Страница 2 из 22
- А это чтобы запах кошачий отбить, - мстительно отзываюсь я.
- Я так и подумал, - печально кивает головой Пашка.
С востока, с азиатской стороны Урала, с самого неба на нас накатывается тяжёлый вязкий гул. Мы, перестав жевать, смотрим в ту сторону. Оттуда, с натугой разрывая жаркое марево, огромной горбатой рыбиной к нам плывёт здоровенный бело-зелёный самолёт. В том, что он здоровенный, нет никаких сомнений, даже, несмотря на расстояние. Я, как первоклассник, разинув рот, с восхищением наблюдаю за его могучим полётом.
- Грузовик, - определяет Пашка, - Ил-76-ой.
- Откуда ты знаешь? - не отрываясь от волнующего меня зрелища, спрашиваю я.
Теперь уже он презрительно хмыкает:
- А что тут знать-то?! Тоже мне НЛО нашёлся! - насмешливо заявляет этот знаток. - Сто пудово Ил-76, причём из Казахстана, это по раскраске ясно. Тащит к нам в Магнитку на таможню тонн тридцать китайского барахла.
Самолёт начинает забирать к северу.
- Сейчас разворот сделает, войдёт на глиссаду и всё, - комментирует Пашка.
- Что значит, - всё? - спрашиваю я, оборачиваясь к нему.
- Всё, - значит всё. Садится будет, - тряхнув своими тяжёлыми золотыми вихрами, говорит Пашка.
Я смотрю на него с уважением. Кому же, как не ему, знать всё это. Дядя Саша, - Пашкин отец, - работает у нас в аэропорту. Начальник наземной аэродромной службы, или что-то в этом роде. Пашкина мама, - тётя Таня, - там же в диспетчерской службе. Да и сам Пашка помешан на авиации и её истории. У них полный дом книг, альбомов и журналов про самолёты. Пашкин компьютер под завязку забит материалами по авиации, которые он постоянно качает с I-net,а. Когда Пашка начинает мне рассказывать про какой-нибудь редкостный Horten IX, или про бой на вертикалях, его уже не остановить. Да я и не пытаюсь, только слушаю раскрыв рот.
Я до сих пор не могу постигнуть того, с какой кажущейся лёгкостью люди этого Мира освоили небо. У нас оно принадлежит драконам. А интересно, думаю я, как бы выглядела встреча голодного дракона, ну хотя бы с таким вот Ил-76? Я вспоминаю, как однажды, в холодном свинцовом океане к северу от Орледа, мне пришлось наблюдать, как Крылатый Ужас охотился на кита. Да, это было одно из самых сильных впечатлений моей яркой жизни. Хорошо хоть, хвала Творцам, Светлому и Тёмному, что люди у нас не интересуют драконов как объект добычи.
- Новиков, ты где? - Пашка, перегнувшись через газету, больно щипает меня за бок.
Я, взвыв, подскакиваю на ноги.
- Обалдел, что ли, гадость! Ну, всё, замочу в сортире!
Я перепрыгиваю на Пашкину сторону, легко заваливаю отбивающегося поганца на спину и начинаю щекотать ему рёбра. Пашка захлёбывается смехом и орёт в голос. Он молотит меня по плечам, дёргает за уши и за волосы.
- Пу-пусти, зараза, ну пусти же! - заикается он от смеха.
Я перестаю его щекотать. Опускаюсь к нему на грудь и, запустив пальцы в его чуть волнистые волосы, смотрю в серые облака Пашкиных глаз:
- Люблю тебя, - шепчу я ему в лицо. - Люблю одного лишь тебя и всегда любить буду.
Я, обжигаясь об его губы, припадаю к ним, жадно покрываю ему лицо поцелуями. Теряю разум от его запаха. Безжалостной, как цунами, волной мою грудь заливает Любовь. Она вымывает из моего сознания всё, - и школу, и драконов, и опостылевшую жару, - остаётся только Пашка и моё к нему чувство и желание. Не отдышавшийся толком после моей экзекуции, раскрасневшийся Пашка, вздохнув, осторожно высвобождается из моих рук.
- Ил, давай, в самом деле, до вечера потерпим, - ласково просит он. - А уж вечером я сам тебе покоя не дам.
Я с сожалением отрываюсь от его лица. С улыбкой разглядываю Пашку.
- Точно не дашь покоя?
- Deal.
- Ну ладно, - я скатываюсь с него на спину и складываю руки на груди. - Может, ещё окунёмся?
- Ты что, только ведь поели, нельзя же сразу после еды. Попозже окунёмся, даже обязательно. Но если ты меня снова топить будешь, - у-у, я не знаю тогда, что я с тобой сделаю!
