Рожденный очаровывать

Сил стащила со стола ломтик жареного картофеля и зазывно вильнула бедрами, едва Трейс Аткинс завел «Хонкитонк Бадонка-донк».

– Вам необходимо выработать позитивную установку к нашему плану. Скажите ей, Дин. Скажите, что без позитивной установки ничего невозможно добиться.

Дин окинул Блу долгим суровым взглядом.

– Вы совершенно правы, Сил позитивная установка – ключ к успеху.

Блу подумала о фресках. Рисовать их – все равно, что сдирать с себя кожу, не те лохмотья, что слезают с тебя после солнечного ожога, а живую, сочащуюся кровью...

– Вы не можете сдаться, – настаивала Сил, – тем более что весь город на вас полагается, вы наша последняя надежда.

После ухода Сил Дин переложил недоеденный кусочек жареного окуня со своей тарелки на тарелку Блу.

– Хорошо еще, что люди так заняты, доводя тебя, что совершенно перестали обращать на меня внимание, – заметил он. – И теперь наконец я могу спокойно поужинать.

Но в этот же вечер Карен Энн опять подловила Блу в туалете. Здесь Карен Энн больше не подавали спиртного, что, однако, не улучшило ни ее характера, ни настроения.

– Мистер Важное Дерьмо перетрахал уже половину города за твоей спиной. Надеюсь, тебе это известно.

– Еще бы! Надеюсь только, ты знаешь, что я трахаю Ронни за твоей.

– Сука!

– Когда же ты поумнеешь, Карен Энн! – бросила Блу, вытаскивая бумажное полотенце. – Это твоя сестра украла «Транс-М». Не я. Я – та, что отпинала тебя в задницу. Помнишь?

– Только потому, что я была пьяна, – вызывающе подбоченилась Карен Энн. – Так ты уговоришь старую ведьму? Мы с Ронни хотели открыть рыболовный магазин.

– Что я могу сделать? Она меня ненавидит!

– И что из того? Я тоже тебя ненавижу. Но можешь же ты подняться выше этого, чтобы помочь другим людям?

Блу сунула мокрое полотенце в руки Карен Энн и вернулась к столу.

В последний день июня Блу загрузила все свои принадлежности в багажник машины Дина, выехала из гаража Ниты и направилась на ферму. Вместо того чтобы бежать из Гаррисона, она подрядилась писать фрески!

Блу так нервничала, что ничего не ела за завтраком, но желудок продолжал неприятно сжиматься.

С тяжелым сердцем она внесла вещи в дом. При взгляде на пустые стены ладони повлажнели.

Пока она устраивалась, все, кроме Дина, заглядывали в комнату. Появился даже Джек. За последние несколько недель она видела его десятки раз, но все же немедленно споткнулась о стремянку.

– Простите, – извинился он. – Я думал, вы слышали, как я вошел.

– Безнадежно, – вздохнула она. – Я обречена позориться и выглядеть дурочкой всякий раз при вашем появлении.

Джек ухмыльнулся и обнял ее.

– Класс, – пробормотала она. – Теперь мне просто нельзя стирать футболку, а она – моя любимая.

После его ухода она прикрепила к дверям и окнам свои рисунки, чтобы сверяться с ними во время работы, после чего принялась делать наброски серым карандашом: холмы и лес, пруд, клочок скошенного пастбища. Обозначив палисадник, она выпрямилась, услышала шум мотора и выглянула во двор.

– Господи Боже на небесах!

Выбежав на крыльцо, она увидела Ниту, выбиравшуюся из красного «корветта». Должно быть, Эйприл тоже услышала шум, потому что материализовалась за плечом Блу и тихо выругалась.

– Что вы делаете? – окликнула Блу. – Я думала, вы не водите машину.

– Конечно, вожу! – отрезала Нита. – К чему мне машина, если я не умею водить? – Сделав несколько шагов, она ткнула палкой в сторону выложенной кирпичом дорожки. – Что плохого в добром старом бетоне? Кто-нибудь обязательно сломает здесь шею. И где Райли? Ей следовало бы помочь мне.

– Я здесь, миссис Гаррисон, – выдохнула подбежавшая Райли, которая на этот раз не захватила гитару. – Блу не сказала, что вы приедете.

– Блу ничего не знает. Она только зря нос дерет, притворяясь всезнайкой.

– Я проклята, – пробормотала Блу. – Что я сделала, чтобы заслужить такое наказание?

