Маски времени

Я задернул штору на окне и растянулся на кровати. Внутри было прохладно. Скорее всего, я задремал. Услышав за дверью какие-то звуки, я быстро открыл глаза и сел.

В комнату ворвалась Ширли. Она была похожа на дикого зверя: глаза широко раскрыты от ужаса, губы дрожали, грудь тяжело вздымалась. Пот ручьями стекал по ее телу.

— Лео… — проговорила она с надрывом. — О боже, Лео!

— Что? Что случилось?

Она пересекла комнату и почти коснулась коленом моих половых органов. Ее губы беспрестанно шевелились, но она не могла произнести ни слова.

— Ширли!

— Да, — пробормотала она. — Да. Джек… Вонан… О, Лео! Я была права. Я не хотела этому верить, но я была права. Я видела их! Я видела их!

— Что ты имеешь в виду?

— Подошло время второго завтрака, — сказала она, пытаясь взять себя в руки. — Я проснулась на веранде и отправилась искать их. Они были в мастерской Джека, как обычно. На стук никто не ответил, я открыла дверь и сразу же поняла, почему на стук не ответили. Они были заняты. Друг другом. Друг… другом. Руки и ноги сплетены воедино. Я все видела. Я, наверное, полминуты наблюдала за этим. О, Лео, Лео, Лео!

Ее голос перешел в крик. Она бросилась, отчаянно рыдая, мне на грудь. Ее грудь уперлась в мою прохладную кожу. В одну секунду я представил, что произошло, осознав всю свою глупость, коварство Вонана и Джека. Я представил, как Вонан использовал Джека, как какое-то гигантское беспозвоночное животное. Мне некогда было раздумывать. В моих руках была Ширли, сотрясавшаяся от рыданий и обнаженная. Я покрепче прижал ее к себе, пытаясь успокоить и защитить от коварного мира. Но эти объятия, так непроизвольно предложенные мной, перешли в нечто другое. Я уже не мог контролировать себя. Она не сопротивлялась, а даже обрадовалась, приняв меня с облегчением, а может быть, из мести. Мое тело прижалось к ней, и мы опустились на подушки.

Глава 17

Несколько часов спустя я попросил Кларика забрать меня и Вонана. Я никому не стал ничего объяснять. Я просто сказал, что необходимо уехать. Не было никаких прощаний. Мы просто упаковали вещи, оделись, и я повез Вонана в Таксон, где нас подобрали люди Кларика.

Оглядываясь назад, я понимаю, насколько паническим было мое бегство. Может быть, мне следовало остаться с ними. Но что-то подсказывало мне, что надо уехать. Нас душило чувство вины и чувство стыда. То, что произошло между Вонаном и Джеком, то, что произошло между мной и Ширли, было катастрофой, так же как и то, что не произошло между Ширли и Вонаном. Я вел себя, подобно змею, пригретому на груди. В самый критический момент я не сумел подавить своих желаний, после чего просто сбежал. Во всем был виноват один я. За все нес ответственность я сам.

Наверное, я больше никогда их не увижу.

Подобно человеку, наткнувшемуся на пожелтевшие письма очень дорогого человека, я чувствовал, что мое знание их секрета упало, как меч, между ними и мной. Могло ли все измениться?

Спустя два месяца эта история представляется мне в другом свете. Мы все одновременно выглядели слабыми и отвратительными. Мы трое напоминали щенков, встретившихся по прихоти Вонана. Нас могла объединить эта моральная неустойчивость. Хотя я не знаю. Зато я знаю, наверняка, что все, объединявшее Джека и Ширли, было разрушено.

Передо мной проплывают лица: пылавшая и обезумевшая от охватившей ее страсти Ширли с закрытыми глазами и приоткрытым ртом. Потом ослабевшая и угрюмая Ширли, уползавшая от меня, подобно обиженному животному. Вышедший из мастерской бледный и удивленный Джек, словно жертва изнасилования, которая теперь осторожно ступала по миру, который казался ей нереальным. И довольный содеянным Вонан, который еще больше обрадовался, узнав, что произошло между мной и Ширли. Я не мог даже злиться на него. Он затаился, словно хищный зверь и ничего не отрицал. Он обманул Ширли не из-за избытка условностей, а просто искал новых развлечений.

