Адекватность

– Размечтался, – хмыкнул детина, – Все на мясо пойдем. Ты хоть слышал, кто нас всех тут собрал?

– Кто ж его знает. Тут до той поры, пока кто-нибудь не купит, наверняка ничего не поймешь. А нас, видать, продавать везут, – ответил канонир, смерив детину подозрительным взглядом.

– А мне сдается, никто нас продавать не собирается. Думаю, мы не торговцам попались, – вдруг предположил тот.

– Не торговцам?.. Что ты городишь?! Кому мы еще нужны? Кому может прийти в голову вместо закупки на черном рынке начать самостоятельно воровать людей? – Говоря это, канонир недоверчиво покачал головой.

– То-то и оно, – оживился детина. – Ты видел этих искусственных солдат, которые воюют за Трион?

– Нет. Но мне про них землячок один толковал. А они тут при чем?

– При том. Когда меня сюда волокли, я нескольких таких заметил, – многозначительно понизил голос парень. – Говорю вам, мы попали к этим маньякам из Триона. Так что всех нас или в мясорубку против имперцев, если те, не приведи господи, опять на Глоидор попрут, или на корм для их мутантов.

– Типун тебе на язык, – обозлился гурянин, а затем повернулся к Реззеру. – А ты что думаешь?

– Да я вообще ничего не понимаю из того, что вы тут плетете. – Дан говорил совершенно честно, ощущая, что мысли в голове, словно фрукты в блендере, превратились в полную кашу. – Такое ощущение, словно вы оба на другом языке разговариваете.

– А ты счастливчик, – грустно усмехнулся детина. – Хотел бы я также ничего не понимать. Ладно. Трепаться без толку. Время покажет. Жрать не дают. Значит, остается только спать. Пока еще спится.

– Мы выходим на этого ублюдка лоб в лоб. Сол уже собирается рассеять его зеленые мозги по Вселенной. И в это время правый двигатель заглох. Ну, естественно, нас сразу закручивает. Этот урод, не долго мучаясь, разносит нам хвост. Я начинаю прощаться с Бартом. Сол стреляет во все стороны, пытаясь взять с собой еще хоть кого-нибудь в иной мир киборгов. И тут вдруг появляются эти привидения. Черт бы их побрал. Ну, ребятки, я вам скажу, это птички еще те, – рассказывал о прошлом вылете Пип, яростно жестикулируя перед собравшимися в кают-компании.

– Как они выглядят? – подал голос один из пилотов, давно оставшихся без машины.

– Выглядят?.. А бог их знает. Я даже рассмотреть не успел. От ящериц одни перья полетели. Видел только, что плоские, гладкие. Хищные такие. Ты ската с Занга видел? Что-то вроде этого. Так они вдвоем семь штурмовиков ящериц за минуту – в капусту. Как в детскую компьютерную игру сыграли.

– Да, – мечтательно зажмурился один из пилотов. – Сейчас бы на таких птичках летать.

– Не спеши. Оглянуться не успеешь, как на Пятой будем. Вот и полетаешь. Не знаю, как кому, а я сегодня чуть не плакал, так к своей птичке привязался. Жаль, что ей больше не летать, – ответил Пип и, наклонившись, потрепал айка по гладкой голове.

– Э-э, ты радуйся, что твоя задница цела, – подстроился под разговор Сол, не понимавший, как и прежде, привязанности людей к этим неодушевленным предметам.

Даже потеряв в бою одну из ног, он, как и подобает киборгу, ничуть не расстроился. А когда ему установили протез и разрешили остаться при деле, был почти счастлив, если такое выражение применимо по отношению к говорящей и мыслящей человекообразной машине, облаченной в костюм из мускулов и кожи.

– Ты, Маленький Пип, противоречишь себе. То ныл, что все не так. И птичка ломается, и у компьютера крыша едет, а теперь расхныкался, что новую дадут.

– Ты бы хоть немного разбирался в тонких душевных переживаниях, железяка ты безмозглая. И почему мне всегда не везет с напарником… Представляете, если бы Барт не был к нему так привязан, точно попросил бы другого.

– Очень остроумно. К сведению некоторых неграмотных разумян: организм среднего человекообразного киборга содержит металлов не намного больше, чем у людей. А мозги мои, между прочим, вмещают пять миллионов гигабайт. А ты чем можешь похвастать?

– Засунь свои гигабайты…

– Ладно вам собачиться, рассказали бы лучше, откуда эти двое взялись.

