В медовой ловушке

Анна ласково погладила мужа по щеке.

– Потому что Ник беспокоился, что я стану матерью-одиночкой. Но, как я уже говорила, мы не влюблены друг в друга. Меня тронуло его предложение, но я не настолько эгоистична, чтобы Ник жертвовал собой ради меня. Я знала, что однажды он найдет девушку, которую полюбит. И он нашел ее. В любом случае я все еще люблю тебя. Хотя, как и ты, постоянно пыталась отрицать это.

– Ты до сих пор любишь меня?

– Конечно. Я несколько раз говорила тебе об этом раньше, но ты отказывался слушать.

– Каким же я был идиотом! – простонал Франческо. Он нежно убрал прядь волос с лица Анны. – Я проведу остаток жизни, исправляя свои ошибки, обещаю, любовь моя! А теперь нам пора!

Мужчина подхватил жену на руки и понес к запасному выходу.

– Что ты делаешь?

Впрочем, Анну это не так уж и интересовало. Она обвила руками его шею, не в силах поверить своему счастью. Франческо любит ее!

– Избегаю журналистов. Машина ждет.

Арнольд, как заметила Анна, уже стоял возле «лексуса», когда Франческо опустил ее на землю.

– Разве мы не должны попрощаться с гостями? Я обещала Кристине, что она поймает мой букет. Только вот… – Анна нахмурилась, – кажется, я его уже потеряла.

– Пустяки. Я видел племянницу на танцполе, и ее партнером был как раз твой букет, – улыбнулся Франческо. – Пусть кто-нибудь рискнет забрать его у нее! И я не хочу прощаться с гостями. Давай уедем отсюда поскорее. Сейчас. С тобой. Мы летим в Италию!

– А как же наш сын?

Но Шолто уже был в машине – спал в специальном креслице. Анна села рядом с сыном, а Франческо расположился возле жены.

– Но… я не могу путешествовать в подвенечном платье.

Франческо взял жену за руки и по очереди поцеловал ее ладони.

– Но ведь это не запрещено.

– Верно.

– Я восхищен твоей красотой. И мне нравится твое платье. Сегодня, чуть позже, я сниму его с тебя…

Приятная дрожь прошла по телу Анны.

– Но я не могу носить только это платье весь медовый месяц, – смущенно зарделась Анна.

– Потому что наш медовый месяц продлится до конца наших дней, – промурлыкал Франческо. – Не беспокойся, Пегги собрала вещи для тебя и Шолто. Если она что-то забыла, это легко исправить. Мне понравится ходить с тобой по магазинам. И баловать тебя.

Когда лайнер Франческо поднялся в воздух, мужчина отстегнул ремни себе и Анне. Она выглядела потрясающе со смущенным румянцем на щеках и глазами, которые светились счастьем. Его сын спал в колыбели, в Италии их уже ждала его домоправительница, а будущее обещало быть прекрасным, как он и надеялся. И даже лучше.

– Если это и ловушка, то я с удовольствием сам попаду в нее.

– Я не…

– Знаю, любимая. Мы оба вели себя безответственно в тот первый раз. Как мы могли? Но я благодарю Бога за это, – искренне признался Франческо. – Если бы не сын, мы могли бы никогда не обрести такого счастья. Так что это медовая ловушка, и я с удовольствием искупаюсь в этом меду.

– Я тоже, – счастливо вздохнула Анна, устроившись у него на груди. – Не хочу быть назойливой, но мне интересно, когда ты поверил мне? Знаю, ты не мог доверять мне сначала, ты был в каком-то смысле запрограммирован. Но мне бы очень хотелось знать…

– Я был дураком. После тех дней, что мы провели вместе на Истрии, я действительно верил, что нашел женщину, которую можно любить и которой можно доверять. А когда твой отец попросил у меня деньги, я почувствовал себя преданным. Боль затмила все.

Франческо шумно вдохнул.

– Мне так жаль, что я даже на одну секунду посмел сравнить тебя с моей матерью.

– Что с ней сейчас?

Франческо погрустнел.

– Мы слышали, она погибла в автокатастрофе вместе со своим последним богатым любовником незадолго до смерти отца. Он до конца дней жил надеждой, что она вернется к нему и своим детям. Когда эта надежда исчезла, он просто потерял желание жить.

– Так когда же ты начал доверять мне? – снова поинтересовалась Анна, чтобы отвлечь его от грустных мыслей.

– Как только начал шевелить мозгами, – признался Франческо. – Сначала я решил, что ты заявила, будто тебе ничего от меня не нужно, для того, чтобы вытащить из меня побольше денег. Какой же я идиот! Потом родился Шолто, и, зная, что я должен быть ему настоящим отцом, я сделал тебе предложение.