Я ничего не сказал Кларику. Он знал, что в Аризоне произошло какое-то несчастье, но деталей не знал, да и не требовал. Мы встретились в Финикии, куда он прилетел из Вашингтона, как только получил мое сообщение. Он сказал, что мы должны быть в Каракасе во вторник.

— Я выхожу из игры, — сказал я. — Я сыт Вонаном по горло. Санди, я ухожу из комиссии.

— Не делай этого.

— Я должен это сделать. Это личное дело. Я отдал тебе почти год жизни, и теперь собираю осколки своей жизни.

— Побудь с нами еще месяц, — упрашивал Кларик — Это очень важно. Лео, ты следил за последними новостями?

— Время от времени.

— Мир охвачен вонанизмом. С каждым днем все хуже и хуже. За две недели, пока он отсутствовал, все только усилилось. Ты знаешь, что в Буэнос-Айресе появился лже-Вонан и провозгласил Латинскую Америку империей. За пятнадцать минут он собрал вокруг себя пятьдесят тысяч человек. Они нанесли ущерб на несколько миллионов долларов, а могло быть и хуже, если бы снайпер не подстрелил его.

— Подстрелил? За что? Кларик покачал головой:

— Кто знает? Это настоящая истерия. Толпа растерзала убийцу на куски. Потребовалось два дня, чтобы всех убедить, что это был ложный Вонан. После этого самозванцы появлялись в Карачи, Стамбуле, Пекине, Осло. Это все из-за идиотской книги Филдса. Я готов был растерзать его.

— Санди, но какое это имеет отношение ко мне?

— Мне надо, чтобы рядом с Вонаном был ты. Ты провел с ним гораздо больше времени, чем остальные. Ты его хорошо знаешь, а он тебя, и, думаю, он доверяет тебе. Никто другой не сможет контролировать его.

— Я не знаю, как его контролировать, — сказал я, вспомнив Джека и Ширли. — Неужели ты еще не понял?

— Но, по крайней мере, у тебя есть шанс. Лео, если Вонан лишится последней уздечки, он перевернет мир вверх тормашками. Стоит ему сказать слово, и пятьдесят миллионов людей перережут себе горло. Тебя здесь не было, ты, даже не представляешь, как далеко это зашло. Может быть, тебе удастся его отвлечь, когда он начнет осознавать свою силу?

— Таким же образом, как это произошло в доме Везли Братона?

— Но это было давно. Теперь мы набрались опыта и знаем, что Вонана нельзя допускать к опасным приборам. А случай с Братоном ясно доказывает, что он может сделать с миром.

Я резко рассмеялся:

— В таком случае, зачем рисковать? Давайте его убьем.

— Лео, ради всего святого…

— Есть немало способов сделать это. Большие и умные правительственные выродки твоего типа в таких случаях не нуждаются в особых инструкциях. Избавьтесь от Вонана, пока это еще возможно. А то он провозгласит себя императором, окружив себя телохранителями в десять тысяч человек. Позаботься об этом, а меня, Санди, отпусти в лабораторию.

— Лео, будь серьезнее. Как…

— Я говорю вполне серьезно. Если вы не хотите его убивать, то уговорите вернуться туда, откуда он пришел. I — Это мы тоже не можем.

— Тогда что вы собираетесь делать?

— Я уже говорил тебе, — терпеливо отозвался Кларик. — Мы будем с ним путешествовать, пока он не устанет. Все время следить за ним. Создавать ему все условия для благополучия. Предоставлять ему всех женщин, которых он пожелает.

— И мужчин тоже, — добавил я.

— Молоденьких мальчиков, если это потребуется. Мы сидим на мегабомбе. Лео, мы пытаемся сделать так, чтобы она не взорвалась. Если хочешь покинуть нас в такой момент, — вперед. Но, если бомба взорвется, ты почувствуешь это даже в своей башне из слоновой кости. Так что ты решил?

— Я остаюсь, — с горечью произнес я.

Итак, я остался, а значит, присутствовал возле Вонана до самого последнего момента. Я не ожидал, что Кларику удастся меня уговорить. Я был уверен, что оставлю Вонана, которого я не мог ненавидеть за то, что он сделал с моими друзьями. Я видел в нем лишь угрозу. И тут я снова оказался в его обществе, но я старался, даже находясь рядом с ним, соблюдать дистанцию, заморозив наши дружеские отношения. Уверен, что Вонан знал почему. Но, похоже, его это не очень волновало.