Страница 5 из 147
— Не сделали чего? — спросила Лиди.
— Не прибыли? — спросил Карт.
— Эй, — окликнул их Беттон, — все так и будут торчать на мостике?
— Я хочу туда, — пропищал Риг, а Астен чуть дрожащим голосом, но четко сказала:
— Маба, я хочу вернуться в Лиден.
— Не глупи, — ответил Карт и пошел к детям. Орет не отвернулась от окна, даже когда подошедшая Астен взяла ее за руку.
— На что ты смотришь, маба?
— На планету, Астен.
— Какую планету?
Орет взглянула на ребенка.
— Там ничего нет, — сказала Астен.
— Вон тот бурый цвет — это поверхность, атмосфера планеты.
— Нет там никакого бурого цвета. Там ничего нет. Я хочу вернуться в Лиден. Ты же сказала, что мы вернемся, когда закончим испытание.
Орет наконец обвела взглядом остальных.
— Вариации в ощущениях, — произнес Гветер.
— Я думаю, — сказала Тай, — нам надо убедиться, что мы(прибыли сюда(а затем отправиться сюда.
— В смысле, обратно, — сказал Беттон.
— Показания приборов совершенно ясны, — заявила Лиди, крепко держась за подлокотники кресла и говоря очень четко. — Все координаты совпадают. Под нами М-60-и-так-далее. Что еще тебе нужно? Образцы бактерий?
— Да, — ответила Тай. — На функции приборов оказано воздействие, поэтому мы не можем полагаться на их показания.
— Какая чушь! — рявкнула Лиди. — Что за фарс! Ладно. Надевай костюм, отправляйся вниз, зачерпни там слизи, а потом мы возвращаемся. Домой. На СКОКСе.
— На СКОКСе? — отозвались Шан и Тай, а Гветер добавил:
— Но на это уйдет семнадцать лет по времени Be, а мы не послали сообщение по ансиблю и не объяснили почему.
— Почему, Лиди? — спросила Сладкое Сегодня.
Лиди уставилась на нее.
— Ты хочешь снова запустить чартен? — яростно выкрикнула она и посмотрела на всех по очереди. — Вы что, каменные? И вам наплевать, что вы видите сквозь стены?
Все молчали, пока Шан не спросил осторожно:
— Что ты хочешь этим сказать?
— А то, что я вижу звезды сквозь стены! — Она снова обвела всех взглядом и ткнула пальцем в ковер. — А вы — разве нет? — Когда никто ей не ответил, ее челюсть дрогнула, и она сказала: — Хорошо. Хорошо. Я сдаю вахту. Буду у себя. — Она встала. — Наверное вам следует меня запереть.
— Чушь, — отозвалась Сладкое Сегодня.
— Если я провалюсь сквозь пол, — начала Лиди. Она направилась к двери, напряженно и осторожно, словно сквозь густой туман, и пробормотала что-то неразборчивое, вроде бы «марля».
Сладкое Сегодня вышла следом за ней.
— А я тоже вижу звезды! — объявил Риг.
— Тише, — сказал Карт, обнимая его за плечи.
— Вижу! Я вижу вокруг звезды. И еще я вижу порт Be.. И могу увидеть все, что захочу!
— Да, конечно, но теперь помолчи, — пробормотала мать.
Ребенок вырвался, топнул ногой и завизжал:
— Могу! Я тоже могу! Я могу видеть все! А Астен не может! И тут есть планета, есть! Нет, не хватай меня! Не надо! Отпусти!
Угрюмый Карт унес вопящего ребенка. Астен повернулась и крикнула Ригу вслед:
— Тут нет никакой планеты! Ты все выдумал!
— Астен, уйди, пожалуйста, в нашу комнату, — попросила мрачная Орет.
Астен залилась слезами, но подчинилась. Орет, извинившись взглядом перед остальными, вышла следом за ней в коридор.
Четверо оставшихся на мостике стояли молча.
— Канарейки, — бросил Шан.
— Кхаллюцинации? — предложил поникший Гветер. — Чартен-влияние на чрезмерно чувствительные организмы, может быть?
Тай кивнула.
— В таком случае, действительно ли ансибль не функционирует, или его неисправность — наша общая галлюцинация? — спросил после паузы Шан.
Гветер подошел к ансиблю; на сей раз Тай шагнула в сторону, уступая ему дорогу.
— Я хочу отправиться вниз, — сказала она.
— Не вижу причин для запрета, — без особого восторга сказал Шан.
