–муж»[116]); она была самой высокой из нолдорских женщин, которые все отличались немалым ростом; умом она не уступала величайшим мудрецам эльдар, а силой — их лучшим атлетам. Даже среди эльдар она славилась дивной красотой, а волосы ее почитались чудом несравненным: они были золотыми, как у ее отца и его матери Индис, но более густыми и лучились необычайным светом, ибо отливали звездным серебром, как волосы еематери; эльдар говорили, что в пряди волос Галадриэли вплетен свет Двух Деревьев, Лаурелин и Тельпериона. Многие думали, что именно эти разговоры подали Феанору мысль уловить и сохранить смешанный свет Деревьев, и тогда он создал Сильмарили. Ибо Феанор взирал на волосы Галадриэли с изумлением и восхищением. Он три раза просил подарить ему одну прядь, но Галадриэль не дала ему ни единого волоска. Эти два рода, величайшие среди валинорских эльдар, никогда не питали друг к другу особой любви.

Галадриэль родилась во времена расцвета Валинора, но вскоре (вскоре по счету Благословенного королевства) его сияние потускнело; и тогда Галадриэль потеряла покой. Среди тяжких испытаний и распрей нолдор Галадриэль разрывалась надвое: она была гордой, сильной и своевольной, как все потомки Финве (кроме Финарфина), и, подобно своему брату Финроду, который из всех родичей был ближе всего ее сердцу, мечтала о дальних краях и о собственных владениях, которые можно обустраивать по своей воле, а не под присмотром наставников. Но в глубине души Галадриэли жил благородный дух ваньяр и верность валар, от которой она не могла отречься. Она с юных лет обладала даром читать в чужих сердцах, но умела сострадать и понимать других, и не питала неприязни ни к кому, кроме Феанора. В его душе она прозревала тьму, и ненавидела и боялась ее, не видя, что тень того же зла пала на всех нолдор, не исключая ее самой.

Так и вышло, что, когда свет Валинора угас, — навеки, как казалось нолдор, — Галадриэль присоединилась к мятежу против валар, которые велели нолдор остаться; ступив же однажды на путь изгнания, Галадриэль не захотела отречься от него и, отвергнув последнее послание валар, навлекла на себя Приговор Мандоса. Даже после того, как нолдор безжалостно напали на телери и захватили их корабли, она не повернула назад, хотя отчаянно сражалась с воинами Феанора, защищая родичей своей матери. Гордость не позволяла ей возвратиться побежденной, с мольбой о прощении; к тому же она жаждала настичь Феанора, в какие бы земли он ни направился, чтобы противостоять ему во всем. Гордость говорила в ней и в конце Предначальных дней, после окончательного падения Моргота, когда она отвергла прощение валар, дарованное всем, кто боролся с Темным Властелином, и осталась в Средиземье. Только когда минули еще две долгих эпохи, и она обрела все, чего желала в юности, — и Кольцо Власти, и владения в Средиземье, о которых она мечтала, — только тогда достигла она высшей мудрости, и отвергла все это, и, пройдя последнее испытание, навсегда оставила Средиземье.

Последняя фраза соотносится с той сценой в Лотлориэне, где Фродо предлагает Галадриэли Единое Кольцо («Братство Кольца», II, 7): «И вот оно! Ты отдашь мне Кольцо добровольно! На место Темного Властелина ты поставишь Королеву».

В «Сильмариллионе» (гл. 9, стр. 77) сказано, что во время мятежа нолдор в Валиноре Галадриэль тоже стремилась уйти. Она не давала клятвы, но слова Феанора о Средиземье воспламенили и ее сердце, ибо ей страстно хотелось увидеть безграничные просторы и найти себе край, где можно править по собственной воле.