– Ты что, еще не слышал? – продолжил Пип, обводя слушателей взглядом. – Вдруг, откуда ни возьмись, появился крейсер Имперской Безопасности. И, не утруждая себя чем-то большим, выпустил звено из двух штурмовиков для прикрытия. Вот они и прикрыли. А уж какого дьявола эти парни сюда приперлись, мне не доложили.

– Офицер Ленокс, офицер Боуи, офицер Аингххи, офицер Мар, – рявкнул возникший на пороге один из старших офицеров корабля-матки. – Вы должны немедленно пройти в командную рубку.

– Надеюсь, сэр, нас ожидает что-то приятное, – предположил Пип, чья фамилия была Ленокс, и не спеша поднялся. – Тем более, что вы даже не соизволили отправить за нами посыльного и не стали вызывать по громкой.

– Я просто хотел сказать, что с вами со всеми хочет побеседовать офицер Службы Имперской Безопасности. Похоже, он занимается внутренними расследованиями. И я вас предупреждаю, что если у вас проблемы, то лучше сказать об этом сейчас. Вы все же одни из лучших на нашей базе.

– Я вас не понимаю, сэр, – ответил Пип, чувствуя, как улетучивается бесследно его хорошее настроение.

– Ну что ж, ребятки, у вас был шанс сознаться. Потом не плачьте.

– Сэр! Рядовой Лакаскад для получения назначения прибыл! – гаркнул Томас, вытягиваясь перед сидящим за широким столом капитаном и стараясь придать голосу максимум бодрости.

– Вольно, солдат, вольно, – почти безразлично ответил офицер, не поднимая взгляда от кипы наваленных на столе бумаг. – Где служил?

– Мобильная пехота. Третий Имперский, сэр. – Лакаскад вдруг вспомнил своих боевых друзей, многие из которых никогда уже не увидят света дня.

– О! Так вы служили у самого Баука? – то ли спросил, то ли подтвердил свои предположения капитан, заинтересованно поднимая голову. – Вы доблестный ветеран, кровью заплативший за наше беспечное существование.

– Нет, сэр!.. Да, сэр!.. – растерялся Томас от возвышенной фразы. —Я просто служил в рядах мобильной пехоты и выполнял свой долг и приказы, сэр.

– Отлично сказано, солдат! – похвалил офицер с мелькнувшей в голосе усмешкой. – Какие планы на отпуск, сынок?

– Отпуск? Я не знаю, сэр, – еще больше растерялся солдат. – Я и не думал об отпуске, сэр.

– Он не думал об отпуске! Вы посмотрите на этого скромника! – воскликнул офицер, словно обращаясь к невидимым свидетелям. – Это достойно настоящего патриота. Битвы за честь и жизнь Империи и никаких размышлений о собственных удовольствиях! Но теперь самое время подумать.

– Но я надеялся, что меня вернут в мое подразделение, сэр, – возразил Томас, чувствуя, что все эти кажущиеся глуповато-напыщенными слова офицера лишь маскировочная сеть, наброшенная на противотанковую яму.

– Вы считаете, что, кроме вас, уже никто не рвется проверить себя в настоящем деле? – поинтересовался офицер, перекладывая бумаги с одного края стола на другой. – Сейчас в Военном Департаменте Империи происходят масштабные и, можно даже сказать, глобальные перемены. Все меняется в нашем мире. Порой не так, как мы планируем. Но даже обманутые мечты, если этот обман был на благо Империи, ведут нас к единой цели.

– Вы не хотите возвращать меня в мое подразделение, сэр? – спросил Лакаскад, затаив дыхание.

– Вы неверно задаете вопрос, – ответил офицер, откидываясь на спинку кресла. – Разговор сейчас идет не о том, хотим мы вернуть вас в ваше подразделение или нет, а о том, где вы, со своим опытом и возможностями, принесете максимальную пользу для всего государства. Именно вы и именно максимальную.

– И где же я, по-вашему, смогу принести максимальную пользу, сэр?

– У вас обширный опыт. Авторитет. Внешность бывалого и умелого воина. Этот опыт нам сейчас очень нужен. Ваш авторитет стоит сейчас хорошего боевого корабля, – уверенно и спокойно, словно на лекции, вещал офицер, не отрывая взгляда от стоящего перед ним солдата. – У вас есть то, что не найдет в себе, возможно, ни один из солдат и офицеров, не ощутивших на собственной шкуре то, что выпало на вашу долю. В эти тяжелые для Империи времена, как никогда, нужна свежая кровь в опустошенные лишениями войны вены. Но для того, чтобы гражданин решился на столь ответственный шаг, его мало просто позвать. Зовущий должен быть посвященным. И вы именно такой посвященный.