- Да кто тебя топил, несчастный! - возмущаюсь я, и, приподнявшись на локтях, с интересом смотрю на Пашку. - А что ты сделаешь?
Он теребит себя за золотистую прядь над бровями.
- А вот как сделаю, так узнаешь! - грозно обещает мне Пашка. - Покусаю гада! Искусаю всего с ног до головы твоей бестолковой.
Это он может, с уважением думаю я. Раз, помню, как-то мы боролись, он так меня за плечо цапнул, - что там твой дракон! Неделю потом болело. Вообще-то, я сам виноват, не надо было мне брать Пашку на болевой, он же ничему такому не обучен.
- Ладно, ладно, никто тебя топить не будет, - опасливо говорю я ему.
- Вот, сто пудов, покусаю! - ну конечно, последнее слово всегда должно быть за ним.
Он притягивает к себе свой лязгающий навешанным на него железом сидор, роется в нём и достаёт пачку Kent light и зажигалку. Пашка с вызовом смотрит на меня. Я лишь недовольно качаю головой.
- Вот и правильно, вот и помолчи, - говорит он.
- Не буду я с тобой больше целоваться, попляшешь тогда, - грожу я ему.
- Не будешь? Скажите, пожалуйста. Да куда ты денешься! - беззаботно отмахивается сероглазый, прикуривая сигарету.
Никуда мне от тебя не деться, думаю я. Мне от тебя, а тебе от меня. С того самого момента, как мы впервые увидели друг друга, мы стали половинами одного целого. Разве могут половинки существовать отдельно одна от другой? Могут, конечно, но тогда это и правда, будет лишь существование, а не жизнь.
- И потом, я ведь старше тебя, - гордо заявляет Пашка. - Так что ты должен меня слушаться, а не наоборот. А то пристаёшь всю дорогу: курю, - плохо, говорю не правильно, - плохо. Скоро в угол будешь меня ставить.
Это правда, насчёт того, кто кого сейчас старше. Почему сейчас? Когда я решил снова погостить в этом чудном Мире, то, удивлённый произошедшими с ним переменами, случившимися после моего последнего здесь пребывания, я принял для себя возраст достаточно юный, чтобы свыкнуться с этой новизной. Так что и в самом деле Пашка старше меня здешнего. Аж на целый месяц.
- И вообще, - находит убийственный аргумент сероглазый хитрец: - Будешь бухтеть, я на тебя Занозу натравлю.
Хорошенькая перспективка! Заноза, он же Никита, а проще, - Никитос, - это младший одиннадцатилетний Павлухин братишка. Парнишка очень даже не плохой, и мне даже нравится, тем более что он здорово похож на Пашку. Но в избыточных дозах Заноза совершенно невыносим, за что, кстати, мы с Пашкой его так и прозвали.
- Больше слова про сигареты от меня не услышишь, зуб даю, - испуганно обещаю я. - Только про Никитоса забудь.
- Ну, то-то, - щелчком выбросив бычок, он, было, набирает в грудь воздуха, собираясь закрепить свою маленькую победу, но тут вдруг от наших шмоток раздаётся мелодия Дискотеки Авария.
- Кто бы это, - выдохнув, говорит Пашка. Он быстро подходит к одежде и достаёт свою Нокию.
- Да? Да, папа, я, а кто же ещё? Ко скольки? Ладно.
Я любуюсь им, его точёным изящным силуэтом на фоне неба, тем, как он стоит, отставив чуть в сторону прямую левую ногу и слегка наклонив голову. Моё сердце наполняется нежностью.
- Хорошо, заеду и куплю. Деньги? - Пашка поворачивается ко мне. - Ил, у тебя ведь бабки от чебуреков остались? С того стольника?
Я киваю головой.
- Я у Илюшки стрельну. Ну, всё, пап, хорош, у меня же трафик. Ладно, отбой.
- К шести приказано быть дома, - подойдя ко мне, Пашка ложится рядом на живот, положив голову щекой на сложенные ладони. - Дашь мне рублей двадцать пять - тридцать, хлеба надо купить и булочек к чаю, а то Заноза без своих круасанов такую истерику закатит, - только держись.
- Побирушка ты у меня, - я легонько хлопаю его по упругому, обтянутому узкими синими плавками заду. - Айда купаться уже!
- Не-е, давай всё-таки попозже. Искупаемся, потом обсохнем, и будем собираться. Сейчас сколько вре-ме-ни? - с отвращением, по слогам, выговаривает сероглазый, скривив чётко очерченные губы.
- Начало второго, вредина ты, - улыбнувшись, отвечаю я.