Фурии Кальдерона

— Невероятно, — призналась Амара, улыбнувшись сначала Пиреллусу, а потом Бернарду. — В жизни никогда ничего подобного не видела.

Бернард отозвался ей усталой улыбкой.

— Удивительное дело, на что бывают способны люди, когда отступать некуда.

— Вам удалось высмотреть что-нибудь? — спросил Пиреллус.

— Нет, — сказала Амара. — Но мне кажется, наши неприятели боятся, что мне удалось. — И она коротко передала им содержание своего разговора с Фиделиасом.

Бернард нахмурился.

— Знаешь… Может, нам и правда стоит посадить в фургоны людей, сколько влезет, и отправить их из крепости? Мы продержимся достаточно, чтобы они успели уйти?

Пиреллус оглянулся на стену, потом на противоположный край двора.

— Что ж, стоит рискнуть. Пойду распоряжусь. Все, конечно, не поместятся, но детей, по крайней мере, отправим.

— Спасибо, — кивнула ему Амара.

— Вы были правы вчера вечером, — кивнул в ответ Пиреллус. — А я ошибался.

Он повернулся и зашагал через двор, почти не припадая на раненую ногу.

Бернард присвистнул.

— Это непросто ему далось, — заметил он.

— Ничего, переживет, — сухо отозвалась Амара. — Бернард, те рыцари все еще здесь и готовятся к новому нападению.

— Знаю, — буркнул Бернард. — Но наших рыцарей слишком мало, чтобы контролировать небо. Мы не знаем, где и когда ждать их удара.

— Все так, — кивнула Амара. — Но, мне кажется, у меня есть неплохая идея. Вот, слушай.

Она кратко проинструктировала его — он кивнул и, захватив с собой несколько гольдеров, ушел приводить в исполнение ее замысел. Амара посоветовалась с Харгером и поднялась на стену. Здесь собрался почти весь гарнизон крепости, но Джиральди она нашла почти сразу: тот стоял прямо над воротами.

— Центурион, — окликнула она его.

— Да, графиня.

— Как обстоят дела?

Он кивнул в сторону маратов, до которых оставалось немногим больше мили.

— Они остановились, — доложил он. — Вне досягаемости наших лучших лучников, даже гольдеров. Ждут.

— Чего ждут?

Он пожал плечами.

— Возможно, рассвета. Некоторое время после восхода солнца оно будет бить нам в глаза.

— Это нам сильно помешает?

Он снова пожал плечами.

— Да уж не поможет.

Она кивнула.

— Как долго сможем мы их сдерживать?

— Так сразу не ответишь. Если мы не подпустим их к стенам, к воротам, довольно долго.

— Достаточно, чтобы обоз успел отойти на безопасное расстояние?

Он внимательно посмотрел на нее.

— Гольдерские фургоны?

Амара кивнула.

— Мы сейчас грузим в них женщин и детей.

Несколько секунд Джиральди продолжал молча смотреть на нее, потом тоже кивнул.

— Что ж, хорошо. Мы удержим их подольше. Прошу прощения.

Он повернулся и шагнул навстречу задыхавшемуся легионеру.

— Ну и где эти фляги, а? — нахмурившись, спросил Джиральди.

Легионер отдал честь.

— Прошу прощения, сэр. Они в восточном складе, и уже под охраной.

— Уже под охраной? — прорычал Джиральди. — Откуда ты знаешь?

— Дверь заперта.

Джиральди испепелил незадачливого легионера взглядом.

— Ладно. Отыщи Харгера и отведи его… что это у тебя на башмаках?

— Сено, сэр.

— Где это ты нацеплял сена на башмаки, а, легионер?

— Один из гольдеров накидал, сэр. Они весь двор, сэр, сеном закидывают.

— Зачем?

— Это я приказала, центурион, — вмешалась Амара.

— Э… — опешил Джиральди. Он снял шлем и задумчиво почесал коротко стриженый затылок. — При всем моем уважении, графиня, более идиотского приказа я не могу представить. Сено, раскиданное по двору, — идеальная возможность пожара, который нам же поджарит пятки. Ибо они наверняка будут пускать горящие стрелы через стену.

— Это риск, центурион, но рассчитанный. Я не могу объяснить этого здесь.

— Но, леди… — пытался протестовать Джиральди.

— Сэр! — донесся до них оклик со смотровой площадки на стене.