Райли помогла Ните войти вдом и подвела к кухонному столу, как было велено.

– Я привезла свой ленч с собой, – объявила та, вытаскивая из сумки сандвич, сделанный утром Блу. – Не хотела вас затруднять.

– Никого вы не затрудняете, – заверила Райли. – А когда поедите, я почитаю ваш гороскоп и поиграю на гитаре.

– Тебе нужно заниматься балетом.

– Обязательно. После того, как поиграю вам на гитаре.

Старуха недовольно фыркнула.

Блу скрипнула зубами.

– Что вы здесь делаете?

– Райли, нет у вас, случайно, «Миракл уип»[34]? Видите ли, если

Блу не любит «Миракл уип», значит, и другие не должны его есть. Что поделаешь, это Блу.

Райли достала из холодильника банку с соусом. Нита полила им сандвич и попросила у Эйприл охлажденного чаю.

– Только никаких бутылочных напитков. И побольше сахару.

Она разломила сандвич и протянула половину Райли.

– Нет, спасибо. Я тоже не люблю «Миракл уип».

– Смотрю, ты становишься разборчивой.

– Эйприл говорит, лучше не есть того, что тебе не нравится.

– Это ее дело! Но взгляни на себя! Если раньше ты была толстухой, это еще не значит, что нужно становиться скелетом.

– Оставьте ее в покое, миссис Гаррисон, – твердо предупредила Эйприл. – Никакой она не скелет. Просто обращает внимание на то, что ест.

Нита снова фыркнула, но побоялась связываться с Эйприл. Блу вернулась в столовую, сильно опасаясь, что отныне Нита вознамерилась раскинуть лагерь в их доме.

Позже вернулся Дин, грязный и потный, но довольный, поскольку работа над крыльцом подходила к концу. Блу решила, что существует огромная разница между потным мужчиной, который моется крайне редко, и тем, кто принимал душ только сегодня утром. Первый вызывает отвращение, второй – нет. И хотя она не слишком хотела припасть к его мокрой груди... вот именно... не слишком... но все же не отказалась бы.

– Твоя тень дремлет в гостиной, – сообщил он, не подозревая о том воздействии, которое производили на нее и он, и его влажная футболка. – У этой женщины куда больше наглости, чем у тебя.

– Именно поэтому мы так прекрасно ладим.

Дин осмотрел наброски, прилепленные к рамам, и подошел к самой длинной стене, на которой она пробовала рисовать небо.

– Сложный проект. Откуда ты знаешь, с чего начинать?

– Сверху вниз, от светлого к темному, от фона к переднем плану, от округлостей к углам, – пояснила она, спускаясь со стремянки. – Но тот факт, что я знакома с техникой, еще не означает, что ты не пожалеешь обо всей этой затее. Мои пейзажи...

– Романтическое дерьмо. Я знаю и хотел бы, чтобы ты перестала так беспокоиться.

Он вручил ей рулон липкой маскировочной ленты, которую она уронила, и стал изучать расставленные на металлической тележке банки.

– Смотрю, некоторые из них – обычная латексная краска.

– Я также работаю с эмалью и масляными красками на альдегидных смолах, потому что они сохнут, как только их выдавишь из тюбика. Это в том случае, если нужен более интенсивный цвет.

– А тот пакет с кошачьим наполнителем для туалета, который я принес из машины...

– Лучшее средство избавиться от скипидара, которым я промываю кисти. Он комкуется, и тогда...

В комнату ворвалась Райли с гитарой.

– Миссис Гаррисон сказала, что через две недели у нее день рождения! А она никогда в жизни его не праздновала. Маршалл только дарил ей драгоценности. Дин, как по-твоему, не можем мы устроить для нее вечеринку-сюрприз? Пожалуйста, Блу! Ты могла бы испечь торт, сделать хот-доги и все такое...

– Нет! – завопили оба в унисон.

Райли осуждающе покачала головой: – Не считаете, что вы оба вроде как ужасно мелочные и злые?

– Пусть, – отмахнулся Дин, – и мне плевать. Никакой вечеринки я устраивать не буду.

– Тогда ты, Блу, – настаивала Райли. – В ее доме.

– Она этого не оценит. Слово «благодарность» в ее словаре отсутствует.

34

Высококалорийный соус, заменитель майонеза, выпускаемый фирмой «Крафст фуд»