Нежеланная

– Нет, – тихо призналась она. – Но ведь ты не ответил.

– И лишь из-за этой оплошности я был наказан тем, что ничего не знал о своем сыне?

– Джованни…

– Нет! Этому нет никаких оправданий! – злобно вымолвил он.

Слезы блеснули в ее светло-зеленых глазах, но он не позволил своему сердцу смягчиться.

– Зачем ты так поступила, Алекса? Неужели так сильно ненавидела меня?

Ненавидела? Как он неправ! Она любила его страстно, как никого и никогда в жизни.

– Не сильнее, чем ты меня!

Но Джованни, казалось, задумался о чем-то, пытаясь собраться с мыслями.

– Прошлое не исправишь, – резко сказал он. – Что нам делать с этим теперь?

Ей показалось, что он прикидывает в уме какие-то варианты, и кровь похолодела в жилах.

– Делать с этим?

Он уловил страх в ее голосе и мгновенно ощутил свою власть над ней. Пусть не надеется, что может самостоятельно принимать решения и делать все по-своему. До этого момента – да, но теперь ей будет преподан урок.

– Ты действительно вообразила, что я могу уехать? – жестко спросил он.

Она старалась сохранять спокойствие, хотя тон его голоса и решительное лицо пробудили в ней ощущение паники.

– Нет, конечно, нет. Но… но…

– Что «но»? – спросил он.

– Все не так просто, если ты хочешь видеться с Паоло.

– Если я хочу видеться Паоло? – с угрозой переспросил он.

– Ну, я имею в виду, что ты живешь в Италии, а я – в Англии. Мы должны проконсультироваться с адвокатами и прийти к определенному соглашению.

Его черные глаза блеснули. Понимает ли она, что ее слабые попытки уладить это дело могут окончательно разрушить ее жизнь?

– Ты слишком долго вела себя так, как хотела, дорогая, но этому пришел конец.

– Что ты имеешь в виду?

Она не могла скрыть страх в своем голосе, и в глазах его мелькнул триумф.

– Я хочу взять своего сына с собой в Карастан, чтобы познакомить его с дедушкой, – ровным голосом произнес Джованни.

Алекса не сводила с него глаз. Мысли вихрем вертелись у нее в голове. Она, наверное, все делала неправильно – начиная с того, что поехала работать в Италию.

Она слышала стук своего сердца и чувствовала сухость во рту.

– Джованни, пожалуйста, не спеши принимать решения.

– Не спешить? У тебя было почти пять лет, и теперь ты пытаешься еще протянуть время? – Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь паникой, которая возникла в ее глазах. – Я и так уже многое потерял и теперь не собираюсь терять ни секунды. Я беру Паоло с собой.

Еще два часа назад он и не думал о том, что наследником шейха теперь является не только он, но и его сын.

Его сын!

– Ты не должен увозить ребенка из Англии в какую-то совершенно незнакомую экзотическую страну, о которой он никогда не слышал! – возмутилась Алекса.

– Я хочу взять его с собой в Карастан, – упрямо повторил Джованни.

– Он не поедет без меня, – уже мягче добавила она.

Он устремил на нее испепеляющий взгляд, но она смогла удержаться под его натиском.

– Тогда ты поедешь тоже, – ответил он твердо.

– А если я откажусь?

– Ты не откажешься. – Его рот искривился. – У тебя нет выбора, Алекса. Если ты не хочешь развязать войну, где трофеем будет наш сын, советую тебе сотрудничать со мной.

– Трофеем – наш сын? – изумленно повторила она. – Так вот как ты рассматриваешь его…

– Достаточно! – Его голос разрезал воздух, как упавшая гильотина. – Ты делаешь глупости всю свою жизнь – и прокляла бы меня, если бы я делал то же самое. Свадьба состоится в начале следующей недели. И мы полетим туда вместе.

Она испуганно вздрогнула, когда услышала слово «мы» – от него возникало ощущение, будто они – настоящая семья, и горькая волна печали нахлынула на нее.

– А как моя работа? И что я скажу Паоло?