Амара и Джиральди сразу повернулись в ту сторону.

Белый как полотно молоденький легионер мотнул подбородком в сторону неприятеля.

— Идут.

ГЛАВА 40

Амара с Джиральди бегом бросились на стену. Под завывание боевых рогов орда медленно, неотвратимо двинулась к стенам; волки и овцерезы стаями тянулись за наступающей армией.

— Вороны! — прошептал один из стоявших рядом с Амарой легионеров. Он пошарил рукой в поисках своего копья, поднял его и тут же выронил. Амара взмахнула рукой и отбросила копье в сторону прежде, чем наконечник успел поранить ей ногу.

Джиральди перехватил его своей покрытой шрамами рукой.

— Спокойно, — буркнул он, глядя на Амару, и вернул копье легионеру. — Спокойно, ребята.

Орда приближалась. Топот тысяч ног слышался со стены раскатами далекого грома.

— Спокойно, — повторил Джиральди.

Он посмотрел вниз, вправо, влево и снова выпрямился.

— Лучники! — выкрикнул он. — Щиты!

Между зубцами стены стояли легионеры с тяжелыми стеновыми щитами. За ними взяли луки наизготовку и ждали команду открыть огонь лучники — по большей части гольдеры из долины.

Мараты приближались. Жуткое завывание их рогов делалось громче, назойливее. По цепочке легионеров со щитами пробежал тревожный ропот.

— Спокойно, — еще раз повторил Джиральди и покосился на стоявшего рядом молодого гольдера в доспехах с чужого плеча. — Уверен, что ваши сумеют стрелять так далеко?

Гольдер привстал на цыпочки, выглядывая через край щита, который держал перед ним дюжий легионер.

— Ага. Добьем.

Джиральди кивнул.

— Лучники! — рявкнул он. — Беглая стрельба!

По всей обращенной к противнику стене стрелки наложили стрелы на тетивы своих луков, нацелив их вверх, и сделали шаг вперед, вплотную к прикрывавшим их легионерам. На глазах у Амары юноша, стоявший от нее ближе остальных, натянул тетиву и толкнул легионера бедром. Легионер, припав на колено, опустил щит; стрелок опустил лук, быстро прицелился и пустил стрелу в наступающих маратов. Легионер немедленно вскочил, снова подняв щит.

По всей стене лучники открыли стрельбу. Каждый пускал стрелу раз в пять-шесть секунд, а то и чаще. Амара с Джиральди стояли в не занятой стрелками бойнице и смотрели, как летят стрелы в ряды наступавших маратов. Пущенные твердой рукой Кальдеронских гольдеров снаряды косили людей и животных, усеяв землю свежими трупами. Вороны, почуяв новую поживу, снялись с земли и темной тучей кружились над ордой.

И все же орда наступала.

Лучники начали стрелять с почти невероятного расстояния в шесть сотен ярдов. Должно быть, в мастерстве заклинаний они мало уступали рыцарям. Примерно с минуту на стенах слышались только кряхтенье припадавших на колено и снова вскакивавших легионеров, хлопки тетивы, оглушительный рев боевых рогов и шум тысяч шагов орды.

Однако, подойдя к стенам на расстояние броска, орда — все мараты до одного — испустила вопль, обрушившийся на Амару, словно стена ледяной воды: пронзительный, устрашающий уже одной громкостью. Одновременно с этим пронзительно завизжали боевые птицы; визг этот наводит ужас, даже когда кричит одна птица, но когда их тысячи, звук этот сам кажется почти живым существом. И в это же мгновение из-за горизонта выглянуло солнце. Первые лучи его осветили верх стены, заставив лучников жмуриться и моргать перед тем, как пустить очередную стрелу.

— Спокойно, — в очередной раз взревел Джиральди, хотя голос его едва не потонул в криках и визге снизу. — Копья!

Легионеры перехватили щиты в левую руку, взяв в правую копья на изготовку.

Тем временем волна маратов докатилась до острых шипов, которые заклинатели-гольдеры вырастили из земли перед стенами. Амара, затаив дыхание, смотрела на наступающую орду. Первые ряды маратов, не сбавляя хода, начали прыжками пробираться между шипами — сверху это напоминало детскую игру в классики. За ними повторяли их движения животные. На глазах у Амары несколько маратов, вооруженных тяжелыми, узловатыми палицами, принялись крушить шипы с боков.