Страница 11 из 38
Дажьбог — это сын Сварога, бог солнца и его олицетворение.
В «Ипатьевской летописи» сказано:
«И после Сварога царствовал сын его именем Солнце, его же нарицают Дажьбог… Солнце-царь, сын Сварогов, иже есть Дажьбог, был муж силен…»
Идол его стоял на холме в Киеве при князе Владимире. Дажьбогов день, или Велик-день, праздновали весной (это время совпадает с христианской Пасхой). В этот день хоронили или сжигали Кострому-Кострубоньку или Зиму, пекли сладкие хлебы, а яйца красили луковой шелухой в солнечный красный цвет.
Считалось, что первоначально под покровительством Дажьбога находились все божества плодородия, лесов, скотоводства, звероловства, растений и т. п., потому что он был подателем всех благ земных.
Наши предки верили, что Дажьбог незримо присутствует на свадьбах, встречает жениха на рассвете в день бракосочетания «меж трех дорог». По весне Дажьбог высылает соловушку «замыкать зиму и отмыкать лето».
ДЕВЫ СУДЬБЫ
«Смирись и не ропщи!»
Жили два брата—младший в довольстве и счастье, а старший в горе и бедности. Настало лето. Старший брат нанялся у младшего убирать хлеб. Однажды приходит он на поле и видит: женщина в нищенском рубище ходит между копнами, выдергивает самые крупные и рясные колосья из снопов, полученных старшим братом за работу, и втыкает их в снопы младшего.
— Кто ты? — спросил бедняк возмущенно. — Что тут делаешь?
— Я — Доля твоего брата, его судьба. Он спит, а моя обязанность — денно и нощно трудиться на него, как на своего господина. С самого рождения его до смерти я ему верная слуга. Берегу его от опасностей, лелею его детей. Окропляю его поля и огород росою. Гоню ему рыбу в сети, рои пчел — в улья. Охраняю от хищного зверя и холю его скотину. Привожу к нему купцов, набиваю цену на его товар.
— А как же моя судьба? Почему она не заботится о моем благополучии?
— Твоя судьба Недоля — белоручка. Она знай спит днем и ночью, так что ты обречен на бедность. И сколько бы ни пытался облегчить свою судьбу, тебя везде и всегда будут преследовать Лихо, Горе, Злосчастье, Беда, Нужда, Кручина. Смирись, несчастный, и не ропщи!
Потому и гласит пословица:
«Хорошо тому жить-поживать, чья доля не любит спать!»
Доля и Недоля — счастье и несчастье, судьба и несудьба, удача и неудача. В древности это были две сестрицы, девы судьбы, — небесные пряхи, которые пряли нить жизни каждого человека. Но у доброй Доли, красавицы, улыбчивой помощницы богини Макоши, текла с веретена ровная, золотистая нить, в то время как угрюмая, кудлатая Недоля пряла нитку остистую, неровную, кривую, непрочную. Такова и участь выпадала: кому-то удачная, кому-то злая, одним — дар, талант, другим — бесталанность. Не зря говорят в народе:
«Не в воле счастье, а в доле»,
«Недоля сталась — напасть досталась»,
«Тужить о своей доле — что ветра искать в чистом поле».
Говорят, приветливая Доля может завести поначалу дружбу со всяким человеком, но, разобравшись в его натуре, уходит от злодея или ленивца.
В глубочайшей древности само слово «бог» означало «доля», «судьба», «участь».
У сербов подобных сестер зовут Среча и Несреча. Среча — красивая, добрая девушка, заботливая, ловкая: она крепко держит в своих ласковых руках нить человеческой жизни! Несреча — седая старуха с мутным взором, которая прядет слишком тонкую, легко обрывающуюся нить. Об этом есть и поговорка:
«Несреча танко пряде»,
то есть тонко, плохо прядет, и нить ее не прочная.
