Хронокосмос

— Мальчишка уже не вернется, но если расскажет соплеменникам, что видел нас здесь, возможно, кто-нибудь захочет подняться сюда и все разузнать.

— Согласна. — Женщина, ранее вступавшая разговор, спускалась по лестнице на одной из посадочных опор. — Анасази — народ очень осторожный. Кто-нибудь внизу, вероятно, подумает, что мальчик видел лазутчика из вражеского племени.

Донал кивнул. Последние два дня он и Джоэл изучали это изолированное селение коренных американцев, существовавшее до основания Пуэбло. Через семьсот лет это место обозначат на картах как Выжженную гору, возвышающуюся над каньоном Фрихолес на территории исторического заказника Бандельер недалеко от города Лос-Аламос в Нью-Мексико. К тому времени деревня Тьюони будет представлять собой скопление древних развалин, бережно охраняемых правительством Соединенных Штатов. Там расположатся магазины подарков и музеи, и каждый год тысячи туристов будут посещать это место, чтобы прогуляться по обваливающимся руинам, оставшимся от когда-то процветавшего селения.

Но их миссия не сводилась лишь к тому, чтобы запечатлеть, как выглядело Тьюони, когда было населено людьми. Археологи двадцатого века выполнили эту задачу за триста лет до того, как «Миранда» отправилась назад через пространство и время. Кроме того, велись нескончаемые дискуссии о силах, положивших конец цивилизации ана-сази. Некоторые исследователи Хронокосмического исследовательского центра, придерживающиеся теории, впервые выдвинутой в конце двадцатого века, верили, что одни племена начали нападать на другие и совершать зверства, начиная от грабежей, изнасилований и убийств и заканчивая ритуальным каннибализмом. Это и послужило причиной, которая в конечном счете вынудила многие племена покинуть свои глинобитные жилища и искать убежище среди скал. Крестьяне деревни Тьюони уже построили общий дом среди скалистых склонов Выжженной горы. В действительности само название «анасази», данное племени соседствующими навахо, означает «древний враг».

— Мы могли бы узнать больше, если бы немного задержались, но… — Джоэл Деотадо откинула назад светлые волосы и посмотрела на далекую деревню. — Не хочу, чтобы нас обнаружили, а это, вероятно, уже произошло. — Взглянув через плечо на Донала, она добавила: — Возможно, ты поступил неправильно, но это уже не имеет значения. Рано или поздно они все равно нашли бы нас.

— Мне жаль, что вышло именно так, но… — Он пожал плечами. — Ты права. Мы выдали себя. Лучше нам поторопиться.

— Очень хорошо, — сказал из хронолета Ханс Брех. — Я начну устанавливать траекторию возвращения, если вы этого хотите.

— Именно этого мы и хотим. — Джоэл направилась к миниатюрным камерам и прослушивающим устройствам, спрятанным в листве по краю склона, с которого была видна деревня. Будучи руководителем экспедиции, принимать решение о прекращении миссии должна была именно она. — Давайте готовиться к отлету.

Донал вздохнул, аккуратно сворачивая костюм-невидимку. Он надел его, когда датчики движения, расставленные ими по краю тропинки, зарегистрировали приближение маленького аборигена. Когда Брех перевел «Миранду» в режим «хамелеон», хронолет должен был стать практически невидимым. Энергетическое покрытие внешней обшивки позволяло маскировать корабль так, что он практически сливался с окружающей средой. Но у паренька были глаза как у кошки, к тому же он отличался любопытством. Возможно, Джоэл и не понравилось, как он прогнал мальчишку, но…

Что-то сверкнуло. Сначала Донал подумал, что это солнечный свет отразился от корпуса «Миранды», но потом понял, что хронолет находится примерно метрах в тридцати от того места. Он повернул голову…

— Донал! — вырвалось у Джоэл. — Ты видишь?

— Вижу, — прошептал он.

Прямо над огромным валуном около края тропинки, недалеко от того места, где появился мальчик, возник мерцающий яркий ореол бело-желтого света. Он был около трех метров в диаметре и окружал едва различимую форму, скрывающуюся в самом его центре. Симметричная фигура напоминала человека, если бы не пара широких крыльев, расправленных за спиной.

