Книга кладбищ

Глубоко под краковским холмом, в самом глубоком подземелье под Пещерой дракона, мисс Люпеску оступилась и упала.

Сайлас присел рядом с ней и взял её голову в свои руки. На её лице была кровь, и часть крови была её собственной.

— Брось меня здесь, — говорила она. — Спасай мальчика.

Сейчас она была полуженщиной, полуволком, но её лицо было целиком человеческим.

— Нет, — сказал Сайлас. — Я тебя не оставлю.

Позади него Кандар баюкал своего поросёнка, словно ребёнок куклу. Его левое крыло было раздроблено — мумии больше не суждено было летать. Однако бородатое лицо Кандара было спокойным и безжалостным.

— Сайлас, они вернутся, — прошептала мисс Люпеску. — Слишком скоро, солнце взойдёт.

— Значит, — сказал Сайлас, — мы должны покончить с ними прежде, чем они будут готовы напасть. Можешь встать?

— Da. Я — Гончая Бога, — сказала мисс Люпеску. — Я встану.

Она опустила лицо в тень и сжала пальцы. Когда она вновь подняла голову, она была уже волчья. Упершись передними лапами в камень, она с трудом привела себя в стоячее положение. Теперь это была огромная серая волчица, больше медведя размером. Её морда и шкура были в крови.

Она откинула голову и завыла яростно, вызывающе. Затем оскалилась и вновь опустила голову.

— Сейчас, — прорычала мисс Люпеску, — мы покончим с этим.

Вечером в воскресенье зазвонил телефон. Скарлетт сидела внизу, старательно срисовывая лица из японского комикса, который только что читала. Трубку сняла её мать.

— Забавно, мы как раз говорили о вас, — сказала её мать, хотя это было неправдой. — Чудесно, — продолжила она. — Мне так понравилось! Честное слово, никакого беспокойства. Конфеты? Они были превосходными. Просто превосходными. Я просила Скарлетт передать вам, чтобы вы дали мне знать, когда в следующий раз захотите вкусно поужинать. Скарлетт? Да, она здесь. Я её позову. Скарлетт?

— Мам, я здесь, — сказала Скарлетт. — Можешь не кричать. — Она взяла трубку. — Мистер Фрост?

— Скарлетт? — в его голосе слышалось волнение. — Я насчёт… Э-э… помнишь, мы обсуждали? Насчёт того, что случилось в моём доме. Передай своему другу, что я тут обнаружил… э-э… послушай, а когда ты сказала "мой друг", это было образное выражение в значении "я сама"? Или речь шла о реальном человеке? Надеюсь, это не слишком личный вопрос…

— У меня действительно есть друг, который хочет знать, — ответила Скарлетт, умиляясь его формулировке.

Её мать с любопытством взглянула на неё.

— Тогда передай ему, что я кое-что накопал… Не в буквальном смысле, конечно, — скорее, на кое-что наткнулся, хорошенько поискав. Похоже, это довольно важная информация, которую, по всей видимости, скрывали от лишних глаз. Так что не думаю, что нам следует особенно распространяться… В общем, э-э… Я кое-что нашёл.

— Что именно?

— Понимаешь… только не подумай, что я сумасшедший. Насколько я понял, из той семьи были убиты трое. Один их них — полагаю, это был младенец, — остался жив. В семье было не трое, а четверо человек. Убили только троих. Скажи своему другу, чтобы зашёл ко мне, я ему всё расскажу.

— Я передам, — сказала Скарлетт и повесила трубку. Её сердце бешено колотилось.

Впервые за последние шесть лет Ник спускался по узким каменным ступенькам. Его шаги эхом отдавались в усыпальнице, находившейся внутри холма.

Он дошёл до самого низа и стал ждать, пока Гибель что-нибудь скажет. Он ждал и ждал, но ничего не происходило, ничего не шипело и не двигалось.

Он огляделся в темноте, которая не была для него темнотой, поскольку он мог видеть как мёртвые. Затем он подошёл к каменному алтарю, на котором лежали кубок, брошь и каменный нож.

Он наклонился и дотронулся до кончика ножа. Он был гораздо острее, чем могло показаться, и Ник порезался.

— ЭТО СОКРОВИЩЕ ГИБЕЛИ, — прошипел тройной голос, но в этот раз он был тише, чем раньше, и звучал будто слегка нерешительно.

— Из всех существ, — сказал Ник, — ты здесь самая древняя. Я пришёл поговорить с тобой. Мне нужен совет.

После небольшой паузы он услышал ответ:

— НИЧТО НЕ ПРИХОДИТ К ГИБЕЛИ ЗА СОВЕТОМ. ГИБЕЛЬ — СТРАЖ. ГИБЕЛЬ ЖДЁТ.

— Я знаю. Но Сайлас ушёл, а я не знаю, с кем ещё можно поговорить об этом.

