Страница 102 из 110
На этот раз Скрижали Пророчеств лежали на поваленном дереве. И на первой табличке опять значилось ее имя. Мьюла подошла поближе, перевернула табличку.
– «Ты можешь задать всего два вопроса», – прочитала она вслух. – Вот это да! Я никогда не слышала, чтобы Скрижалям кто-то задавал вопросы!
Строка, начертанная в Скрижалях, внезапно вспыхнула и замигала, исчезая. Мьюла запаниковала:
– Нет! Не исчезай! У меня есть вопросы!
На глиняной таблице побежали буквы: «Задай первый вопрос».
– Бьянка. Она жива? – спросила Мьюла.
«Да. После взрыва на Тавагу прибыли маги-спасатели. Они вывезли с острова Бьянку и еще нескольких дарианцев. Их поместили в королевскую лечебницу в Армионе. Бьянка выздоровеет и останется работать в лечебнице помощницей одного из лекарей. А через шесть лет выйдет замуж за его младшего сына. У них родится дочь, и они назовут ее Мьюлой… Пришла пора второго вопроса».
– Как мне вернуться домой? «Никак. Пути назад для тебя нет».
– Этого не может быть! – забормотала Мьюла. – Вы слышите?! Я хочу вернуться! А Талат? Он жив? Он будет искать меня, чтобы убить!
Надпись побледнела, исчезая, а Скрижали раскрошились, рассыпались по снегу маленькими темными комочками. И тогда Мьюла упала на снег и заплакала.
25
Айват полдня промотался по лесу – искал хоть какую-нибудь дичь. Ночные превращения в Барса не прошли для него бесследно – ему был необходим глоток свежей крови. Но морозы разогнали дичь по норам, а волки подались ближе к человеческому жилью в поисках еды. Все, что Айвату удалось раздобыть, – это полудохлая от голода лисица. Ее кровь на некоторое время успокоила бушующего в нем Зверя, но Айват отчетливо понимал, что еще несколько превращений – и без человеческой крови ему уже будет не обойтись.
Он возвращался домой в надежде, что Мьюла уже немного очухалась, что бред у нее прошел, она не станет больше гасить очаг и тогда ему не придется оборачиваться Барсом, чтобы по ночам греть и себя и ее. Он внезапно вспомнил, как прижималось к нему ее сонное, горячее тело, и остановился, пытаясь унять волнение. Зачерпнул пригоршню снега, протер лицо. «Спокойно, – сказал он себе. – Она выздоровеет и уйдет, а ты останешься. Так что не смей даже мечтать». Он постоял, успокаиваясь, и побежал дальше, привычно скользя широкими короткими лыжами по свежему насту.
Уже подбегая к дому, Айват вдруг заметил следы. Он сразу понял, чьи они, и громко, в голос, выругался. Вот негодница! Он только-только сумел унять ее лихорадку, а она сразу побежала искать приключений! Почти босиком! Без одежды!
– Найду негодницу, притащу домой и привяжу к кровати! – ругался Айват, споро двигаясь по следу Мьюлы.
Он нашел ее без сил лежащей в сугробе, подхватил на руки. Она посмотрела, не узнавая. Пробормотала:
– Талат, он разыщет меня.
Айват вздохнул, подумав: «Талат – это, наверное, жених или муж», а вслух успокаивающе сказал:
– Конечно, разыщет, не волнуйся.
К его удивлению, лицо Мьюлы исказила гримаса дикой ярости, она прорычала:
– Пусть только попробует! – и потеряла сознание.
Следующие несколько дней Мьюла металась в бреду. Айват не мог оставить ее ни на минуту – в бреду она сражалась с невидимым врагом, гасила очаг, била молниями в стены. Одна из молний разбила этажерку с фигурками Богов, другая переколотила все глиняные горшочки с приправами и лечебными травами, а в столе появилась широкая трещина. Успокаивалась Мьюла только тогда, когда Айват приходил к ней в облике Барса и ложился рядом на кровать. Мьюла радостно прижималась к теплому звериному боку и спокойно засыпала, а он осторожно вставал, оборачивался человеком, разжигал очаг и торопливо готовил для нее очередной лечебный настой или бульон.
На пятый день Айват не выдержал и послал птицу-вестницу в селение к младшей сестре Юлисе с просьбой о помощи. Юлиса пришла ближе к вечеру. Потопталась в сенях, отряхивая с лыж снег, и зашла в комнату.
Выслушав Айвата, Юлиса озабоченно нахмурила брови.
– Да, ты крепко влип, братец. Сколько, говоришь, у тебя за последнее время было превращений?
