Bob Shaw

– А, Билли… – Мэшэм кивнул в ответ и вынул изо рта трубку. – Говорят, повздорил поутру с Вольфом Кейли?

– Новости быстро расходятся.

Мэшэм огляделся.

– Тебе не мешает знать, Билли: Вольфу совсем худо.

– Да, я слышал, как затрещала его нога, когда на него упала лошадь. Я тоже обязан ему парочкой сломанных костей. – Грегг с завистью принюхался.

– Недурной у тебя табачок.

– Это не просто перелом, Билли. Говорят, нога вся распухла и почернела. И у него лихорадка.

В разгар невыносимого полуденного зноя Греггу вдруг стало холодно.

– Ты хочешь сказать, он умирает?

– Похоже на то, Билли. – Мэшэм вновь огляделся по сторонам. – Никому не говори, что я тебе сказал, но через два-три дня вернется Джош. На твоем месте я бы не стал дожидаться.

– Спасибо за совет, сынок.

Грегг дождался, пока напилась лошадь, сел в повозку и тронул поводья. Лошадь покорно опустила голову, и вскоре повозка, покинув прохладную сень водопоя, выехала на жаркую улицу.

Грегг оставил Морну спящей на своей постели и вошел в дом тихо, боясь потревожить ее сон, но она уже сидела за столом. Морна сняла свое загадочное одеяние и осталась в простом синем платье с короткими рукавами. Перед ней лежала одна из десятка книг Грегга – потрепанный школьный атлас, раскрытый на карте Северной Америки.

Морна распустила волосы и выглядела еще красивее, но внимание Грегга привлекло странное украшение на ее запястье. Оно походило на круглый кусок темно-красного стекла величиной с доллар, окаймленный золотом и удерживаемый узким золотым браслетом. Под стеклом пульсировал лучик рубинового света, расположением и размером напоминающий стрелку часов; примерно через каждые две секунды он вспыхивал и гас.

Женщина подняла голову и улыбнулась, показав на атлас:

– Надеюсь, вы не возражаете…

– Пожалуйста, мадам.

– Морна.

– Пожалуйста… Морна. – Грегг всегда с трудом сближался с людьми. – Вам лучше?

– Да, я чувствую себя гораздо лучше, спасибо. Я не спала с… довольно долгое время.

– Понимаю.

Грегг сел за стол напротив и позволил себе внимательнее взглянуть на необычное украшение. По окружности стеклышка были нанесены метки, вроде как на компасе, а внутри продолжал пульсировать рубиновый лучик.

– Мне бы не хотелось совать нос в чужие дела, мадам… Морна… – сказал Грегг, – но за всю свою жизнь я не видел ничего подобного тому, что у вас на запястье.

– Пустяки. – Морна прикрыла украшение рукой. – Простая безделушка.

– Но каким образом она так вспыхивает?

– О, я не разбираюсь в подобных вещах, – беззаботно отмахнулась она. – Какая-то электроника.

– Что-то связанное с электричеством?

– Да-да, я и хотела сказать «электричество» – мой английский немного хромает.

– Но для чего она?

Морна рассмеялась:

– Разве ваши женщины носят только то, что приносит пользу?

– Пожалуй, нет – с сомнением признал Грегг, чувствуя, что с ним снова хитрят. После нескольких первых неточностей Морна говорила по-английски очень уверенно, и он подозревал, что непонятные слова, которыми она пользовалась, – например, электроника, – отнюдь не оговорка. Он решил при случае забежать к Рут и отыскать это слово в словаре.

Морна рассматривала атлас, на который в направлении «запад-восток» положила соломинку, так что один ее конец примерно обозначал расположение Коппер-Кросс.

– Судя по карте, мы в тысяче двухстах милях от Нового Орлеана.

Грегг покачал головой:

– Побольше.

– Я только что измерила.

– Это расстояние по прямой, – терпеливо разъяснил он. – Оно ничего не значит – если, конечно, не лететь, как птица.

– Но вы согласны, что тут тысяча двести миль?

– Верно – для птицы.

Грегг вскочил на ноги, причем, забывшись от раздражения, попытался сделать это так, как сделал бы любой нормальный человек – оттолкнувшись обеими руками от стола. Левый локоть отчетливо щелкнул и поддался; Грегг навалился плечом на стол. Смущенный, он встал – на сей раз не торопясь, стараясь не выказать боль, и подошел к плите.

