Адекватность

– Никто, кроме вас самих, не сумеет ответить на этот вопрос. Для того наши ведомства и направляют своих самых опытных сотрудников на передовую, чтобы вы, сделав выводы по складывающейся обстановке, смогли принять верное решение о дальнейших мерах. Главное – достичь цели, а уж какими методами и какой ценой, в данном случае нам не столь важно. Вы ведь понимаете, какую роль для блага и даже жизни Империи играет решение трионской проблемы. Этот узел затянут настолько, что мы готовы практически на любые жертвы и уж наверняка на любые расходы, дабы его распутать или разрубить.

– А полномочия? – спросил другой гурянин, которому на вопрос о правах и полномочиях его собственное руководство ответило весьма туманно, расплывчато и уклончиво.

– Полномочия? – вновь усмехнулся дакхарр. – О каких же еще полномочиях может идти речь, если вы должны прямо на месте, поддавшись своему чутью, принимать решения о любых доступных действиях и привлекать своим именем любые требующиеся вам подразделения… Конечно, самые полные и широкие. Вы имеете право на все.

– Как я люблю эти слова, – усмехнулся Майкл.

– Главное, агент Стингрей, чтобы вы ни разу не заставили меня пожалеть о том, что эти слова были сказаны. – Главный координатор приподнялся на своем ложе. – Я, как никому другому, желаю вам обоим удачи. Предписания вам выдаст мой адъютант. Да помогут вам все ваши боги.

После того как на строящихся укреплениях побывал какой-то высокопоставленный офицер со своей свитой, темпы строительства заметно снизились. Подневольных рабочих теперь не загоняли, как почтовых лошадей под царским гонцом. Командующий работами тьяйерец стал маниакально проверять качество всех работ. Реззер тотчас почувствовал, как перестало надрываться его тренированное тело, легко приноровившееся к облегченному темпу нагрузки. Правда, к этому времени строительство уже завершалось. Заканчивали самое толстое перекрытие потолка, выполняющего, кроме того, и роль открытой стрелковой площадки. Наливали дополнительную толщину на стены наружной приземистой башни. Еще и еще укрепляли склоны самой высотки. Последним штрихом стало покрытие всей внешней поверхности укрепления сверхпрочной керамической плиткой, способной выдержать удары энергетического оружия. Словно трудолюбивые муравьи, бригады пленников стремительно возводили свой муравейник. До полного завершения строительства оставалась лишь пара недель, когда в их маленькую крепость начали завозить оборудование жизнеобеспечения и оружие.

– Ну что, работнички, выбирайте, что кому по вкусу. У вас даже будет время сделать пристрелку, – сменил гнев на милость их бессменный надсмотрщик-гурянин, видимо удовлетворенный проделанной работой.

– А полноценной артиллерии у вас тут не будет? – спросил Радугдт, как школьник, поднимая руку.

– Думаю, турель с четырьмя «драконами» и системой самонаведения тебя устроит? – оскалился надсмотрщик.

– Ну, если у вас тут не предвидится корабельных калибров, то вполне, – ответил канонир, совершенно искренне радуясь тому, что тяжелый изнурительный труд скоро сменится привычным и любимым делом.

– У кого еще какие пристрастия? – благодушно спросил гурянин, обводя всех взглядом.

– Я не хочу никого убивать, – решительно шагнул вперед Реззер.

– Что? – удивился надсмотрщик, до которого, казалось, не сразу дошел смысл сказанного. – Что?..

– Я не собираюсь никого убивать и не хочу даже браться за оружие, – твердо ответил Дан, более не сомневаясь в принятом решении.

– Отлично! А с виду ты не слишком похож на слюнтяя, ненадолго задумался гурянин, рассматривая огромного человека. – Скажи, ты принадлежишь к воинствующей концессии пацифистов?

– Нет, – коротко ответил Реззер, не понимая, какой смысл в этих расспросах.