– Рассказывай дальше…

– Ты приняла его без лишнего энтузиазма, на который я был настроен, – прижимая Анну к себе, продолжал Франческо. – После нашей ночи я решил предложить тебе забыть о прошлом. Но ты отказалась от солидного содержания. И от дорогой одежды, которую я купил. Ты не носила кольцо, которое я заставил тебя выбрать. О, дорогая, я так ошибался в тебе!.. И презираю себя за это. Я снял себе номер в отеле и провел там самые ужасные часы в своей жизни.

Франческо многозначительно помолчал.

– И я решил посыпать соль на рану и убедиться в том, что уже было известно сердцу. Ты, наверное, догадываешься – я пригласил твоего отца к себе вчера вечером. И все оказалось так, как ты говорила. Ты понятия не имела о том, кто я и сколько у меня за душой. Твой отец знал обо всем, но он признался, что никогда не упоминал об этом эпизоде ни тебе, ни кому бы то ни было еще. Ему было стыдно за свое поведение. Уильям объяснил, что, когда очередная из безумных идей приходит ему в голову, об остальном он забывает. Твой отец не думал, что наш курортный роман может закончиться чем-то серьезным. Могу тебе сказать, он был ужасно расстроен, когда я объяснил ему, что он натворил.

– О, господи! – Анна подскочила. – Папа пытался рассказать мне все по дороге в церковь. Но я попросила его замолчать. – Так значит, говоря о своей вине, он имел в виду не злосчастных папарацци! Если бы только Анна выслушала отца, то могла бы избежать мучительных поисков ответов на свои вопросы во время церемонии.

Ее голос звучал уверенно, когда Анна произнесла:

– Никакого больше недопонимания. Никаких секретов. Обещаешь?

– Обещаю. – Франческо светился от счастья, когда склонился к жене и поцеловал ее прямо в губы.

Тосканский замок оказался даже лучше, чем она ожидала.

– Он прекрасен! – выдохнула Анна, когда Франческо, неся Шолто, взял жену за руку и повел ее знакомиться с Катериной, домоправительницей, и другой прислугой, чьи имена она тут же позабыла.

Улыбаясь всем этим людям, Анна пообещала себе, что в будущем выучит их имена, узнает их получше и освоит итальянский язык. Она с удовольствием наблюдала, как счастливый отец знакомит всех со своим наследником.

Остаток дня они провели, устраивая Шолто в его потрясающей детской, ведя споры о том, кто будет купать его, и, в конце концов, сделали это вместе, при этом намочив свои свадебные наряды. Когда сытый и довольный малыш заснул в своей колыбели, Франческо повел Анну посмотреть дом.

Когда они вошли в главный зал с высокими потолками, мраморным полом, бесценным антиквариатом и вазами с цветами, стоявшими повсюду, Анна выдохнула:

– Ух, ты! Ты живешь в таком стильном доме!

– Мы живем, – поправил ее Франческо. – И запомни, если захочешь что-то поменять, мы сделаем это.

– Мне все очень нравится.

– Я рад.

Его улыбка согревала.

– Этот дворец и окрестные земли принадлежали моей семье много поколений. Мама ненавидела этот дом. Она предпочитала яркие огни большого города. Поэтому много лет здесь не было гостей. Дворец стал ветшать, утратил свой прежний вид. Когда я унаследовал его, то убедился, что дом вернулся к жизни.

Анна растаяла. Франческо говорил о родителях, которые причинили ему столько боли, спокойно, без ненависти. Просто констатировал факты.

Остался только один вопрос, на который Анне хотелось получить ответ.

Она заглянула в глаза мужу и спросила:

– Скажи мне, почему – со всей этой роскошью в твоем распоряжении – ты жил в каменном коттедже, когда мы познакомились? И почему одевался, как простой рыбак? Носил эту фальшивую золотую цепочку…

– Я люблю море. И приезжаю туда, чтобы сбежать от городской суеты, притвориться, что никакой я не миллионер, руководитель международной империи. Я приезжаю инкогнито, живу как нищий, плаваю на небольшой лодке. Обычно меня никто и не беспокоит. Но в тот день, когда мы встретились, мой адвокат нарушил это правило, приехав ко мне с проблемой, которую, по его мнению, мог решить только я. В наказание я позвал его с собой ловить лобстеров, пока он будет объяснять мне суть проблемы. А когда вернулся, обнаружил на своем пляже самое прекрасное создание, которое когда-либо видел. Что случилось потом, мы оба знаем…