Мишка Forever

- Сколько тут у вас всего! А это японские, да?

- Миша, а может быть позвонить куда-нибудь надо? - спрашивает мама.

Мишка пожимает плечами.

- Да куда тут звонить, тётя Наташа, - нет, наверное... Домой, разве только, - тебе домой позвонить не надо, тёзка?

Младший Миша объясняет, что и как. А на работу маме его не дозвонится, её из цеха не позовут.

- Так что придётся мне к Саньке ехать, - вздохнув, добавляет он.

- Особой радости я у тебя не наблюдаю, - ты что, не уверен, пустят ли тебя туда?

- Да пустят, конечно, но и радоваться тут нечего.

- Цел остался, вот тебе и повод для радости, - замечаю я. - Могло бы совсем всё плохо быть. Мало, что ли, случаев всяких...

- Ну, это-то да...

И наступает пауза. Театральная, прямо. И все смотрят на меня, даже Борька! И то сказать, - назвался груздем...

- Ну, значит так, - решаю я, наконец. - Оставайся-ка ты у нас, Миша Шилов, места здесь всем хватит. А уж утром тебя дядя Миша домой и отвезёт, ты же завтра куда-то всё равно собирался, да, Соболь? Мам, ты как считаешь?

- Подождите, как же это? Я ж не могу, я ведь вас не знаю, то есть, вы меня не знаете! Как же?

- А что тебя знать-то, - вякает Вадька. - Смотри-ка, Ил, загадка природы, ха! Пацан, как пацан...

- Вадька, не встревай! Знаешь, Миша, а Вадим прав, в общем-то, - знать тут особо нечего! У тебя проблемы, мы их можем решить, - ну, и что тут знать, в самом деле? А что ты с нами не знаком, это ничего, познакомимся. Плохого с тобой здесь ничего не случится, мы не маньяки, это ж ясно! За Вадьку вот только с Борманом я ручаться не берусь, но от них мы тебя защитим, слово! Да ты не думай особо, сердцем решай.

- Я не знаю, - мальчишка смотрит на всех нас по очереди, и его взгляд вновь останавливается на мне.

- Ты чё, Незнайка, что ли? - снова вступает Вадька. - Не знает он! Ты не знаешь, а мы знаем! У нас прикольно, оставайся. Ты машины любишь? Айда, мы тебе с Егорычем чего покажем, мы модель собираем, - "Дюзенберг", - ты и не слыхал небось...

- Не слыхал, - соглашается Миша Шилов, а сам продолжает смотреть только на меня. - А как же... Ну, то есть, где вы меня положите, а то, может я мешать буду?

- Да хоть вот тут, в кабинете и ложись. Да, мам? Диван, видал какой?

- Да не фига! У меня пускай, с нами! А я спать не буду, как говорил!

- Куда же у тебя, Вадимка - смеётся мама. - Ты что же, на полу гостя положишь? Правильно, Илюша, здесь постелем. А ты, Мишенька, тогда уж в гостиной, хорошо?

- Нет, ну ты видал, а? - завистливо шипит Вадька Мише Шилову. - Тебе вот можно. А меня бы! - В кабинете бы! - Фиг бы! - Положили бы! Железяки тута, мол! Маленький я, мол. Это же это... как его... блин, щас... - дискриминация по возрастному признаку!

Мы все, - трое взрослых, двое пацанов и восьмимесячный щенок немецкой овчарки, - все мы, обалдев, смотрим на это чудо, на нашего Вадьку. А ведь я на нём мог бы деньги заколачивать, - приходит мне в голову. Ха, деньги, - деньжищи! Это ж надо... Обстановка мгновенно становится лёгкой и, по привычному для нас, весёлой. Всё-таки Вадька мой - это, да-а...

Мы снова за столом. И разговор у нас вполне нормальный, как будто бы Миша Шилов был с нами с самого начала. И сам мальчик совершенно освоился, смеётся даже. И глядя на Вадьку, тоже потихоньку суёт Борьке кусочки со стола. В общем, всё ОК. Alles in Ordnung, как сказал бы партайгеноссе Борман, чтоб ему! А на душе у меня так... Не знаю даже как, - смотрю и смотрю на Мишу Шилова. А он нет-нет, да и поглядывает на меня. Да как-то так поглядывает... взгляд у него делается задумчивый и ясный. Глаза серые... На меня же так Соболь смотрел! - доходит до меня. А сам Соболь тоже, похоже, что-то такое замечает, телепат, - потому что начинает, обращаясь персонально к Мише Шилову, рассказывать обо мне. Много чего, не всё, конечно, но много. И про Коллекцию, и про то, какой я известный. И не только в России, представь себе, тёзка, его и заграницей знают хорошо! Вот в Венеции, - какая выставка была. И книга вот ещё, кто такой Александр Великий, знаешь? И какой я успешный в бизнесе. И про то, какой я был мальчишка. Илья, вот сколько я его знаю, ни разу не сделал ничего такого, за что мне бы было стыдно самому подписаться! И Вадьку, мол, я воспитываю таким же. Я чувствую, что краснею. Вадька же сразу наливается спесью, и довольно на всех поглядывает. Егорка удивлёно смотрит на Мишку, потом до него доходит, и он возвращается к торту, лишь хитро поглядывая на меня. Ну вот, а Мишка совсем разошёлся. Всем-то я хорош, один лишь у меня изъян, не тщеславен, мол, я совсем. Спорт вот, например, забросил в своё время. Мастера сделал и успокоился, а ведь ты, Илюшка, мог не меньше моего достичь.

