Жалобная книга

Машина моя в полном порядке. Ничего удивительного: припарковаться мне удалось метров за двадцать от входа. Во всех московских переулках по ночам аншлаг: места во дворах не хватает даже половине автовладельцев. Впрочем, те машины, что стояли ближе к кафе, насколько я мог оценить ситуацию, тоже уцелели. Зато "Шипе-Тотек" пылает. Великолепное зрелище, но Нерон из меня хреновый: меньше всего на свете я сейчас готов воспевать эту неземную красоту. Мне бы понять, что случилось, а потом оказаться где-нибудь на другом краю света. Или в обратном порядке. В обратном порядке, строго говоря, даже лучше.

Тут мы с Варей единодушны.

- Поехали, - требует она. - Все равно куда, лишь бы отсюда. И... да, мне надо позвонить. Марине позвонить, что ли... Или сразу Алексею? Нет. Марине. Откуда сейчас позвонить можно? Таксофоны где-то ведь есть?..

- Да ну, таксофоны... Звони.

Одной рукой завожу машину, другой протягиваю ей телефон.

- Хорошо, что у тебя сотовый, - кивает Варя. - А меня всегда жаба давила его заводить, даже когда лишние деньги были... Какая тут система? Просто цифры набирать, или сначала кнопку нажать какую-то?.. И поехали, поехали отсюда, скорее. Сейчас какие-нибудь менты с пожарными примчатся, решат, что мы с тобой и есть самые страшные злодеи-поджигатели. Им так удобнее. Всем так удобнее, а у меня еще и регистрации московской нет... Поехали!

- Сначала набираешь номер, потом нажимаешь кнопку с зеленой точкой, говорю, трогаясь с места.

- Ясно.

- Марина! - кричит Варя в трубку. - Маринушка! Кафе взорвали... Да, только что. Я в порядке... Нет, грохнуло в зале, а мы были в комнате... Да, в машине, едем уже... Не знаю, куда. Куда-нибудь подальше... Да, забрала... Нет, не вызывала никого, я же... Ага. Где-нибудь, найду, сейчас разберусь... Да, конечно!

Поворачивается ко мне.

- Какой у тебя номер? Чтобы Марина могла мне перезвонить...

Диктую цифры, она повторяет. Невидимая Марина на другом конце несуществующего провода, надо понимать, их записывает. Поразительно все-таки: взрыв, пожар, катастрофа, а три взрослых человека больше всего на свете озабочены необходимостью записать некую последовательность чисел.

Бред собачий. Но так почти всегда бывает.

- Она сейчас позвонит Леше - ну, сыну, - объясняет Варя, возвращая мне трубку. - Потом перезвонит, может, я к ней поеду... Нет, это плохо. Не надо ей со мной сейчас возиться. Если это Лешины проблемы, Маринушке лучше бы совсем потеряться, на какое-то время...

- Лешины проблемы? - переспрашиваю.

- Сын Маринкин какой-то бизнес-фигней мается, - объясняет Варя. Мутная рыба. Кафе открыто на его деньги. А нравы у них там понятно какие... Я потому и решила сбежать. Не хочу связываться... А уж тебе с этой дрянью связываться совсем ни к чему. Влип ты со мной!

- Ну, зато на "ты" перешли, - замечаю меланхолично. - А так сколько бы еще церемонились...

Варя начинает смеяться. Тоненький, с привзвизгом истерический смех - но все лучше, чем слезы. А какая-то разрядка ей сейчас нужна. Позарез.

Да и мне, честно говоря, не помешала бы разрядка. Но я, ладно, я перетопчусь до лучших времен.

Смех, впрочем, почти сразу переходит в тихий, но горестный рев.

- Господи, - бормочет Варя. - Господи, господи, да что же это?.. Вот она Маринкина "Башня"! Вот она... Но зачем это все?.. Пиздец какой-то сраный... Зима, ночь на дворе, мне работать надо, ничего не понимаю, зачем?!

Но она быстро берет себя в руки. В рекордно короткие сроки. Ее минута слабости длилась секунд сорок, не больше.

- Мы сейчас где? - спрашивает, шмыгая носом.

- На Садовом, не узнаешь? - я стараюсь говорить бодро и оптимистично, но фальшивлю, как малахольный педиатр в разгар эпидемии дифтерита. - Сейчас будем сворачивать на Проспект Мира. Поедем ко мне.

- Гадать? - она снова начинает смеяться. - Ну да, я же так и не отработала свой ужин...

- Чай пить, разговоры разговаривать. Про Михэаля тебе расскажу, если еще интересно... А вот гаданий с меня на сегодня хватит. Да и с тебя, пожалуй. Потом как-нибудь.

