Искушение искушенных

– Она просто обезумела! Кроме Силия, для нее никто не существует, – рассказывал Агриппине вольноотпущенник Нарцисс, на глазах которого происходил грабеж.

Мессалина совершила непростительную ошибку, поссорившись с этим чрезвычайно умным и крайне злопамятным человеком. Хитрая Агриппина, напротив, всячески привлекала его к себе, не считаясь с расходами и не скупясь на ласковые слова.

– А что же Цезарь? Неужели он ничего не замечает?

Нарцисс пожал плечами.

– Он в ней души не чает. Она его просто околдовала! Я никогда не видел, чтобы мужчина до такой степени превращался в раба женщины.

– Я считаю, что ради блага империи необходимо открыть ему глаза, – заявила Агриппина. – Цезарь не должен быть посмешищем!

– Я за это не возьмусь, благородная Агриппина. Да и тебе не советую. Он не станет нас слушать. Будем надеяться, что Клавдий сам узнает обо всем, – если так решат всесильные боги.

По правде говоря, Агриппина гораздо больше надеялась на помощь людей, а не богов. Она дорожила дружбой с Нарциссом, ибо это позволяло ей быть в курсе всех поступков и даже мыслей императорской четы. Кроме того, по ее просьбе он сумел вытащить из тюрьмы знаменитую Локусту, и она была очень признательна ему за эту услугу.

– Если мне подвернется благоприятный случай, – сказала в завершение беседы, – я попытаюсь вразумить дядюшку.

– Весь Рим будет благодарить тебя за это!

Но Агриппине не пришлось тратить силы. Мессалина, сгорая от страсти, устремилась к гибели по собственной воле. В голове ее созрел дерзкий замысел – выйти замуж за своего любовника и посадить его рядом с собой на троне. Она заявила суеверному Клавдию, что слышала предсказание пифий, согласно которому в определенный день «супругу Мессалины» предназначено умереть. Трусливый от природы Клавдий настолько перепугался, что одобрил невероятный план своей жены: на этот день ей следует взять временного мужа… и эту роль исполнит преданный друг Гай Силий. А Клавдию нужно отправиться в Байи и сидеть там, пока не минет опасность.

Самое поразительное состоит в том, что дерзкая затея Августы едва не увенчалась полным успехом. Неизвестно сколько времени наивный Клавдий спокойно дожидался бы окончания «маскарада», если бы в Байи не приехал Нарцисс в сопровождении нескольких человек из окружения императора. Все вместе они стали умолять Клавдия немедленно вернуться в Рим, а принесенные ими вести (большей частью выдуманные Агриппиной) были столь тревожными, что старик наконец осознал опасность и перепугался не на шутку. Он понял, что Мессалина обманула его с целью свергнуть с престола.

Прибыв в столицу, разъяренный Клавдий приказал схватить обоих любовников. Силий был казнен публично, а Мессалину зарезали втихомолку… однако стоило ей умереть, император стал горячо оплакивать ее.

И вот тогда во дворец явилась Агриппина. Проливая горькие слезы и не помня себя от скорби, она принялась утешать милого дядюшку, к которому испытывала бесконечную нежность и глубочайшую привязанность.

– О Цезарь! Ты еще достаточно молод, твое сердце исцелится. Ты вновь познаешь любовь.

– Любовь? Не говори мне об этом! Отныне я буду жить холостяком: ведь брак не принес мне ничего хорошего.

– Тебе просто не повезло, и долго это не продлится. Я знаю женщин, которые грезят только о твоем счастье!

– Старухи или уродки…

– Вовсе нет, – Агриппина потупилась с превосходно разыгранной скромностью. – Я знаю по меньшей мере одну, которую все считают красивой и желанной… Она еще молода и безгранично любит тебя!

Клавдий вытаращил глаза. Мысль о красивой молодой женщине мгновенно осушила его слезы, однако сдаваться он пока не желал.

– Чуть позже, Агриппина, чуть позже ты расскажешь об этой женщине… – На мгновение его неожиданно проницательный взгляд остановился на племяннице. – Если эта женщина похожа на тебя, быть может, она и в самом деле мне понравится… Но сейчас я хочу только одного: оплакать мои разбитые мечты и мою глупость. Чуть позже, Агриппина… чуть позже!