— Кхаких причин? — спросил через плечо Гветер.
— Ведь мы для этого здесь, разве нет? Мы же для этого вызвались добровольцами, так ведь? Чтобы проверить мгновенную(трансилиентность — доказать, что она работает, вот для чего! А при отказавшем ансибле Be получит наш радиосигнал лишь через семнадцать лет!
— Мы можем просто-напросто вернуться через чартен на Be и все им рассказать, — заметил Шан. — Если мы сделаем это сейчас, то пробудем(здесь(около восьми минут.
— Рассказать, что рассказать? Какие у нас доказательства?
— Анекдотичные, — сказала Сладкое Сегодня, незаметно вернувшаяся на мостик; она перемещалась как большой парусный корабль, поразительно бесшумно.
— Лиди оказалась права? — спросил Шан.
— Нет, — ответила Сладкое Сегодня и села на место Лиди, за консоль СКОКСа.
— Прошу общего разрешения отправиться на планету, — сказала Тай.
— Я спрошу остальных, — ответил Гветер и вышел Через некоторое время он вернулся с Картом.
— Отправляйся, если хочешь, — сказал гетенианец — Орет пока побудет с детьми. Они… Мы все чрезвычайно дезориентированы.
— Я отправлюсь вниз, — сказал Гветер.
— А можно мне тоже? — почти шепотом спросил Беттон, не поднимая глаз на лица взрослых.
— Нет, — ответила Тай одновременно с Гветером, сказавшим: «Да».
Беттон быстро взглянул на мать.
— Почему нет? — спросил ее Гветер
— Нам неизвестен риск.
— Планета была обследована.
— Кораблями-роботами.
— Мы же будем в скафандрах. — Гветер был искренне озадачен.
— Я не хочу нести ответственность, — процедила Тай.
— Но разве ее понесешь ты? — спросил еще более озадаченный Гветер. — Ее разделим мы все. Беттон — член экипажа. Не понимаю.
— Я знала, что ты не поймешь, — бросила Тай, повернулась к ним спиной и вышла. Мужчина и мальчик остались; Гветер смотрел вслед Тай, а Беттон — на ковер.
— Мне очень жаль, — пробормотал Беттон.
— И напрасно, — отозвался Гветер
— Что, что вообще происходит? — спросил Шан подчеркнуто невозмутимым голосом. — Почему мы… Мы все время ссоримся, приходим и уходим.
— Это воздействие пережитого чартена, — сказал Гветер.
Сидящая за консолью Сладкое Сегодня повернулась к ним:
— Я послала сигнал бедствия. Я потеряла управление системой СКОКС. А радио. — Она кашлянула. — Радио, похоже, работает неустойчиво.
Наступило молчание.
— Ничего этого не происходит, — сказал Шан… или Орет, но Орет находилась с детьми в другой части корабля, поэтому не могла сказать: «Ничего этого не происходит», — и это, должно быть, сказал Шан.
Цепочку причин и следствий описать легко, прекращение причин и следствий — трудно Для тех, кто живет во времени, последовательность событий является нормой, единственной моделью, и одновременно кажется кашей, мешаниной, безнадежной путаницей, и описание этой путаницы безнадежно сбивает с толку. По мере того как члены экипажа-организма переставали воспринимать этот организм стабильно и теряли возможность общаться и обмениваться своими восприятиями, индивидуальное восприятие становилось единственной путеводной нитью в лабиринте их дислокации. Гветеру казалось, что он находится на мостике вместе с Шаном, Сладким Сегодня, Беттоном, Картом и Тай. Ему казалось, что он методично проверяет системы корабля. СКОКС отказал, радио то работало, то нет, а внутренние электрические и механические системы корабля оказались в порядке. Он послал на планету беспилотный лэндер и вернул его на борт; похоже, тот функционировал нормально. Ему казалось, что он спорит с Тай по поводу ее решения отправиться на планету. Поскольку он признал ее нежелание доверять показаниям корабельных приборов, ему пришлось согласиться и с ее доводом о том, что лишь вещественное доказательство подтвердит то, что они прибыли к месту назначения, М-60—340-ноло. И если им придется провести следующие семнадцать лет, возвращаясь на Be в реальном времени, то неплохо будет прихватить и доказательство, пусть даже в виде комка слизи.
Эту дискуссию он воспринимал как совершенно рациональную.
Ее, однако, прервали не характерные для экипажа вспышки эгоизма.