Страница 25 из 131
Таким образом, нет никакого сомнения, что право первой ночи существовало не только в течение средних веков, но вплоть до нового времени и играло определенную роль в кодексе феодального права. В Польше дворяне считали своим правом обесчестить любую девушку, которая им нравилась, и они приказывали давать сто палок тому, кто жаловался на это. И в настоящее время считается чем-то вполне понятным, когда честь девушки приносится в жертву помещику или его служащим, и это происходит в Германии гораздо чаще, чем обыкновенно предполагают, и очень часто на всем востоке и юго-востоке Европы, как утверждают лица, знакомые с этими странами и их населением.
В феодальную эпоху заключение браков соответствовало интересам помещика, так как рождающиеся дети попадали к нему в такое же подчиненное положение, как их родители; благодаря этому увеличивалась рабочая сила, возрастали доходы. Вот почему и духовные и светские собственники земли способствовали заключению браков среди своих подданных. Иначе складывались условия для церкви, когда она имела в виду через препятствие браку получить по завещанию землю в свое владение. Но это обыкновенно касалось только мелких свободных собственников, положение которых вследствие указанных обстоятельств становилось все более невыносимым и которые отдавали свое владение церкви, чтобы за монастырскою стеною найти защиту и мир. Другие искали защиты церкви, делая вклады и служа ей. Но часто благодаря этому их потомству выпадала как раз та доля, от которой они хотели его избавить: их потомки постепенно попадали в крепостную зависимость от церкви или их делали монастырскими послушниками.
3. Расцвет городов. Монашество и проституция
Быстро развивающиеся с XI столетия города были весьма заинтересованы в том, чтобы содействовать росту населения, по возможности облегчая поселение и заключение браков. Города превращались в убежище для желающих избавиться от невыносимого ига, для скрывающихся рабов и крепостных. Но впоследствии положение снова изменилось. Как только города достигли известного могущества и в них развилось и окрепло сословие ремесленников, довольных своим положением, так у этих последних стало расти недоброжелательство к вновь прибывающим ремесленникам, в которых видели нежелательных конкурентов. Стали создавать условия, затруднявшие поселение вновь прибывающим. Высокие налоги на право поселения, дорогостоящее испытание на звание мастера, ограничение ремесел известным количеством мастеров и подмастерьев лишали тысячи людей независимости и обрекали их на холостую жизнь и бродяжничество. Когда же в конце XVI столетия время процветания городов прошло- по причинам, которые будут указаны ниже, — и начался их упадок, то в соответствии с ограниченными понятиями того времени препятствия для желающих поселиться в городе или сделаться самостоятельными возросли еще более. Этому содействовали и другие причины.
Тирания помещиков от десятилетия к десятилетию усиливалась настолько, что многие из их подданных предпочитали променять эту горькую жизнь на жизнь нищего, бродяги или разбойника, чему особенно способствовали большие леса и плохие пути сообщения. Иные становились в эту эпоху многочисленных военных столкновений ландскнехтами (наемными солдатами) и продавали себя тому, кто им больше платил и где им улыбалась самая богатая добыча. Образовалось огромное число мужского и женского люмпен-пролетариата, сделавшегося бичом страны. Церковь усердно поддерживала всеобщую испорченность. Безбрачное положение духовенства служило одной из главных причин усиления разврата, беспрерывные сношения с Италией и Римом также способствовали испорченности.
Рим был не только столицей христианства, но, будучи резиденцией папства и верный своему прошлому во времена языческой империи, он представлял из себя новый Вавилон, европейскую высшую школу безнравственности, в которой папский двор занимал первое место. Римская империя при своем разложении оставила христианской Европе все свои пороки. Они культивировались в Италии и оттуда проникли в Германию, благодаря сношениям духовенства с Римом. Неимоверно многочисленное духовенство, состоявшее большею частью из мужчин с повышенными половыми потребностями вследствие бездеятельной и роскошной жизни и вынужденного безбрачия, по необходимости удовлетворяемыми незаконно или противоестественно, вносило безнравственность во все круги общества и сделалось, подобно чуме, опасным для нравственности женщин в городах и деревнях. Мужские и женские монастыри — а число их было легион — нередко отличались от публичных домов только тем, что жизнь в них была еще разнузданнее и развратнее. И многочисленные преступления, в особенности детоубийства, могли там скрываться тем легче, что судьями были люди, которые часто стояли во главе этой испорченности. Нередко крестьяне пытались охранить своих жен и дочерей от посягательств духовенства тем, что они соглашались принимать только такого духовного пастыря, который обязывался взять себе любовницу. И это обстоятельство дало повод одному констанцскому епископу наложить на священников своей епархии налог за любовниц. Этими обстоятельствами объясняется исторически достоверный факт, что, например, в эпоху средних веков, столь благочестивых и нравственных в описаниях наших романтиков, на Констанцском соборе 1414 года присутствовало не менее 1500 распутных женщин.
Такие нравы проявились отнюдь не во время упадка средних веков. Они начались уже очень рано, о чем говорят беспрерывные жалобы и распоряжения властей по этому поводу. Так, еще в 802 году Карл Великий издал распоряжение, в котором говорилось: «Женские монастыри должны быть строго охраняемы, монахини не должны разгуливать, но должны быть укрываемы с величайшим старанием, они не должны жить друг с другом в ссорах и раздорах и ни в коем случае не должны действовать наперекор игуменьям и настоятельницам. Где имеются монастырские правила, там они их должны во всяком случае выполнять. Они не должны предаваться разврату, пьянству, корыстолюбию, но должны жить во всех отношениях правильно и скромно. Мужчина может входить в монастырь лишь для присутствия на церковной службе и затем должен тотчас снова уходить». А распоряжение 869 года гласит: «Если священники содержат нескольких жен или проливают кровь христиан или язычников, или нарушают канонические правила, то они должны быть лишены духовного сана, ибо они хуже светских людей». Тот факт, что в то время священникам запрещалось иметь нескольких жен, говорит о том, что еще в IX веке браки с несколькими женщинами не были редкостью. Действительно, в то время не было законов, запрещавших это.
Даже позже, во времена миннезенгеров,[72] в XII и XIII столетиях, не считалось предосудительным иметь нескольких жен; об этом говорится, например, в стихотворении Альбрехта Иогансдорфа в сборнике «Миннезенгсфрюлинг».[73]
Особенно роковым для нравственных условий этого времени было влияние крестовых походов, которые годами держали вдали от родины десятки тысяч мужчин и познакомили их, особенно в Восточно-Римской империи, с нравами, до тех пор почти неизвестными Западной Европе.
Положение женщин сделалось особенно тяжелым еще и потому, что помимо препятствий, постепенно затрудняющих заключение брака и оседлость, число женщин значительно превышало число мужчин. Причинами этого можно прежде всего считать многочисленные войны, борьбу и распри и полные опасности торговые путешествия того времени. Затем, вследствие неумеренности и пьянства смертность мужчин была больше, что проявлялось особенно во время чумы, к заболеванию которой располагал подобный образ жизни и которая так часто свирепствовала в средние века. Так, в период 1326–1400 годов насчитывалось тридцать два чумных года, с 1400 по 1500 год — сорок один и с 1500 по 1600 год — тридцать.[74]
72
Миннезенгеры (нем.) — придворные поэты и певцы в германских странах, воспевавшие любовь рыцаря к «даме сердца». — Ред.
73
Mi
74
Dr. Karl Bucher, Die Frauenfrage im Mittelalter, Tubingen 1882, S. 6, bis 7.