С несвойственным ему сомнением Джованни стал перебирать в уме различные объяснения, но ни одно из них его не удовлетворило. Для мальчика он был незнакомым человеком и ничего не значил. И снова его сердце сжалось от боли, и он бросил на нее осуждающий взгляд.

– Это твои проблемы, дорогая, а не мои.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Просыпайся, дорогой. Просыпайся.

Она погладила рукой черные кудри мальчика, и Паоло встрепенулся. Изменившийся звук моторов указал на то, что самолет стал снижаться над Карастаном.

– Мы приземлимся через минуту, – сказала она, сознавая, что Джованни ни на мгновение не отводит от нее своих проницательных черных глаз.

Он внимательно следил за ней все семь часов полета, и она ощущала, что он молча оценивает ее, изучает ее поведение, словно проверяет, соответствует ли она имеющемуся у него стандарту. Нет, Джованни не изменился, с отчаянием подумала Алекса, но она не позволит ему себя подавить.

Он заехал за ними на черном блестящем лимузине с шофером, под любопытными взглядами местных жителей, посадил их в машину и отвез на ближайший небольшой аэродром, где их уже ожидал самолет, присланный шейхом.

Паоло в первый раз летел на самолете, и Алекса очень надеялась на то, что он не будет сравнивать все свои последующие путешествия с этим первым в своей жизни полетом. Она сама не слишком много путешествовала, но на таком самолете мало кто летал. Самолет шейха был снежно-белым, как птица. Внутри он был обшит полированным деревом с отделкой из чистого золота.

В салоне стояли низкие диваны, на которых можно было спать, в обеденной зоне находился стол с висящей над ним люстрой, в зоне отдыха стояли кресла с обивкой из натурального шелка, а ванная комната могла соперничать с ванными в лучших отелях.

Из еды, казалось, можно было заказать все что угодно – от яиц всмятку до бараньих отбивных, но Алекса попросила приготовить что-нибудь из карастанской кухни, надеясь приучить к ней Паоло, пока тот испытывал благоговейный трепет от роскоши самолета.

Да, Паоло наслаждался каждой минутой полета, чего нельзя было сказать о ней: ее мучили неразрешенные вопросы и запретные темы, а сын между тем, уютно свернувшись в кресле, уснул.

По крайней мере, когда он проснулся, родители были вежливы и учтивы друг с другом. Хотя у каждого внутри бурлили эмоции, никто из них не отваживался затронуть больную тему – этот разговор мог вывести их из себя, напугать Паоло и вызвать неодобрительные взгляды сдержанной команды.

Резко взревевшие моторы сообщили Джованни о том, что скоро они ступят на незнакомую и прекрасную землю, населенную чужеземными черноглазыми и сильными людьми. Может быть, ему придется править этой землей, если судьба не распорядится иначе.

– Что ты сказала ему, Лекс? – тихо спросил Джованни, глядя на мальчика, пробуждающегося от сна, и ощущая знакомое ощущение боли, неверия и восторга оттого, что этот длинноногий мальчик – порождение его чресел.

Она уловила собственническую нотку в его голосе и снова забеспокоилась. Как далеко он зайдет, чтобы получить то, что хочет? И насколько ему нужен Паоло? А что, если он решит, что четырехлетний мальчик – это морока, и не захочет быть заботливым отцом?

Но в глубине сердца Алекса чувствовала, что это напрасная надежда – достаточно было увидеть, какими восторженными глазами он смотрел на своего сына. В нем зарождалось чувство любви, которое каждый родитель испытывает к своему ребенку.

– Так что ты сказала Паоло обо мне? – повторил он свой вопрос.

– Я тебя особо не упоминала. – Она увидела ярость, вспыхнувшую на его лице. – Он знает, что мы летим в Карастан. Я сказала ему, что мы летим на особую свадьбу, которая состоится в королевском дворце. Летим вместе с тобой.

– А что он ответил?

– Он спросил, когда мы полетим.

– И не спросил почему? – с недоверием уточнил Джованни.

Алекса покачала головой.

– Дети мыслят иначе, чем взрослые.

Ей не надо было этого говорить.

– Будто я не знаю! – с горячностью воскликнул он. – Ребенку следует объяснить, кто я такой, Алекса, и мы должны выработать план, как это сделать.