Также у южных славян есть Суденицы — девы жизни и судьбы, которые определяют судьбу человека при его рождении. Едва родится младенец, в избу приходят три сестры и нарекают новорожденному судьбу. Затем они тихо удаляются. Если в то время в окошко заглянет месяц, то в его лучах можно разглядеть их зыбкие очертания и воздушные одеяния. То, что присуждают Суденицы, никакая сила не может изменить. Сходны с ними вещие жены, нарекающие судьбу младенца, именуются орисницами. Обычно это молодые красавицы, одетые в белые платья, или древние безобразные старухи; иногда вместо платьев они покрыты перьями. Живут они на краю света, где небо сходится с землею, и прилетают к новорожденным детям на третий день, дабы наделить младенца Долей или Недолей. Их предсказания слышит только мать ребенка и близкие родственницы, которым запрещено разглашать пророчество — иначе онемеешь или окаменеешь. Обычно орисницы долго спорят между собою, какую судьбу назначить младенцу, поэтому люди заведомо готовятся к их прилету, стараясь умилостивить: не гасят огонь в спальне, кладут под подушку ребенку сладкую лепешку, кольца, серьги, одевают в рубашку отца…
ДЕРЕВЬЯ
Береза и тополь
Женился парень на красавице, которую любил всем сердцем, и жил с нею счастливо, а мать сноху возненавидела и положила во что бы то ни стало сжить ее со свету. Вот зазвала она раз к себе молодых на угощение и налила им в чарки зелена вина, только никто не заметил, что из разных кувшинов наливала: сыну — вина чистого, а молодой жене — со злыми зельями ядовитыми. Но у молодых было в обычае меняться чарками — вот они и принялись друг друга потчевать. Все в жизни пополам они делили — разделили и смерть.
Рвала мать на себе волосы, а поздно. Осталось ей только похоронить их подальше друг от друга: сына перед церковью, а невестку позади церкви. В ту же ночь вырос из могилы мужа тополь, а из могилы жены березка выросла, и сплелись они ветвями, да так, что не разрубить, не разорвать. Хотела мать срубить деревья, да люди не дали. А береза да тополь в том селе и по сю пору растут.
Славяне, живущие в лесах, относились к деревьям с большим почтением, наделяя почти каждое сверхъестественными свойствами. Рощи и леса почитались местами священными. Наиболее почитаемыми и могущественными были старые деревья. Сквозь их дупла пролезали больные, чтобы снять с себя хворь.
Самым большим поклонением пользовался дуб — Перуново древо. Его до сих пор упоминают в заговорах:
«На море на Окияне, на острове Буяне стоит дуб могуч…»
Предание о мировом древе, которое обнимает корнями землю, а ветвями держит небесный свод, славяне по преимуществу относят к дубу.
Как дуб посвящался Перуну, так липа была деревом богини Лады, а береза — Купалы. Березу почитали и как символ берегинь, русалок во время весеннего праздника Семика, когда в селение вносили распустившееся дерево и девушки надевали березовые венки. На бересте писали и приколачивали к деревьям прошения лешим: вернуть, например, заблудившуюся коровушку, подвести под ружье охотнику дичь, помочь не заплутаться, когда девки пойдут по малину.
Существует немало преданий о том, что душа после смерти может перейти в дерево.
Скрипит дерево — это душа покойника просит помолиться за нее. Душа невинно убитого воплощается обычно в тростнике или иве и, если сделать из него дудочку, расскажет об убийстве. К дереву, выросшему на могиле, нельзя прикасаться, нельзя сорвать с него ветку или сломить плод — это причинит душе невыразимые мучения.
Наши предки опасались сажать около домов крупные деревья: дубы, каштаны, ели. Эти деревья настолько могучи, что могут вытянуть из человека все его жизненные силы. Перерастет такое дерево посадившего его — он умрет. Перерастет весь дом — умрет хозяин или погибнет вся семья. Верили также, что души деревьев воплощаются в образах девушек с прекрасными, сияющими лицами. Имя им — древесницы. Именно для того, чтобы не повредить этим красавицам, деревья в старину старались не рубить, а собирали сушняк, сухостой.