В ответ он не получил ни слова. Ничего кроме пыльной одинокой тишины.

— Не понимаю, что мне делать, — признался Ник. — Кажется, я наконец могу узнать, кто убийца моей семьи. И кто хочет убить меня. Но для этого придётся покинуть кладбище.

Гибель ничего не ответила. Завитки дыма медленно заплетались по стенам комнаты.

— Я не боюсь смерти, — сказал Ник. — Но столько дорогих мне людей тратит время и силы, чтобы охранять меня, учить и защищать…

И снова лишь тишина.

Тогда он сказал:

— Я должен сделать это сам.

— ДА.

— Что ж. Это всё. Извини, что побеспокоил.

В голове Ника раздался вкрадчивый и хитрый шёпот:

— ГИБЕЛЬ ОСТАВИЛИ ЗДЕСЬ НА СТРАЖЕ СОКРОВИЩ, ПОКА НЕ ВЕРНЁТСЯ ХОЗЯИН. ТЫ НАШ ХОЗЯИН?

— Нет, — ответил Ник.

Теперь в шипении послышалась надежда:

— БУДЬ НАШИМ ХОЗЯИНОМ.

— Боюсь, что нет.

— СТАНЬ НАШИМ ХОЗЯИНОМ, И МЫ НАВЕКИ ОКРУЖИМ ТЕБЯ СВОИМИ КОЛЬЦАМИ. СТАНЬ НАШИМ ХОЗЯИНОМ, И МЫ БУДЕМ ЗАЩИЩАТЬ И БЕРЕЧЬ ТЕБЯ ДО КОНЦА ВРЕМЁН. СТАНЬ НАШИМ ХОЗЯИНОМ, И ТЫ НЕ ПОДВЕРГНЕШЬСЯ ОПАСНОСТЯМ ЭТОГО МИРА.

— Я не ваш хозяин.

— НЕТ.

Ник чувствовал, как Гибель извивается у него в голове. Он услышал:

— ТОГДА НАЙДИ СВОЁ ИМЯ.

Затем в усыпальнице и в голове Ника стало пусто. Ник остался один.

Ник осторожно, но быстро поднимался по лестнице. Он принял решение, и теперь ему нужно было действовать, пока он не перегорел.

На скамейке у часовни его ждала Скарлетт.

— Ну что? — спросила она.

— Я готов. Пойдём, — сказал он, и они вместе направились к воротам кладбища.

Дом номер 33 был высоким и тонким, как веретено, в ступенчатом ряду домов. Это был ничем не примечательный дом из красного кирпича. Ник с сомнением посмотрел на него, удивляясь, что тот не вызывает у него воспоминаний, не кажется знакомым или особенным. Это был просто обычный дом. Перед ним была бетонная площадка вместо сада, на обочине была припаркована зелёная «мини». Входная дверь когда-то была ярко-голубой, но выцвела от времени и солнца.

— Давай, — сказала Скарлетт.

Ник постучал. Изнутри послышались шаги, и дверь открылась. Внутри виднелись холл и лестница. В дверном проёме стоял человек в очках, с поредевшими серыми волосами. Он посмотрел на них, моргнул и сказал:

— Значит, вы и есть тот самый таинственный друг мисс Перкинс? Рад познакомиться, — он взволнованно улыбнулся и протянул гостю руку.

— Его зовут Ник, — сказала Скарлетт.

— Мик?

— Ник. Через «н», — поправила она. — Ник, знакомься, это мистер Фрост.

Ник и Фрост обменялись рукопожатием.

— У меня там чайник кипит, — сказал мистер Фрост. — Обменяемся информацией за чашечкой чая, как вы на это смотрите?

Они поднялись за ним на кухню, где он налил три чашки чая, а затем провёл их в маленькую гостинную.

— Дом тянется вверх, — сказал он. — Туалет на следующем этаже, затем мой кабинет, выше идут спальни. Постоянная беготня вверх-вниз. Зато помогает оставаться в форме.

Они сели на большой ярко-фиолетовый диван ("Когда я сюда вселился, он уже здесь стоял"), и стали пить чай.

Скарлетт переживала, что мистер Фрост будет задавать Нику слишком много вопросов, но он ничего не спрашивал. Он выглядел взволнованным, как будто отыскал потерянное надгробие какого-то известного человека и отчаянно хотел поделиться находкой с миром. Он нетерпеливо ёрзал на стуле, как будто собирался с духом сообщить им нечто грандиозное, и невозможность тут же выпалить всё, что он знал, причиняла ему физические страдания.

— Так что же вы узнали? — спросила Скарлетт.

— Ну, ты была права, — сказал мистер Фрост. — То есть, в этом доме действительно убили троих человек. И, это… похоже, что преступление попытались… ну, не то, чтобы замолчать, но… власти как будто закрыли на него глаза.