Страница 7 из 11
– А разве не несчастный? – Елена Ивановна полезла в стол за бланками. – Висит сейчас вот себе, остывает. А мог бы вечером с работы вернуться, между прочим, сегодня пятница. Семья небось ждет дома, жена любимая. Ты поезжай, Толик, узнай, какая у парня беда стряслась, что заставила его голову в петлю сунуть.
– И что, доложить тебе потом? – Он наморщил лоб, недоверчиво покрутив головой. – Ты станешь ждать меня здесь в пятницу с докладом и после работы даже задержишься из-за несчастного, если вдруг мы задержимся?
– Грибов!!! – возмутилась Елена и добавила с обидой: – Совсем дурак, да?! Издеваешься, да?! Знаешь же, что сегодня у Сашки моего день рождения!
Сашкой звался муж, дико ревнующий свою Елену и к самой работе, и ко всем ее сослуживцам. Каждая сверхурочная минута принималась им как личное оскорбление, и потом неделю-другую он с ребятами из отдела не здоровался. А видел он их каждый день, потому что привозил жену утром на работу. Затем гнев с него сходил, и Саша приветливо протягивал им длань для рукопожатия. До следующего ненормированного рабочего дня своей Елены Ивановны.
Сегодня у Саши был день рождения. Стало быть, он с утра дома, отпросился по такому случаю с работы. И в переднике и поварской косынке готовит праздничный семейный ужин. Лена готовить не умела вообще! Приготовление яичницы для нее было настоящим испытанием, так что у плиты приходилось отдуваться Саше. И сегодня он должен был превзойти самого себя. Он всегда старался это сделать, в каждый праздник, а уж в собственный день рождения – тем более.
А Грибов предлагал Елене Ивановне задержаться после работы! Это подлость или подвох?
– Ну почему сразу подлость, Аль? – Грибов полез в шкаф за курткой. – А вдруг там в петле не псих, не несчастный брошенный любовник, не программист обдолбанный, свихнувшийся на виртуальной любви, а вполне нормальный человек со следами насильственной смерти, а? Что скажешь?
– Ничего!
Елена сцепила зубы, чтобы не ругаться, понимала же, что он специально ее провоцирует. Неохота ему на удавленника ехать, вот и несет непонятно что. Будто сам не боится следы эти самые обнаружить! Нужны они ему, ага!
– Вот именно, Аля, что сказать тебе нечего. – Грибов медленно вдел руки в рукава, повозился с «молнией», застегнулся. – И понимаем мы оба, что висельник этот – пустяковый случай, с которым… ну даже местный участковый разобрался бы! Это же не разбой, не убийство, не…
– Толь, ну что ты ноешь, а?! – воскликнула Елена, обнаружив пропущенное сообщение на мобильном от Сашки. – Если бы этот хрен в собственной квартире удавился, не тронул бы тебя никто! А то в офисе! Там переполох с самого обеда!
– Так он в обеденный перерыв, того… да? – И Грибов, свесив голову набок, высунул язык и выразительно закатил глаза. – Точно обед не понравился! Готовят ведь, сволочи, черт-те что, а люди страдают! Может, у парня слабая нервная система была, и он не выдержал непрожаренной котлеты, счел ее личным оскорблением или унижением своего личного достоинства. Выразил, так сказать, протест поварской халтуре! Записка была?
– Что? – Она отвлеклась, зачитавшись нежными SMS-фразками, присланными именинником.
– Записку посмертную наш удавленник оставил или нет?
– Ой, ну откуда я знаю, Грибов?! – всплеснула руками Елена. – Тебе давно уже пора быть на месте, а не рисовать тут страшилки про котлеты!
– Я, между прочим, версии отрабатываю, а не рисую страшилки! – попытался изобразить обиду Грибов, но тут же улыбнулся ехидно и кивком указал на телефон в ее руках. – Че пишет-то, скучает?
– Толя-а!!! – взревела Елена, не выдержав, замахала на него руками. – Пошел вон отсюда, живо! И через час максимум жду отчета!
– Через час доложить никак не успею. – Грибов быстро глянул на часы, было без четверти четыре. – Пока туда доедем, пока оттуда, придется все же тебе, Аля, задержаться сегодня.