– Значит, ты просто не хочешь воевать и не состоишь при этом ни в каких концессиях и сектах? – Серьезность конвоира сменилась злобной ухмылкой. – Дело твое. Но, я все же должен рассказать, что и как будет происходить, когда ты откажешься воевать. Не сегодня-завтра к нам завезут «призраков». Надеюсь, тебе не надо рассказывать, что это такое? Надо? Ну, твои друзья тебе объяснят. Так вот, в каждой башне будет кроме вас по паре «призраков». И это, как показала практика, самое надежное средство от трусов и пацифистов. Как только ты прекратишь воевать, «призрак» просто разорвет тебя. Всё. Нет никакого выбора, нет никаких вариантов. Только жить, сражаясь, или умереть, как свинья под ножом мясника. Вот такой расклад.

– Ублюдки, – вырвалось у Реззера.

– У тебя стресс, и поэтому на первый раз ты прощен. Но второго раза у тебя не будет. Таких недоделков, как ты, у нас в избытке. Поэтому за следующее оскорбление ты схлопочешь пулю в свою тупую башку.

Гурянин ушел, оставив Реззера переваривать услышанное.

– А ты думал, я шутил, когда говорил, что у нас просто не будет выбора? – поинтересовался, хлопнув Дана по плечу, Санчес. – Ты не сможешь сдаться, не сможешь не воевать и при этом остаться в живых. История уже знала немало таких примеров. Мы обречены драться, чтобы выжить самим.

Вражеские штурмовики заметались, словно стайка рыб, застигнутая врасплох дельфинами. Ленокс наслаждался тем, как легко ведомый им аппарат вычерчивает в воздухе такие пируэты, которые совсем недавно показались бы ему сказкой. Очертя голову Маленький Пип бросился в атаку. Только смутно звучащий внутренний голос беспокойно зашептал слова предупреждения. Но пилот отмахнулся от него, увлеченный новым ощущением почти полной вседозволенности и неуязвимости. И тут из межпространства выскользнул огромный крейсер, выбросивший сразу большую стаю палубных штурмовиков. Крейсер появился так внезапно и так близко, что вся группа, в составе которой был и штурмовик Ленокса, оказалась в зоне действия его бортовых артиллерийских установок, не говоря уже о сотне выпущенных крейсером штурмовиков. Те, кто только за мгновение до этого казались сами себе весело охотившимися за форелью дельфинами, в один миг превратились в легкую добычу для противника, намного превосходящего их мощью и числом.

– Отходить! Всем отходить! – кричал кто-то.

– Куда?! – отвечал другой голос. – Они расстреляют нашу базу! Мы обречены!

– Внимание всем!.. – закричал Ленокс, надеясь быть услышанным в этой какофонии. – Атакуем крейсер!.. Это единственный наш шанс!.. На отвлекающие атаки штурмовиков не отвечать!

Он бросил свою машину к мрачной громадине крейсера, надеясь проскользнуть к его бортам под прикрытием суетящихся вражеских штурмовиков. Он больше не отбивался, а несся к крейсеру, лишь уворачиваясь и активировав противоракетную защиту. За ним последовали несколько его товарищей, обретших среди общей внезапной паники стержень, перст, за указанием которого можно последовать. Похоже, никто не ожидал таких действий от нескольких обреченных штурмовиков. Уклонившись от огромной и потому неповоротливой своры вражеских машин, четверо из штурмовиков выскочили к самому борту крейсера. Открыв огонь из всего доступного вооружения, Пип направил машину к узловой башне связи и ориентирования. Трое его товарищей повторили его маневр. Конечно, огонь четырех штурмовиков мог бы нанести ощутимый урон крейсеру только в случае необычайно нереального везения. Но Ленокс на это и не рассчитывал. Он вел штурмовик на максимальной скорости, не прекращая стрелять… Вот еще одна машина из команды Ленокса развалилась на огненные куски, превратившись на глазах в причудливый цветок из пламени. Но остальные успели. Пип первым устремил свое маленькое судно прямо в основание башни. В последний миг перед взрывом Ленокс увидел, как уверенно и стремительно следуют прямо за ним две оставшиеся невредимыми машины его товарищей. А в следующую секунду все поглотило пламя взрыва…

– Ахгар на тебя, Ленокс! – возмутилась Гаргиини, встречая Пипа у выхода из тренажера. – Ты реально маньяк или просто помнил про то, что ты на тренажере?

– А что я сделал не так? – улыбнулся инструктору пилот.