Страница 15 из 64
«Концерт поп-музыки окончен, пора переходить к водным процедурам».
Прудовая вода наждаком содрала с Олега остатки сна, голова прояснилась, но продолжать разгадывать тайны дома № 10 уже не было времени. Десять минут автобуса, сорок пять — электрички, легкое самбо в метро вернули Олега в привычную колею. Начинался обычный рабочий день.
Молоденькая библиотекарша косо посмотрела на посетителя, чья внешность несколько дисгармонировала с академической обстановкой читального зала для научных сотрудников.
— Эти журналы мы не выдаем, они только для внутреннего пользования.
Посетитель положил свою полосатую кепку на барьер, извлек из кармана огромный, не первой свежести платок, звучно высморкался и елейно прогнусавил:
— А ты, девонька, к заведующему сходи, к Пал Николаичу. Он даст. Вот и записочка ему.
Из кепки появился клочок бумаги, который посетитель бережно положил на стол. Недовольно поведя плечиками, девушка небрежно взяла записку и скрылась в лабиринте стеллажей.
Неизвестно, что за разговор происходил в глубине хранилища, но девушка вернулась с красными пятнами на щеках и выложила на барьер английские журналы. Посетитель довольно хмыкнул.
— Ты, девонька, здесь новая, вот порядков и не знаешь, — гнусавил он ей, заворачивая журналы в мятую газету и перевязывая бечевкой. — Счастливо оставаться, девонька.
Через полчаса Проня был уже далеко от библиотеки. В проходной небольшой фабрики он позвонил по внутреннему телефону. Разговор с вышедшим к Проне молодым человеком в усиках происходил на улице.
— Давай! — тихим требовательным голосом произнес Проня.
Усатый подал ему небольшую коробочку.
— Как обратный ток?
— Все в ажуре, сам проверял, — убедительно прошептал тот.
— Смотри, если что не так — заменишь. — Проня достал мятую пятерку, поколебался, добавил еще рубль.
— Маловато…
— Обойдешься, не своим торгуешь. Достань мне к среде парочку тиристоров на пятьдесят ампер.
— Это сложно, — промямлил усатый.
— Ничего, постарайся…
Дальнейший субботний маршрут полосатой кепки был не столь замысловат: продовольственный магазин и вокзал. Но приобретенный в магазине товар оказался не менее дефицитным, если учесть, что до одиннадцати было еще далеко.
Солнце шпарило уже не на шутку, когда Проня вышел из электрички на перрон Мамоновки. Он встал в хвост очереди, состоявшей исключительно из представителей менее прекрасной половины человечества, и проигнорировал предложение быть третьим. Не спеша, со вкусом отпил половину кружки и в освободившееся пространство влил содержимое четвертинки.
— Каждая формула эквивалентна некоторой предваренной Формуле, — изрек Проня, понюхав на закуску рукав, и добавил:
— Если верить теореме Эрбрана-Генцена.
«Действие есть осуществленная мысль, являющаяся звеном в цепи умозаключений, например: суббота — жаркое утро — непреодолимое чувство жажды — холодное пиво».
И «друг в стройную логическую систему Олега ворвались помехи. Точнее, одна помеха. На фоне блестевшей а солнечных лучах канареечными боками цистерны «Пиво» мелькнула полосатая кепка.
«Любопытно, все дороги ведут к святому источнику». Первоначальное решение Олега подверглось коррекции, обретя практическую цель. «Сейчас он мне ответит хотя бы на один из множества возникших вопросов».
Прихватив в каждую руку по кружке. Олег пристроился подле интриговавшего его дюароносителя и сразу же погрузился в облако насыщенных паров перегара. Ему даже показалось, что над полосатой кепкой дрожит мутное марево.
— Со вчерашнего трясет? — участливо спросил Олег, прихлебывая пиво.
— С прошлогоднего, — буркнул «полосатая кепка», не поднимая от кружки глаз. Пиво, будто вылитое в бидон, исчезло в его горле.
— А мы ведь соседи, — между глотками продолжал Олег. — Ты из десятого дома?
— Чего надо? Ходят всякие, привязываются, — содержимое второй кружки перелилось внутрь так же молниеносно.
