Страница 25 из 25
– Это мальчик, Тори.
Голос Зака даже у акушерки вызвал слезы. Она старательно обернула младенчика в белоснежные пеленки и подала его матери.
– Привет, мой сладкий. – Виктория поглядела на маленькое, сморщенное личико, так похожее на лицо Зака. Младенец помаргивал глазками и зевал. Казалось, он хочет спросить: «Как я сюда попал, мы с вами знакомы?»
Потом Зак дрожащими руками взял у нее новорожденного. И только после этого медсестра взвесила и измерила ребенка.
– Десятифунтовый! Ну и гигант! – Акушерка удивленно поглядела на хрупкую фигурку новоиспеченной мамаши. – Десять фунтов, три унции, рост – двадцать три дюйма. А у мамочки ни единого разрыва, – с довольным видом заметила она. – Да ты просто создана рожать детей, милочка!
– Правда? – Виктория чувствовала себя польщенной.
– Как вы его назовете? – спросила медсестра, заполняя карточку.
– Джеймс Захария. – Виктория с улыбкой посмотрела на Зака. Джеймсом звали ее отца.
Они с Заком обсуждали это имя, но не решили окончательно. Теперь же оно казалось самым подходящим.
Затем Джеймс Захария был снова передан Виктории, и персонал удалился, пообещав вскоре вернуться и принести им чаю.
– Он такой красивый, Тори. – Зак присел на краешек кровати и одной рукой обнял жену. – Спасибо тебе, любимая. Спасибо.
– Я люблю тебя. – Виктория растроганно улыбнулась ему. – Я очень сильно тебя люблю. – В ней не осталось ни страха, ни недоверия, только любовь, которая рождается на небесах. Они с Заком построят семью, где дети станут любимыми и желанными.
– И я тебя люблю, – хрипло сказал Зак, любуясь самой совершенной в мире картиной: своей женой с сыном на руках. Он думал, может ли человек быть так счастлив и не стыдно ли в такой момент испытывать к своей жене вожделение?
Он наклонился и поцеловал ее. Виктория горячо ответила на поцелуй, прижимая к себе сынишку. Сколько времени они потеряли в бесплодных перепалках, подумала она. Теперь она освободилась от своих страхов. Они оба научились любви и взаимопониманию. Недаром они так много разговаривали последние недели. Будущее принадлежало только им и казалось прекрасным.
Когда спустя несколько минут дверь открылась и им принесли чай, они даже головы не повернули.