– После лисьей крови уже шесть. Конечно, стоило все это время провести в облике Барса, не оборачиваясь человеком. Тогда я протянул бы дольше, но… Готовить-то как? Ее нужно постоянно поить горячим бульоном, разными настоями. Вот я и скачу: из человека в Барса и обратно.
– Понятно. – Юлиса сочувственно кивнула. – Я помогу тебе. Говори, что надо делать?
– Посиди с ней пару дней, ладно? А я слетаю кое-куда.
– Кое-куда – это в Лорси? – подозрительно поинтересовалась девушка.
– Юлиса, не начинай! – взмолился Айват.
– Я не пущу тебя в Лорси! – отрезала девушка.
– Мне нужна кровь, – после паузы сказал Айват. – Человеческая. Много. Ты же сама все понимаешь…
Юлиса молчала, насупившись. Айват положил руки ей на плечи, заглянул в глаза:
– Сестренка, ну не куксись. Я вернусь живым, обещаю.
Юлиса шмыгнула носом и посмотрела на спящую Мьюлу:
– А если она начнет стрелять в меня молниями?
– Не должна, – ответил Айват. – Бред у нее почти прошел. Она сейчас тихая. Старайся просто пореже зажигать очаг. Я приспособил в сарае жаровню, готовь еду там, а избу топи два раза в день – утром и вечером, пока она спит.
– А если закрывать очаг заслонкой? Будет темновато, но тепло.
– Бесполезно, – перебил Айват. – Я пробовал, но она просто чует огонь. И сквозь заслонку чует, и сквозь занавеску.
– Ладно, братец, попробую присмотреть за ней. Но учти, если она станет швырять в меня молниями, я обернусь Рысью и загрызу ее!
Айват улыбнулся шутке, поцеловал сестру в щеку и вышел во двор. Там он разделся, запихнул одежду в приготовленную заранее сумку, обернулся Драконом и взлетел.
26
Мьюла замерзла и недовольно заерзала по кровати в поисках такого теплого и уютного звериного бока. Но барса не было. Она окончательно поняла это, когда весьма ощутимо грохнулась с кровати. Мьюла пришла в себя и села, потирая ушибленный локоть.
В комнату из сеней вбежала молоденькая рыжеволосая девушка с поварешкой в руке.
– Что случилось? – встревоженно спросила она.
– А ты кто? – вопросом на вопрос ответила Мьюла.
– Юлиса. Ты чего на полу сидишь? Давай я помогу тебе встать. У меня уже питье готово, сейчас принесу.
– Погоди, – остановила ее Мьюла. – А ты не знаешь, куда делся барс?
– Айват? – переспросила Юлиса.
– Нет, барс.
– Понятно, – пробормотала Юлиса, – у тебя все еще бред. Сейчас выпьешь настой. – Она выбежала из комнаты.
Мьюла забралась под одеяло и свернулась калачиком. Эта девушка чем-то походила на Айвата. У нее были грубоватые черты лица, крепкое, мускулистое тело, да и ростом она была повыше Мьюлы. Но ей, как и Айвату, была присуща неуловимая грация движений, а роскошные рыжие волосы смягчали грубость черт, придавая им необычную, экзотичную привлекательность.
– Ты сестра Айвата? – спросила Мьюла, когда девушка вернулась в комнату.
– Ага, – отозвалась она и поднесла к губам Мьюлы ковшик с горячим питьем.
– А где он?
– Улетел по делу на несколько дней.
– Что значит – улетел? – не поняла Мьюла. – У вас здесь что, есть летающее средство передвижения? Наверное, что-то вроде нашей бигутты.
– Не знаю про бигутту, а средство… Есть такое средство – оборачиваешься Драконом и летишь.
– Здорово! – обрадовалась Мьюла. – Я тоже умею оборачиваться Драконом.
– Так ты оборотень? – в свою очередь обрадовалась Юлиса. – А сколькими вариациями владеешь?
– Чего?
– Ну сколько личин ты можешь принимать? Вот я владею тремя вариациями: Рысью, Лисой и Драконом, а Айват четырьмя: Драконом, Пауком, Кабаном и Барсом.
– Барсом! – протянула пораженная Мьюла. – Так это был Айват!
– А ты думала кто? – удивилась Юлиса.
– Обычный зверь. Ручной зверь, – пробормотала Мьюла и покраснела, вспомнив, как прижималась к нему по ночам, как зарывалась лицом в его теплый, шелковистый мех, как в порыве благодарности однажды поцеловала его в холодный, мокрый нос.