– Надо приготовить горячей еды.

– Что у вас с рукой? – негромко спросила Морна из-за его спины.

– Вам совершенно ни к чему беспокоиться, – ответил он, удивляясь ее вниманию.

– Позвольте мне взглянуть, Билли. Может быть, я сумею помочь.

– Вы разве доктор?

Как он и ожидал, ответа не последовало. Но Грегг все-таки закатал рукава и показал ей свои изуродованные локтевые суставы. А размягчившись до такой степени, рассказал о том, как – в отсутствие блюстителей закона – он был настолько глуп, что позволил себя уговорить и стал неофициальным стражем порядка. И о том, как, проявив еще большую глупость, однажды встал на пути пьяного разгула Джоша Портфилда и четырех его дружков. Они по двое держали его за руки и до тех пор бросали взад-вперед, пока локти не вывернулись.

– Ну почему так всегда?… – едва слышно выдохнула Морна.

– Что, мадам?

Морна подняла глаза.

– Я ничем не могу вам помочь, Билли. Суставы треснули и образовалась контрактура.

– Контрактура, да? – Грегг пометил еще одно слово для проверки.

– Сильно болит? – Она увидела выражение его лица. – Простите, глупый вопрос…

– Хорошо, что я пристрастился к виски, – сознался он. – Иначе не всякую ночь мог бы заснуть.

Она сочувственно улыбнулась.

– Боль мы, пожалуй, успокоим. В интересах, чтобы вы были как можно в более хорошей форме к… Какой сегодня день?

– Пятница.

– К воскресенью.

– О воскресенье не волнуйтесь, – сказал Грегг. – Скоро к нам придет друг. Женщина, – поспешно добавил он, когда Морна отступила назад и на ее лице появилось затравленное выражение.

– Вы обещали никому не говорить о моем присутствии!

– Но это именно ради вас. Рут Джефферсон – прекрасный человек, я знаю ее не хуже себя самого. Она не проболтается ни одной живой душе.

Морна слегка успокоилась.

– Она много для вас значит?

– Когда-то мы собирались пожениться.

– В таком случае я не возражаю, – сказал Морна, и глаза ее были непроницаемы. – Но, пожалуйста, помните, что вы сами решили рассказать ей обо мне.

Двуколка Рут Джефферсон показалась за час до заката.

Грегг, поджидавший ее снаружи, вошел в дом и, постучал в открытую дверь спальни, где, не раздеваясь, спала Морна. Испуганно вскрикнув, она мгновенно очнулась и взглянула на свой браслет. Грегг заметил, что лучик света в украшении, словно стрелка необычного компаса, постоянно указывает на восток. Возможно, его подвело воображение, но ему показалось, что лучик пульсирует быстрее, чем утром. Но куда более странным и удивительным было само присутствие златовласой молодой женщины, появившейся из ниоткуда, носящей новую жизнь и теперь словно осветившей скудную обстановку его дома. Грегг вновь поймал себя на размышлениях о том, какие обстоятельства забросили это чудесное создание в такой дикий уголок мира.

– Рут будет через минуту, – сказал он. – Не хотите встретить ее?

– С удовольствием.

Морна улыбнулась, поднявшись, и подошла с ним к двери. Грегга немного удивило, что она даже не прикоснулась к волосам и не разгладила платье, – по его скромному опыту, первые встречи между женщинами бывали напряженными, – но потом он заметил, что ее незамысловатая прическа в полном порядке, а на синем платье нет ни одной морщинки, словно оно только что было снято с вешалки, – еще одно дополнение к досье любопытных фактов о загадочной гостье.

– Привет, Рут. Рад, что ты смогла выбраться.

Грегг остановил двуколку и помог Рут сойти.

– Еще бы, – сказала Рут. – Слыхал о Вольфе Кейли?

Грегг понизил голос:

– До меня доходили слухи, что он умирает.

– И что ты собираешься делать?

– А что я могу?

– Ты можешь выйти из дома, когда стемнеет, и чтоб духу твоего здесь не оставалось!… Я, наверное, выжила из ума, предлагая такое, но… Я могу остаться здесь и присмотреть за твоей подружкой.