Он зарыдал вновь, и Агриппина не стала настаивать. Наживка была брошена – оставалось лишь ждать, пока рыба клюнет. В любом случае, упускать такой шанс, открывающий дорогу к трону, было нельзя!

Внезапно она вспомнила об одной мелочи, которую в порыве радости как-то упустила из вида. Чтобы выйти замуж за Клавдия, надо быть свободной, а у нее между тем имелся законный супруг…

Агриппина никогда не колебалась, если на карту было поставлено ее будущее. В тот же вечер она, закрыв лицо плотной вуалью, села в свои носилки и велела рабам двигаться к Капенским воротам. Оттуда она пешком дошла до жилища Локусты…

Последствия не заставили себя ждать. Вскоре бедный Пассиен внезапно скончался, и скорбящая вдова поспешила к дяде, чтобы разделить общее горе и оплакать свалившееся на них обоих несчастье. Клавдию так понравилось это занятие, что весной 49 года он вступил в брак со своей племянницей.

Агриппина делала все возможное, чтобы оградить от посягательств и корону, и супруга, а эта двойная задача требовала целого ряда весьма энергичных мер. Однажды в ее покои вошли рабы и водрузили на треножник отрубленную голову Лоллии Паулины. Ясный взгляд Агриппины не утратил своей безмятежности, и она лишь слегка побледнела. Грациозно и неторопливо императрица приблизилась к своей жертве.

Кровь еще сочилась из точеной шеи. Смерть совсем недавно сомкнула эти чудесные черные глаза и залила синевой золотистую кожу, но прекрасное лицо, которое на секунду привлекло к себе внимание Клавдия, уже стало неузнаваемым. Застывшие на этом лице ужас и мука изуродовали его. Созерцая останки казненной, Агриппина нахмурилась и недоверчиво сощурила глаза: она вдруг усомнилась, та ли это женщина, которая посмела уже после смерти Мессалины с вожделением взглянуть на Клавдия.

– Какая уродливая голова! – воскликнула императрица. – Ты уверен, Фарос, что это Лоллия Паулина?

Старший из рабов не смог скрыть своего изумления, но Агриппина говорила вполне серьезно.

– Ты хочешь доказательств, Августа? Эту женщину мы схватили в доме Лоллии Паулины, на ней были одежды Лоллии Паулины, она спала в постели Лоллии Паулины. Что я могу добавить к этому?

– Жалкие у тебя доказательства! К счастью для тебя, я знаю способ удостовериться в истине твоих слов. Открой ей рот!

– Как это…

– Делай, что приказано, если не хочешь подвергнуться той же участи! – нетерпеливо оборвала его императрица.

Дрожащий раб повиновался. Наклонившись, Агриппина некоторое время внимательно разглядывала зубы умершей, затем выпрямилась и произнесла с удовлетворенной улыбкой:

– Да, это Лоллия Паулина. Смерть исказила ее черты, но таких позолоченных зубов больше ни у кого нет. Унесите голову и сделайте с ней, что хотите.

С этими словами Агриппина, которая уже два месяца была римской императрицей, со спокойной душой отправилась к поджидавшим ее рабыням, чтобы достойным образом подготовиться к вечернему пиршеству.

Надо сказать, после свадьбы Агриппина уделяла повышенное внимание своей внешности. Хотя Клавдий был стар и уродлив, он все же являлся императором – иными словами, мужчиной, привлекавшим к себе взоры всех женщин. Красивейшие из них были готовы по первому же знаку броситься в объятия Цезаря, а печальная участь Мессалины доказывала, что ее преемнице следует постоянно пребывать настороже и во всеоружии.

Впрочем, Мессалина также это знала, и в ее броне имелось лишь одно уязвимое место: покойная императрица была влюбчива и не умела бороться со своими страстями. Новая Августа мысленно поклялась навсегда закрыть сердце для любви – чувства слишком опасного. Она завоевала трон и твердо решила, что отныне будет жить ради того, чтобы передать престол своему сыну Нерону – в обход Британника, сына Клавдия от Мессалины.

«Царствовать прекрасно, – думала Агриппина, нежась под ласковыми руками своих женщин, – но царствовать до конца своих дней еще лучше!»