- Может быть, Марина позвонит, - нерешительно возражает Варя. - Я у нее могу переночевать. Или у Наташки, она на Менделеевской живет...

- Ты сейчас заснешь? - спрашиваю.

- Ну, вот прямо сейчас - вряд ли...

- И я - вряд ли. Поэтому поехали пить чай и успокаиваться. Захочешь, я потом тебя куда-нибудь отвезу. Мне не трудно, я ночная птица. После полуночи только и просыпаюсь толком.

- Я тоже сова, - откликается Варя. - Ложусь под утро, почти всегда...

- Вот и славно, - говорю. И, помолчав, добавляю: - Я, стыдно сказать, совсем не маньяк. Более безопасного занятия, чем отправиться ночью ко мне в гости, выдумать невозможно.

- А я, честно говоря, и не сомневаюсь, - она пожимает плечами. Что-что, а опасность я всегда жопой чую. Помнишь, я же не смогла в зале кафе сидеть? Я ведь не собиралась тебя в свою комнату приглашать. Неловко как-то было... Но почувствовала, что в зале сидеть нельзя, и все тут.

- Хорошо, что ты себе веришь, - вздыхаю. - Я вот много лет себе верить учился; кажется, так и не выучился толком...

Варя улыбается, но лицо ее тут же снова искажается страдальческой гримасой.

- Ч-ч-ч-черт! У меня там книжки остались, - шмыгает носом. - И джинсы новые, и куртка, и три пары туфель. Ерунда, а так жалко! Стыдно, да-а-а-а?

На этом месте она принимается реветь в три ручья.

- Суки, - твердит сквозь слезы. - Суки поганые, твари! Ну кому Маринка-то помешала? Так ведь хорошо нам было, и никому не было плохо, и такое кафе! К Лешке в офис сунуться побоялись, так нам все испоганить надо было... Ненавижу, суки вонючие, ненавижу!

Я ее не трогаю. Пусть поревет, покричит, так даже лучше. Сам на ее месте с удовольствием поревел бы. Уж я-то знаю цену ее потерям. Книжки и обувь - то немногое, что до сих пор привязывает меня к реальности. Мог бы, на тот свет за собой уволок бы эти сокровища, ей-богу!

Телефон зазвонил, когда мы подъезжали к ВДНХ. Варя торопливо вытерла слезы и потянулась за трубкой. Голос ее звучал на удивление спокойно.

- Маринушка, - говорит, - ты не переживай за меня. Я выкручусь. Уже, считай, выкрутилась. Ты мне лучше скажи, что Леша говорит?.. Ага. Уже туда поехал? Разберется? Лучше прежнего?.. Ну, будем надеяться... Между прочим, правильно делает, что увозит. Я бы на его месте тебя не то что на дачу, на край света увезла... Нет-нет, Маринушка, мне в Москве надо быть. Мне книжку сдавать в пятницу, ты что, какие дачи?!.. Компьютер, да, унесла. Первое, что схватила... Ничего, найду. Ну да, пару дней у Натальи... Нет, она же без телефона. Вот так и живет, с пейджером, а что делать?.. Нет, сейчас не помню... А ты просто по этому телефону позвони, мне все передадут. Что?.. Сейчас.

Оборачивается ко мне, смеется тихо, прикрывая рот рукой.

- Марина спрашивает, как тебя зовут. А я понятия не имею.

Действительно смешно. А самое смешное - это мое замешательство. Всегда теряюсь в подобных случаях: какое имя называть?

В порядке исключения решил в кои-то веки сказать правду.

- Максим, - отвечаю.

Как говорится, заодно и познакомились.

Стоянка V

Знак - Телец - Близнецы.

Градусы - 21°25'44" Тельца - 4°17'08" Близнецов.

Названия европейские - Алюксер, Алингез, Альшатая, Альбашая, Альхалая.

Названия арабские - аль-Хака - "Завиток".

Восходящие звезды - звезды в ареале лямбды Ориона - в спиралевидной форме.

Магические действия - заговоры на дружбу; благоприятное время, чтобы способствовать таланту.

Автопилот мой, надо сказать, молодец.

Пока я беззвучно визжала от ужаса, он схватил в охапку все самое необходимое, включая оригинальное издание Штрауха и его рыжего приятеля, и спешно эвакуировался из зоны бедствия в автомобиле товарища по несчастью, можно сказать, почти сообщника. Наш брат, пассивный нелегал без московской регистрации, почти не боится смерти, зато цепенеет при мысли о возможном появлении потенциальных спасителей в милицейских погонах. Спасибо, не надо нас защищать. Сами как-нибудь справимся. Вы только не лезьте.