- Ну, хватит, Мишка! Ты чего, в самом деле... - откашлявшись, говорю я. - Вадим, нос опусти. Соболев, это ж не педагогично, мам, скажи хоть ты ему.

Мама лишь влюблёно смотрит на Мишку, - понятно, она бы такое про своё сокровище, про меня, то есть, часами бы слушала... Я пинаю Мишку под столом, - кончай, мол, зараза! Мишка кидает в меня вишенкой.

- Вот так вот и живём, - говорит мама, обращаясь к младшему Мише. - Не обращай внимания, Миша, у нас всегда шумно. Вадимка один у нас на тропический шторм тянет.

- А ты, баба, его видала, шторм этот? - возмущается Вадька. - Шторм... Ты не слушай никого, они про меня ещё и не такого скажут, это всё... беспочвенные обвинения! Голословные!

- Мам, ну откуда он таких речевых оборотов понабрался? И не читает ведь ни шиша! Компьютер один, да телек ещё...

- Оттуда и набрался, не надо было ему кабельное тянуть.

- Дождешься, Вадька, - оставлю я у тебя один канал, - Discovery...

- А у нас кабельного нет, - наконец-то подаёт голос Миша Шилов. - Мама обещала мне на день рождения провести.

- А когда у тебя день рождения? Сколько тебе будет? - тут же оживляется Вадька.

Выясняется, что день рождения у Миши Шилова будет совсем скоро, двадцать девятого, в воскресенье.

- Мне четырнадцать лет будет.

- Четырнадцать, - задумчиво говорит Вадька, сосредоточено дёргая себя за нос. - Так, так.

- Как, как? - смеётся младший Миша.

- Мне тоже будет четырнадцать! Через три года...

Я смотрю на нового мальчика. Четырнадцать. А Миша смотрит на нас всех, потом обращается ко мне:

- А можно я Вадика с Егором пригашу на день рождения?

- А чего же ты меня спрашиваешь? Твой день рождения, тебе и решать, кого пригласить. И маме твоей, разумеется.

- Я хотел спросить, вы бы их пустили?

- Ха! Пустил бы... А как бы я им запретил, ты себе это как представляешь? Ты ж видишь, какой у нас Вадька, а уж если его на день рождения приглашают... Ты лучше, Миша Шилов, у них самих спроси.

- А чего нас спрашивать?! Ясное дело пойдём, да Егорыч? А шампанское будет?

- Вадимка!

- Погоди, мам! Вадим, ты... Мне очевидно твоё будущее, - алкоголизм! И цирроз печени в финале!

- Да пошутил я! Шуток вообще не понимают! Цирроз ещё, какой-то! Самим, так всё можно говорить. Вырасти бы мне бы уже бы побыстрей бы...

Ну, и в таком духе. Кончен обед, день на склоне. Трое мальчиков идут в Вадькину комнату, мама с Мишкой начинают убирать со стола, я потихоньку смываюсь в кабинет. Прихватив там сигареты и два бокала с коньяком, иду на кухню. Мама складывает в машину посуду, Мишка в столовой убирает скатерть, и тоже приходит к нам на кухню. Я протягиваю ему коньяк, мы усаживаемся вдвоём на подоконник.

- И как вам этот мальчик, Миша Шилов? - спрашиваю я маму с Мишкой.

- Мне понравился, - говорит мама.

- Смелый парнишка и весёлый. Отца, похоже, нет у него, ни разу не вспомнил. Ил, да не дыми ты в мою сторону!

- Похоже, что нет отца, - соглашаюсь я с Мишкой.

- Плохо это, - у каждого мальчишки в жизни должен быть старший мужчина, любящий, разумеется, - безапелляционно заявляет Мишка.

- Ты так считаешь, Мишенька? Но вот Илюша у нас ведь без отца вырос, сам же знаешь.