– По телефону доложить, Грибов! – продолжала на него орать Елена. – По телефону! Когда ты наконец свалишь отсюда?!
Он выскочил за дверь пулей, потому что в него полетел толстенный автомобильный журнал, схваченный ею со стола Леньки Фомина.
В дежурной машине его уже заждались. Кто зевал, кто хмурился, рабочий день пятницы обещал затянуться. Тут еще Грибов выпендривается, не торопится.
А ему в самом деле торопиться было некуда. Его никто нигде не ждал. Жил он один, хотя в период с двадцати двух до тридцати лет и надеялся свить уютное семейное гнездышко. Очень надеялся, между прочим, очень! И старался изо всех сил, примеряя каждую знакомую девушку на роль супруги. Но как-то не пошло у него. То ее требования казались ему чрезвычайно завышенными, то его распорядок жизни не устраивал очередную избранницу.
Нет, ну как он мог при его собачьей работе приходить домой в восемнадцать тридцать? Как мог планировать выходные, отпуска? Они если и случались, то неожиданно как-то и в любой момент могли прерваться. Опять же недостаток денежных средств он не собирался взятками восполнять. При его работе ведь либо с отморозками общаешься, либо с пострадавшими. С кого тут брать-то?! И вообще поборами заниматься было совестно. А совесть у Грибова была. Он гордился ею потихоньку про себя и стерег от соблазнов. Может, потому и не любили его?..
Глава 5
Коллектив, с которым Грибову предстояло познакомиться, напоминал встревоженный улей. Все гудели, шипели, носились из угла в угол, задымили все лестничные пролеты, и, конечно же, толку от них не будет никакого. Так он почему-то сразу подумал, поймав на первом этаже перепуганную насмерть девушку и задав ей всего один вопрос. И вопрос-то был пустяковый, а она моментально голову в плечи вдавила, головой затрясла и начала мямлить, что ничего не видела, не слышала и знать ничего не знает ни о происшествии, ни о погибшем.
– Вы что же, и знакомы с ним не были? – не поверил Грибов, традиционно ухмыльнувшись, за такую вот ухмылку Елена Ивановна его просто ненавидела.
– Да когда же, если он только устроился недавно?! – вытаращила девушка серые глаза. – Может, пару раз столкнулись в коридоре.
– А обедали вместе?
– С какой стати?! – возмутилась она.
– А у вас обед у всех в разное время?
– Нет, не в разное, – девушка опустила голову.
– Обедаете где? Вижу, у вас тут столовая имеется для сотрудников. Там?
– Там… – Она тут же снова принялась защищаться. – Но я никогда с ним не обедала. Он приходил или позже, или раньше, я его не видела, вот!
Понятно…
Грибов приуныл. Теперь все начнут твердить в один голос, что парень был новичком, ни с кем не контактировал, никого не знал и ел свой суп за своим столом из термоса, принесенного из дома.
Такое случалось. Люди зачастую, мгновенно оценив опасность, начинают открещиваться от своих знакомств или контактов, лишь бы не быть запятнанными. Ну, ничего, что-нибудь он из этой серой гудящей массы да нацедит. А начнет, пожалуй, с руководящего звена. На труп вот только взглянет, экспертов послушает и еще тех, кто труп этот самый обнаружил.
Генеральный директор, когда Грибов к нему зашел, на него даже не взглянул. Как сидел в клубах сигаретного дыма, погруженный в чтение каких-то бумаг, так и продолжал сидеть.
– Здрасте, – раскланялся Грибов, медленно продвигаясь к столу директора, хотя приглашения и не получал. – Отвлечетесь, Вадим Сергеевич?
– А? – Тот дернул бычьей шеей, покрутил ею, потом ослабил узел галстука. – Вы из милиции?
– Да, – кротко ответил Грибов и растянул губы в улыбке. – С вами еще не беседовали?
– Нет. Пока нет. Хотя мне нечего сказать вам, – он недовольно сморщился. – Приспичило этому засранцу…
– Позволите?
Анатолий потянул от стола переговоров стул за спинку. Уселся на него. Поиграл бровями.
– Как давно у вас работал…
Он наморщил лоб, будто пытался вспомнить, хотя уже знал, что погибшего звали Виктором.
– Виктор Синицын, – подсказал с хмурым видом Вадим Сергеевич. – Его звали Виктор Синицын.