Страница 70 из 80
— Меня не это беспокоит, — признался Патрик, водя пальцем по краю стакана. — Никаких подробностей о вас: ни о роде занятий, ни о семье, ни о характере. Из услышанного вполне можно заключить, что Кенни женился на какой-то потаскушке, из еврошвали, которой сейчас так много развелось.
Наконец до Эммы дошло, почему Патрик так расстроен.
— И легенда об испорченном до мозга костей плейбое получит новое подтверждение, — догадалась она.
— Именно.
Чай выплеснулся через верх и растекся по тумбочке.
— Его имидж и без того сильно подпорчен, а это еще усугубит положение. Кеннет должен был объявить о таком важном событии, а не сделав этого, сильно себе навредил. Могу представить, что наговорит этот поганец Стерджис Рэндалл во время сегодняшнего шоу. Я и телевизор включать не собираюсь!
Но ни он, ни Эмма не смогли устоять против искушения, и после ужина, на который Кенни, естественно, не позаботился прийти, Эмма отнесла их чашки с кофе на журнальный столик у дивана, пока Патрик возился с телевизором.
Стерджис дождался конца программы, чтобы побольнее укусить Кенни.
— Тот факт, что карьера Кенни Тревелера клонится к закату, по-видимому, совершенно его не волнует, поскольку наше «трудное дитя» умудрилось найти себе невесту. И как всегда, для нашего Кенни — только самое необычное! Американские девушки для него недостаточно хороши. Техасский миллионер и к тому же наследник гигант-скок корпорации «Тревелер компьютер системе»…
— Врет? — прошипел Патрик. — Кенни заставил Уоррена вычеркнуть его из завещания сто лет назад!
— ...слил свою плебейскую кровь с голубой британской. Леди Эмма Уэллс-Финч. Да-да, именно Уэллс-Финч, через дефис. Как выяснилось, прекрасная титулованная дама, оказалась дочерью пятого графа Вудборна.
— Прекрасная?! — вознегодовала Эмма. — Откуда он это взял?
— А тем временем отношения Тревелера с ПАГ окончательно испортились, поскольку он замешан в зверской кабацкой драке с престарелым бизнесменом…
Эмма взметнулась со своего места и забегала по комнате.
— От президента ПАГ Далласа Бодина, однако, еще не поступало официальных заявлений. — Стерджис показал перед камерой все тридцать два зуба, из которых тридцать наверняка были искусственными. — Напоследок дружеский совет, Кенни. Твоя карьера так или иначе кончена, поэтому лучше бы тебе и твоей великосветской дамочке-жене заняться охотой на лис. Неплохо придумано?
Эмма рухнула на диван и сжала виски руками.
— Ну почему ему все сходит с рук?
— Высокий рейтинг. В Америке только это берется в расчет. — Патрик нажал кнопку на пульте и выключил телевизор. — Пойдем лучше в кино. Нам надо отвлечься.
Кенни вернулся на ранчо в начале двенадцатого, когда во всех комнатах еще горел свет. Он целый день тренировался, а потом заехал к отцу и немного поиграл с Пети. Вечером он отправился к реке и в одиночестве переживал обиду на Эмму, которая вечно делает из мухи слона. Но и тишина и покой ему не помогали: в мозгу все время вертелись воспоминания о том, как они занимались здесь любовью.
Входя в кухню, он уже терзался угрызениями совести за то, что на целый день оставил Эмму одну. Но тут же напомнил себе, что не он устроил фарс из их брака.
Кенни направился к холодильнику, взглянуть, не оставил ли Патрик чего поесть. Когда он вытаскивал блюдо с холодными цыплятами, дверь, ведущая из заднего двора на террасу, скрипнула. Кенни поднял глаза, и у него перехватило дыхание при виде Эммы. Волосы, как всегда, растрепаны, щеки разрумянились от ветра. В эту минуту она казалась такой хорошенькой, что желание с новой силой разгорелось в нем. И это ему не понравилось. Ему вообще не нравилось испытывать потребность в вещах, до которых нельзя дотянуться длинными драйвами[27] или айрн-клабами[28].
Эмма увидела его и вздрогнула.
— Не знала, что ты вернулся.
Сознание вины с новой силой захлестнуло Кенни, но он, полный решимости не дать ей одолеть себя, пробурчал:
— Кажется, я здесь живу.
— Мне это известно.