Однако в вышеприведенном рассказе есть некоторые подробности, которых в «Сильмариллионе» нет: то, что родство детей Финарфина с Тинголом повлияло на их решение присоединиться к мятежу Феанора; то, что Галадриэль с самого начала недолюбливала Феанора и не доверяла ему; то, как относился к ней сам Феанор; наконец, то, что в Алквалонде нолдор сражались друг с другом, — Ангрод сказал Тинголу в Менегроте только, что дети Финарфина неповинны в убийстве телери («Сильмариллион», гл. 15, стр. 129). Но наиболее примечательно в этом отрывке прямое утверждение, что Галадриэль «отвергла прощение валар» в конце Первой эпохи.

Далее в этом эссе сказано, что, хотя мать звала ее Нэрвен, а отец — Артанис («Благородная женщина»), среди синдар она называла себя Галадриэлью, «ибо то было прекраснейшее из ее имен, данное ей ее возлюбленным, Тэлепорно из телери, женой которого она стала впоследствии в Белерианде». Тэлепорно — это Келеборн, здесь имеется в виду другой вариант сюжета, обсуждаемый ниже (стр. 233); относительно самого имени см. приложение E, стр. 266.

В очень позднем наброске, частично не поддающемся прочтению, о поведении Галадриэливо время мятежа нолдор рассказывается совершенно по–иному. Это была последняя из работ отца, относящихся к Галадриэли и Келеборну, и, вероятно, вообще последняя из работ о Средиземье и Валиноре, датируемая последним месяцем его жизни. В ней отец подчеркивает, что Галадриэль уже в Валиноре пользовалась не меньшим влиянием, чем Феанор, и не уступала ему талантами, хотя ее таланты были иными; там говорится также, что она не только не участвовала в мятеже Феанора, но и во всем противостояла ему. Она действительно хотела уйти из Валиноранапросторы Средиземья, чтобы проявить себя: «энергичная, обладающая блестящим умом, она быстро постигла все ей доступное из тех знаний, которые валар считали возможным давать эльдар», и ей было тесно в Амане, под опекой валар. По–видимому, это желание Галадриэли было ведомо Манве, и он не препятствовал ей; но официального разрешения уйти она не получила. Ища способ добраться до Средиземья, она вспомнила о кораблях телерии отправилась пожить в Алквалонде, к родичам матери. Там она встретила Келеборна. В этом варианте Келеборн снова телерский принц, внук Олве Алквалондского, и, значит, ее близкий родственник. Они решили вместе построить корабль и уплыть на нем в Средиземье; они как раз собирались испросить на то дозволения валар, когда Мелькор бежал из Валинора и, вернувшись с Унголиант, погубил свет Деревьев. В мятеже Феанора, последовавшем за затмением Валинора, Галадриэль участия не принимала; напротив, они с Келеборном героически сражались, защищая Алквалонде от нападения нолдор, и корабль Келеборна удалось отстоять. И тогда Галадриэль, не надеясь более на Валинори приведенная в ужас неистовством и жестокостью Феанора, уплыла во тьму, не дожидаясь разрешения Манве, ибо он, несомненно, не дал бы его в тот час, сколь бы законным ни было ее желание само по себе. Таким образом, Галадриэль тоже нарушила запрет, и Валинор оказался закрыт для нее. Но они с Келеборном прибыли в Средиземье несколько раньше Феанора и приплыли в ту гавань, где правил Кирдан. Кирдан, узнав, что они— родичи короля Эльве (Тингола), встретилих с радостью. В последующие годы Галадриэль и Келеборн не принимали участия в войне с Ангбандом, ибо считали, что эта война безнадежна, пока валар не снимут свой запрет и не придут на помощь, и говорили, что нужно уйти из Белерианда и скапливать силы на востоке (они боялись, что Моргот получит оттуда подкрепление), а для этого необходимо искать дружбы Темных эльфов и людей, живущих в тех краях, и просвещать их. Но так как не было надежды, что эльфы Белерианда последуют этому совету, Галадриэль и Келеборн еще в Первую эпоху ушли за Эред–Линдон; а получив разрешение валар вернуться на Запад, они отвергли его.

116

См. приложение E, стр. 266.