Не растерявшись от такого поворота, Олег подсунул ему свою кружку. Видимо, из уважения к даровому «полосатая кепка» пил медленными глотками.
— Чево хочешь-то, говори. Кран, што ли, надо? У меня все краны спрашивают.
— Кран мне не нужен, мне, понимаешь, жидкий гелий понадобился.
— Чево, чево? — от резкого движения кепка сползла на лоб.
— Гелий, говорю, сможешь достать? — перешел на шепот Олег. — Хотя бы один дюар. Литра полтора — два.
— А зачем тебе гелий, я тебе лучше кран достану, три четверти дюйма, совсем новый. А на гелия плюнь, гелий не водка, много не выпьешь…
«Полосатую кепку» качнуло. Сохраняя равновесие, он доверительно ухватился за Олега.
— Тебя как зовут-то? — развивал знакомство Олег.
— Прокофий Васильевич, значит… Проней еще меня кличут… инвалид второй группы… не пьем мы, а только лечимся… пиво это тебе не гелий… выпьем лучше пива…
Олег прислонил Прокофия Васильича к цистерне, принес еще пива.
— На вот, Проня, пей. Пиво это не гелий.
— Чево ты привязался, — заорал неожиданно тот. — Не пью я гелий… я лечусь… чево привязался к человеку…
Проня шумел громко и долго. Кое-как Олегу удалось его успокоить и повести в сторону дома № 10. По дороге тот плел что-то о мнемосхемах и о нарушении синапсов под действием алкоголя. Втиснуть его в калитку дома было не просто. Проня не хотел пускать за нее Олега. Но Олег, действуя частично уговорами, частично физически, успел проскочить, прежде чем калитка с громким стуком захлопнулась. Проня сдался и обмяк.
— Каждая формула эквивалентна некоторой предваренной формуле, пробормотал он и наступил на куст пионов. К крыльцу они подошли обнявшись.
— Шшш… — приставил палец к губам Проня. — Ты знаешь, куда мы идем?..
— Мы идем одним путем, — заверил его Олег.
В этот момент появился еще один обитатель дома № 10. Весьма пожилой, лет за шестьдесят, черноволосый, с седыми висками мужчина моментально отрезвил Проню строгим взглядом.
— Что это значит, Прокл?
— Извиняйте, значит, Алексан Яковлевич, — неуверенно начал тот. — Не пил я, а только лечился. Исключительно для поддержки тонуса…
— Вижу твой тонус. Сколько раз повторять, что ты загубишь… — он перевел взгляд на Олега. — Чему обязан, молодой человек?
— Простите, я только доставил Прокофия Васильевича. Он немного не в себе, я и помог.
— Благодарю вас, не стоило себя утруждать.
— Что вы, я по пути. Живу рядом.
— Еще раз благодарю. Всего хорошего. Прокл, иди домой.
Это было уже невежливо. После такого приема Олегу оставалось повернуться и уйти.
Андрейке было скучно. Хотя он и обыграл в пинг-понг своего нового приятеля Евгения, но в шахматах ему, чемпиону 4–6 класса, нечего было и думать равняться с Женькой, который упорно просил называть себя Евгением и никак иначе. Этот Евгений как по нотам разыграл староиндийскую защиту, и на двадцать первом ходу Андрей смирился с неизбежностью мата. Не скрывая своего превосходства, Евгений еще раз заставил Андрея сдаться и ушел домой.
Остро переживал свой позор Андрей. Он слонялся по саду, пока не наткнулся на загорающего дядю Олега. Андрей звал его просто Олегом подумаешь, разница в двадцать лет.
— Олег, ты когда научился играть в шахматы?
— В третьем классе. А по-настоящему в пятом. Второй разряд в институте получил. А что?
— Да так. Есть люди, которые и в десять лет прилично играют.
— Не себя ли ты имеешь в виду? Между прочим, если набиваешься на партию, то ничего не выйдет. Я не способен. Я расслабился и загораю.
— Нет, Олег, на партию я не набиваюсь. Уже сыграл две. — Андрей огорченно вздохнул.
— И проиграл, ясно как божий день.
— Ага. Вундеркинду.
— Это у тебя на челе написано. Где ты нашел такого Капабланку. Его случайно не Хосе Рауль зовут?