Ее спокойствие и тихий голос добили его. Уж лучше бы она кричала и ругалась!
— Хочешь цыпленка? Здесь много осталось.
— Я уже поела.
— Тогда вина. Мы могли бы захватить наверх бутылку.
— Нет, спасибо.
Кенни обошел стол и двинулся к жене. Он так накидался сегодня, что мышцы нестерпимо ныли, но все же не сумел выбросить Эмму из головы. Теперь же, в довершение ко всему, сознавал, что руки сами к ней тянутся. Необходимо каким-то образом улестить Эмму, заставить смягчиться. Или попросту соблазнить.
Может, всему причиной были ее прямой взгляд или преувеличенное чувство собственного достоинства, словно воплотившейся в некую ауру, но Кенни отчего-то потерял уверенность, что сумеет легко уложить ее в постель.
В кухне появился Патрик.
— Ну и ну! Взгляните-ка, кто это вспомнил о доме родном! — Он помахал листком бумаги, который держал в руках. — Этот факс пришел всего полчаса назад. Похоже, настало время раскрыть карты.
— О чем это ты?
— Небезызвестный Даллас Фремонт Бодин требует вашего присутствия на первой метке в загородном клубе «Уиндмилл Крик» ровно в семь часов завтрашнего утра.
— Потрясающе, — с отвращением пробормотал Кенни. — Просто потрясающе.
— В конце есть приписка от Франчески, — обратился Патрик к Эмме. — Просит позвонить ей, как только проснетесь.
Кенни швырнул на стол куриную ножку, которую принялся было обгладывать.
— Значит, он вернулся. Что же, это как глазурь на свадебном пироге. Жаждет подсластить пилюлю?
Патрик аккуратно сложил факс.
— На твоем месте, Кеннет, я бы в лепешку расшибся, лишь бы угодить леди Эмме. Кто знает, что она может рассказать Франческе?
Но глядя в грустные глаза жены, Кенни без всяких уверений понимал: она не обмолвится о нем ни единым плохим словом. И это отчего-то мучило его куда больше всего остального.
Глава 23
Лучи утреннего солнца образовали нимб вокруг головы человека, легенда о котором была так же длинна и цветиста, как греческий эпос. И хотя время посеребрило русые виски и углубило складки возле губ, оно все-таки не выпило силу и мощь этого высокого стройного тела и не притушило блеск голубых глаз.
Десять лет назад он и великий Джек Никлое сошлись на поле для гольфа, прозванном «Ветхим Заветом», где был сыгран один из величайших матчей в истории гольфа. В тот судьбоносный день Джек играл во славу спорта, а Далли Бодин бился за сердце женщины, которую любил. И оказался победителем.
Травма плеча временно выбила Далли из седла и заставила принять пост президента лиги. Но скоро его срок кончается, и он не мог дождаться, когда снова начнет участвовать в турнирах. Перспектива сразиться на поле манила его, как мясная косточка — голодного пса. Но сначала нужно разделаться кое с какими неоконченными делами. Чтобы, так сказать, все подчистить. Особенно одно. Самое важное.
Утренняя роса поблескивала на туфлях для гольфа, мигом покрывшихся прозрачными каплями, стоило Кенни сойти с дорожки и направиться к первой отметке. Живот скрутило нервной судорогой при виде Далли, уже стоявшего на месте, хотя Кенни продолжал твердить себе, что ничего особенного не происходит. За эти годы они играли сотни раз, начиная с того времени, когда Кенни был всего-навсего подростком, владевшим самым дорогим инвентарем, который только можно купить за деньги, и не имевшим ни малейшего понятия, как им пользоваться. Далли научил его всему, что знал сам.
Нет, у Кенни вроде нет причин дергаться. Почему же на лбу выступил пот?
Он не видел Далли с того дня, как был дисквалифицирован, и сейчас скрыл обиду на предательство друга за холодным кивком.
— Далли.
— Кенни, — в тон ему ответил тот. Кенни кивнул точной копии встрепанного Джека Паланка[29] , развалившегося на скамье. Все та же красная бандана на голове и резинка, которой стянут редкий с проседью «конский хвостик».
27
Длинный клаб.
28
Клаб с железной головкой.
29
Уолтер Джек Паламунк, род. 1920, американский киноактер, снявшийся в ролях злодеев в таких фильмах, как «Шейн», «Презрение» и «Бэтмен». Лауреат премии «Оскар».