— Ханс, ты получаешь картинку? — не смея пошевелиться, тихо заговорил Донал. — Скажи мне, что это не галлюцинация.

— Не галлюцинация. Я вижу его. — Голос Бреха звучал приглушенно. — В некотором роде. Я хочу сказать, оно не регистрируется на… нет, вот оно…

Затем сияющая фигура исчезла так же внезапно, как и появилась.

Но не сразу. Когда видение растворилось, Донал заметил, что нимб как бы сжался внутрь себя, словно там образовался миниатюрный тоннель. И после этого в воронку стало засасывать песок и гравий, а расположенный поблизости кустарник с корнем вырвало из земли. Спустя полсекунды раздался оглушительный удар грома, когда воздух устремился внутрь воронки, чтобы заполнить разреженное пространство. Донал прикрыл уши руками, а Джоэл завопила что-то неразборчивое.

Какое-то время никто не мог вымолвить ни слова.

— Это был ангел? — тихо спросила Джоэл.

— Если да, — проговорил Брех, — то это еще одна причина, чтобы убраться отсюда.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ТРИЖДЫ ПОНЕДЕЛЬНИК

Поезд из Виргинии был переполнен, как и всегда по утрам в начале недели. Мерфи мог бы поехать в округ Колумбия на машине, на самом деле он намеревался поступить именно так, но, услышав по радио об аварии на мосту Рузвельта, по причине которой движение развернули на Окружную, в последний момент передумал и решил вместо этого сесть на метро на станции «Хантингтон». В других обстоятельствах Мерфи пересидел бы пробку, но ровно на восемь часов у него было назначено совещание, и на эту встречу опаздывать он не смел.

Итак, Мерфи сидел с портфелем в руках на пластиковом сиденье и сильно нервничал. То и дело его толкал пассажир на соседнем сиденье, читающий «Вашингтон пост». Когда поезд с грохотом проезжал по тоннелю под Потомаком, Мерфи рассматривал свое отражение в окне вагона. Лицо, которое глядело на него оттуда, было еще молодо, но уже носило черты стремительно приближавшейся зрелости; Мерфи увидел морщины там, где никогда раньше не замечал, слегка поредевшие волосы на лбу и у висков, темные круги под некогда любопытными и полными жизни глазами.

Была ли это обычная понедельничная хандра, или он просто старел, и намного быстрее, чем ожидал этого? Прошло всего семь лет с тех пор, как Мерфи оставил Корнеллский университет и перевез жену и грудного ребенка из Итаки в Вашингтон, чтобы устроиться на работу в HACA. Он припомнил, что в то время носил бороду, а его одиннадцатилетний «вольво» до сих пор щеголяет облупившейся наклейкой с изображением «Благодарных мертвецов», оставшейся от одной из поездок, которые они с Донной совершали в студенческие годы. Кажется, это было сотни лет назад; он уже давно сбрил бороду, а старенький преданный «вольво» пошел в счет покупки «форда», который каждые три месяца исправно выходил из строя, и на нем не было привычного изображения «Мертвецов». Вот и все, что осталось от Мерфи, — утомленный и малооплачиваемый государственный чиновник, ничем не выделяющийся среди десятков других пассажиров метро.

Он надеялся только на то, что, когда закончится этот день, у него все еще останется работа.

В тот момент, когда Мерфи в десятый раз проверял часы, поезд начал замедлять ход. Спустя некоторое время показалась следующая станция. Стремительно пролетая мимо бизнесменов в пальто, студентов в теплых парках и потрепанных бродяг, поезд постепенно остановился у платформы.

— «Площадь Инфанты». Пересадка на все направления. Двери открываются слева.

В который раз Мерфи стало любопытно, записан ли этот голос на пленку.

Он натянул перчатки, взял в руки портфель и влился в очередь пассажиров, зашаркавших из вагона. Очутившись на перроне, Мерфи ускорил шаг; застегивая парку, прошел к выходу через турникет, затем, миновав компостер, протолкнулся к эскалатору, ведущему на E-стрит. Приглушенный свет зимнего солнца обхватывал случайные хлопья снега, падающие в шахту эскалатора; Мерфи натянул капюшон, прячась от резких порывов ветра, и старался не обращать внимания на бездомных, выпрашивающих мелочь у входа в метро.